глаза, я увидел, что Уоддлок уже заметил новые действующие лица и теперь глядит на них, раскрыв от ужаса рот.
Затем краска отлила от его лица — и он всё-таки грохнулся в обморок, прямо на пол беседки.
— Что ж, господин Распутин, — заметил Уортингтон, всё такой же сухопарый и благопристойный, — достаточно, пожалуй.
Он отошёл чуть в бок и слегка поклонился, пропуская внутрь Глорию (за дверью маячили, не входя внутрь беседки, всё те же автоматоны-гвардейцы).
— Да, — согласилась она, с каким-то ироническим интересом оглядывая странную сцену. — Пожалуй, что действительно достаточно.
Глава 6
…Глория медленно и с явным любопытством обозревала «поле боя». Да уж, картинка что надо. Трясущийся Уоддлок, баюкающий окровавленную руку, сверкающий бриллиантами принц Фицджеральд на полу и я с щупальцами наперевес и карандашными усами на лице.
Уортингтон, в отличие от королевы, по сторонам не смотрел; вместо этого он быстрым шагом направился ко мне — и требовательно протянул мне ладонь.
— Господин Распутин, — тяжеловесно взглянул он на меня. — Карандаш, пожалуйста.
Я приподнял бровь.
— Да, верно, — согласилась Глория. — Этого не было в планах. Создавать двери где угодно простым карандашом? Восхитительная способность, но лучше пока обойдёмся без неё. И… Господи Боже, сотри уже эти жуткие усы! Они тебе совершенно не идут.
Я обиженно фыркнул.
— Отличные усы! Что бы вы все в них понимали.
— Кошмарные усы, Йошида, — не терпящим возражения тоном припечатала королева.
Ну и идите к чёрту. Художника каждый обидеть может. Вынув из кармана карандаш, я чуть шевельнул им, стирая с лица усы и морщины, а затем вложил его в раскрытую ладонь Уортингтона.
— Йошида Распутин?.. — пробормотал принц Фицджеральд, медленно отползая от меня на три шага; его голос всё ещё звучал странно, как по стеклу металлом. — Я видел, что ты похож на кого-то… Но…
Не обращая на него внимания, я повернулся к Глории.
— А я-то думал, ты всё ещё принимаешь ванну.
— Пришлось в спешке ограничиться душем, — та пожала плечами; если её величество и возражали-с против моей фамильярности, то молча. — С тобой, Йошида, не соскучишься.
— Просто вышел погулять, — пожал я плечами. — И разве я виноват, что проблемы сами меня находят, даже когда я хочу отдохнуть от них и насладиться красотой цветущего сада?
— Нет, вовсе нет, — на лице Глории снова играла всё та же напрочь фальшивая улыбка. И как у неё лицо не сводит? — На этот раз тебя нужно не винить, а… пожалуй, даже что и благодарить.
— Вот как? — отойдя на пару шагов, я вспрыгнул на подоконник и невозмутимо устроился на нём поудобнее. — А за что именно?
— За вскрытый гнойник, — голос Глории неожиданно зазвучал сталью, и улыбка тут же пропала с её лица; она перевела взгляд на принца и Уоддлока. — Если это то, что я думаю, то… кажется, у нас здесь два успешно раскрытых заговора в один день. Ведь так?
Последние два слова были произнесены уже на английском.
Принц, уже убравший к этому моменту свою алмазную броню, ничего не ответил; он лишь с невозмутимым, но мрачным видом отряхивал от пыли штаны. Судя по лицу, Фицджеральд уже и не надеялся пережить эту заварушку — и, кажется, у него были все основания так полагать.
А вот Уоддлок… этому в выдержке и достоинстве природа явно отказала. Мужчина был бледен, трясся и только что не скулил. Да уж, такие ужимки — доказательство получше любых слов.
— Если? — уточнил я. — То есть, ты не уверена?
— А вот это мы сейчас и узнаем, — заявила Глория, тыкая в Уоддлока пальцем. — А ну-ка… Прекрати трястись.
Момент — и тот уже вытянулся в струнку; впрочем, вся гамма эмоций на лице сохранилась, и глаза продолжали с ужасом бегать туда-сюда.
— Та самая знаменитая королевская способность? — уточнил я с интересом.
— Она самая, — кивнула Глория, пока Уортингтон невозмутимо стоял у противоположной стены, скрестив руки за спиной. — В таком состоянии наш милейший Уоддлок не может ни солгать, ни нарушить приказ… любопытно, как много он нам расскажет, а?
Принц молча скривился; кажется, манера Глории вести беседы, как и она сама, были ему глубоко противны, но вмешиваться он не собирался.
— Уоддлок, — юмор совсем ушёл из голоса королевы — осталась лишь сталь, — говори, зачем вы с Фицджеральдом здесь собрались.
— О-обсудить с-с-собы…
— Не заикаться! — прикрикнула Глория. — Побереги моё время.
— Обсудить события, — повторил Уоддлок уже ровным голосом; кажется, он и рад был бы позаикаться, да не мог. — И то, как они отразятся на нашем плане.
— Что за план?
— План по вашему свержению… Ваше Величество, — Уоддлок едва не булькал, вот-вот грозя грохнуться в обморок.
— Очередной заговор по моему свержению, — констатировала Глория. — Как я и думала. Кто ещё занят в этом плане?
…имена, явки, пароли, прочие подробности — всё лилось из Уоддлока как из ведра. При этом, не в силах ослушаться приказа своей госпожи, он прекрасно понимал, что живёт последние минуты, и всё это отражалось на его лице.
Я следил за ним с интересом, но занимали меня вовсе не детали заговора. Крайне интересно было другое: как именно работает эта хвалёная способность королевы? Почему предок Йошиды был единственным, на кого она не действовала? Ведь Иван Распутин ещё не был в родстве с моим клоном, значит, моей кровью это никак нельзя обосновать.
По счастью… у меня была одна теория. Рискованная теория, которую никак не проверишь до конца — только практика…
Ладно. Понаблюдаем.
— …достаточно, — наконец, заключила королева. — Хватит, умолкни. Уортингтон. Ты всё зафиксировал?
— Да, Ваше Величество, — поклонился тот, щёлкая планшетом (и когда он успел его достать?).
— Вот и прекрасно, — теперь Глория уже не улыбалось. — Значит, жалкий предатель нам больше не нужен.
— Ваше Величество!.. — Уоддлок кинулся на колени, пополз в сторону королевы. — Ваше Величество!..
Глория поморщилась; принц Фицджеральд что-то тихо выплюнул себе под нос — судя по выражению лица, явно непечатное.
— Что? — саркастически осведомилась Глория. — Ты ещё не всё сказал, Уоддлок? Может быть, у тебя есть что-то такое, что даст тебе хоть крохотный шанс на помилование?
Уоддлок запнулся.
— Что-то такое, что заставит меня оставить в живых предателя, труса и тряпку, столько лет кормившегося от моих щедрот на должности, которую не заслуживал? — продолжила Глория. — Нет? Тогда не трать время. Пистолет рядом с тобой, Уоддлок; возьми и избавь нас от своего общества.
Выстрел.
…когда громкое эхо перестало отражаться от стен крытой беседки, я покачал головой.
— Ай-я-яй. А ведь у него были жена и дети.
— Их никто не тронет, Йошида. Я не маньячка, —
