Книга Чудеса и чашка чая - Элина Литера

подождет, в этот раз задание не такое уж срочное. Она все равно собиралась заночевать в ближайшем городке. Было бы лето, дошла бы за ночь на своих двоих, а там или ремонтник найдется, или коня купить можно… Но по снегу… нет. Снегоступы, конечно, в мастодонте имеются, но — не дойдет.

Что ж, Длинночь в кабине — такого в ее жизни еще не было. Благо, обогрев работает и без фурытора. Каждый курьер держит собственный запас какой-никакой еды. Это не возбраняется. Главное, чтоб без хмельного. Даже проверить могут.

Перекусив, она достала подушку и завернулась в одеяло. Тепло или нет, а в одеяле уютней.

Что-то не давало уснуть. Что-то странное. То ли воздух звенит на грани слышимости, то ли земля едва заметно колышется… Вскочив, Ильда открыла окно. Ох… только не это… Почему из всего королевства Ледяной Брат выбрал именно ее?

Три Брата в Длинночь опускаются на землю, и каждый выбирает смертного, с кем поиграть в Игру. Многие молят о такой встрече, но Ильде их милостей не надо.

Снег вокруг пневмотрака исчез, ровным кругом обнажая каменистую землю. Едва мерцал купол, за которым билась вьюга, а внутри — тишина. На краю темного пятна стоял мальчишка, будто выточенный из льда. Младший. Могло быть хуже. Вздохнув, Ильда открыла дверь, вышла наружу и отвесила поклон:

— Приветствую, Ледяной Брат, да будут яркими звезды на твоем пути.

— Приветствую, курьер Ильда. Поиграем?

В руках Младшего Брата загорелся яркий мячик. Братья пробуют смертных на прочность. Для каждого — свои трудности. Кто-то поёт, кто-то колоду топором колет, кто-то арифметические задачки щелкает, кто-то загадки разгадывает, кто-то через веревочку прыгает. Никогда испытания не будут выше сил человека, но и ниже не будут. Всегда на грани, чтобы выложился до донышка. Проиграешь — посыпятся на тебя несчастья одно за другим. Выиграешь — получишь монету, что желания исполняет.

Ледяной Брат кинул мяч. Ильда рванулась влево, едва успев подставить ладонь. Мяч исчез, в руках Младшего светился новый.

Ильда порадовалась, что оставила толстую стеганую куртку в кабине. Вскоре ей стало жарко, а мячи все не кончались, и только когда перед глазами запрыгали искры, Младший показал пустые руки.

— Хорошо играешь, курьер Ильда. Да будет тебе награда.

Рука Ильды сама собой сжалась в кулак. Внутри холодила медная монета с мерцающим ободком. Ледяной мальчишка исчез.

Медяк — это небольшое, но приятное желание: ужин как в хорошей ресторации, да с вином из лучшего погребка; или новое платье ценой в недельное жалование; или билет в первый класс из одного конца королевства в другой. Достаточно сжать медяк крепко-крепко и сказать вслух, чего хочешь.

Сунув монету в карман, Ильда закрыла дверь и принялась заворачиваться в одеяло вновь. Почему звон не отпускает? Ах ты ж… чтоб вас мрачняки заели. Рядом с мастодонтом появилась ледяная фигура широкоплечего мужчины во цвете лет. Пришлось скидывать одеяло и вновь выходить наружу.

Никогда ещё не слышала Ильда, чтоб два Брата приходили к одному человеку.

— Приветствую тебя, Ледяной Брат, да будет ветер быстр под твоими крыльями.

— Приветствую тебя, курьер Ильда. Не бойся, бегать тебе больше не придется.

На снегу у ног Ильды возникло видение обнаженного человека с распоротым животом.

— Что скажешь, курьер Ильда?

Ильда сглотнула, вдохнула холодный воздух, выдохнула и присмотрелась:

— Внутренности не задеты. Если грязь не попадет, и умелые руки зашьют, будет жить.

Видение сменилось на другое.

— Быстрее! — прикрикнул Средний.

— Ожог. Держать в холодной воде, желательно — проточной.

— Дальше!

— Перевернуть на бок и подложить мягкое под голову.

— Дальше!.. Дальше!… Еще!..

Новые и новые видения появлялись на снегу. Ильда всматривалась в язвы, раны, искаженные болью лица, сдерживала тошноту и выуживала из дальних углов памяти то, чему ее когда-то научили.

— …А этот мертв.

Видение тела с трупными пятнами пропало. Средний скривился, будто смертная ему чем-то не угодила, и растворился вместе с куполом. В руке у Ильды сверкала монета.

Серебряный — это лечение от тяжелой, а то и неизлечимой болезни. Продать его нельзя, только подарить или использовать для себя.

Она вернулась в кабину мастодонта, но укладываться спать не стала, и почти не удивилась, когда звон стал сильней. На этот раз на нее смотрел искрящийся старец.

— Приветствую тебя, Ледяной Брат. Да будет ясной твоя дорога.

— Приветствую тебя, Ильда. Не утомили тебя мои Братья?

— Ты знаешь ответ, Старший Брат Льда.

Братья знают, что человеку по силам, а что нет. Зачем спрашивает? Снова испытывает?

Усмехнувшись, Старший кивнул.

Перед Ильдой будто дверь раскрылась, а за дверью трактир. За прихваченным изморозью окном догорает закат. Слева сидят торговцы, старший зыркает по сторонам и тайком прижимает локоть к боку. Справа семейство, по одежде видно — при деньгах. У девочки лет двенадцати шелковые ленты, мать выглядит свежей, ветром лицо не побито, руки холеные. Борода отца аккуратно подстрижена. В дальнем углу два путника в черном с надвинутыми капюшонами. Между столами снует веселая дородная разносчица в вышитой блузе, сверкает улыбкой, ставя кувшины на столы. Бусы переливаются в вырезе на белой груди, качаются пышные бедра, плещется юбка синей шерсти, постукивают каблучки по крашеным доскам пола. Вьется над кувшинами парок. Веселеют люди за столами, разливают красное горячее вино. Трактирщик плеснул себе, поднимает кубок за здравие.

— Ловушка, — выдохнула Ильда. — Зимой солнце садится рано, значит, еще и шести нет. Разносчица таких статей не пробегает на каблуках весь вечер, ноги опухнут. Трактирщик не стал бы пить, если ему весь вечер еще работать. Значит, в вине сонные травы или яд, а трактирщик принял противоядие. Скорее, сонные травы, тех двух в черном убивать не будут, важные птицы. Но обобрать — оберут. У старшего торговца что-то очень ценное в кармане, наверняка за ним и охота, а остальные под руку попались, но ими тоже не побрезгуют.

Улыбнулся Старший довольно.

— Не нужно мне твоих милостей! — крикнула Ильда, но покачал головой Старший, и золотая монета сама собой очутилась у Ильды в руке.

Золотой — это привольная, безбедная, долгая и сытая жизнь, стоит только сжать монету и загадать вслух, как ты хочешь эту жизнь провести. И не нужно больше трястись по заснеженным, пыльным или раскисшим дорогам, ночевать по постоялым дворам, а то и в кабине, ловить на себе оценивающие взгляды незнакомых и не всегда добрых людей.

Старший исчез, забрав с собой купол, и вновь повалил снег. Ильда положила золотой отдельно от других монет, завернулась в одеяло и уснула.

Она открыла глаза, когда солнце оторвалось от горизонта. Потянулась. Повернула рычаг