диалога с Сергеем, я заметил, как во взгляде Алисы зародилась надежда. Некий маленький огонек заискрился в ее глазах.
– Да, я хочу попробовать. Мне кажется, что я уже ничего не боюсь.
– Отлично, тогда давайте не будем терять время, тем более, что мы все сейчас здесь. Я помню, как отец рассказывал, что необходима абсолютная тишина. Все посторонние звуки тормозят техники погружения в чужое сознание и даже могут даже совсем не позволить это сделать. Далее, он рассказывал, что важно комфортное мягкое освещение, не давящее на глаза и конечно же находится напротив своего пациента. Оба должны занимать максимально удобную позу, чтобы расслабиться, как физически, так и морально. На этом вроде бы всё. Остальное должно прийти само.
– Хорошо, я понял. Думаю, что я готов сейчас попробовать. Состояние конечно не идеально, но зато напряжения нет. Кстати, а как же тот механизм? Когда мне проводили сеанс гипноза, использовали какой-то аппарат с наушниками.
– Этот прибор используется только при повреждении памяти пациента. Сейчас он нам не нужен.
Мы прошли в комнату, где я сегодня проснулся. Сергей притащил 2 кожаных кресла, задернул шторы и жестом показал, что мы с Алисой можем присаживаться. Я не знал, как именно мне нужно себя вести. Какие действия необходимы для проникновения в чужое сознание, как отворить эту плотно закрытую дверь?! Ещё это сраное похмелье… так, надо расслабиться. Я провалился в кресло, мягкое, уютное кресло, руки растянуты на подлокотниках, голова откинута на спинку. Да, именно вот так… Напротив меня Алиса в точно такой же позе. Я смотрю ей в глаза, она смотрит мне в глаза. Застыли. Я вижу, как предметы вокруг нас мутнеют и началось вращение. По телу нежно растеклось тепло, приятное тепло, словно я принимал комфортный душ. И чем дальше я проникал в глаза Алисе, тем горячее становился душ, под которым я стоял.
Я начал стонать и плакать от боли. Физическая боль начала транспортироваться в моральную. Слезы градом катились по щекам, я не мог остановить это. Тошнота подкатывала к горлу. Кругом все белым бело, снег. Холод. Зима. Темно. Нечеткая картинка. Больше ощущались эмоции, чем зрительные восприятия. Слишком сильное желание умереть. Уснуть и никогда не проснуться. Чувство ненужности и очень сильной потери. Я протянул руку вперед, чтобы прочувствовать, что передо мной находится и наткнулся на что-то мягкое, похожее на плоть. Я стоял и тыкался в нее ладонью, не в силах понять, кто это или что это. Страх, боль, бессилие, отчаяние – эти эмоции окутали меня с головы до ног. Я начал задыхаться от собственных слез, словно я падал в бездну, а надо мной метры воды.
Я проваливался все глубже; крепкие объятия бездны сжали мою грудную клетку. Детский смех, детский плач, радость, грусть, тоска, любовь, обида, симпатия, зависть, жалость – электрическим разрядом били меня одновременно. Все чувства были настолько реальны, что я стал уже сомневаться, а в чужом ли сознании я нахожусь или это все таки моя жизнь. Снова снег, зима, холод. Вдруг передо мной возник мальчик, он проходил мимо. Такой знакомый образ… он обернулся посмотреть, что я здесь делаю. И так пристально смотрел, не отводя взгляда, и не останавливаясь. Этот мальчик… это же был я.
Я пришел в себя. Кресло напротив было пустым. Но слева и справа от меня стояли напуганные Алиса и Сергей. Я рукой вытер застывшие слезы с моих щек и не говоря ни слова, пошел на кухню. Я не мог и не хотел разговаривать. Горечь переполняла меня. Я забрал часть боли той девочки. Забрал себе. Она теперь стала жить во мне. Сука! Я хотел сдохнуть в тот момент. Как же погано мне было. Постойте. Погано мне от того, что вот только что я оказался в сознании той самой девочки, которая 10 лет назад тыкала своей маленькой ручкой в своего мертвого отца? Или погано, потому что это эмоции той самой девочки, которые теперь живут во мне?! Так все запутано. И что за жестокие игры судьбы сводить меня с этим человеком спустя столько времени?! К чему это все?! Я сидел на кухне и сам не заметил, как в руках уже держал бутылку пива, которую стремительно опустошал. Оставив пиво, я встал, оделся и ушел, даже не попрощавшись с ребятами. Мне было настолько мерзко и тошно, что я хотел побыть один. Выбора, куда идти особо не было, пришлось вернуться домой. Бродя в толпе людей, я чувствовал каждого прохожего. Кто-то одарил меня прекрасными эмоциями, я прочувствовал ласку, заботу, нежность, страсть, счастье.. но кто-то снова встряхнул меня своим негативом. И вот я добрался до дома, измученный, обессиленный. Изнутри рвало на части, хотелось закричать. Испустить из себя всю дрянь, что скопилась во мне. Папа, почему ты меня оставил, как мне быть без тебя. Я залез в ванную и сидел под струей воды, хныкая, как ребенок, жалея себя и ненавидя одновременно. Я не мог управлять этой способностью, как делал это Л.В, я вообще уже не понимал, кто я: мальчик, которого вылечили по средствам гипноза? Или мужик, который хотел зарубить всю свою семью топором? А может я 50-ти летняя лесбиянка, которой в очередной раз разбили сердце? Я – Саша. Я постоянно напоминал себе об этом, иначе я мог просто растерять себя самого. Часто задавался вопросом, стало ли легче этим людям, когда они передали мне свою боль, свое несчастье, но надеялся, что это было не зря.
5
Спустя месяц, после похорон отца, я нашел жильцов в нашу с ним квартиру, а сам переехал в квартиру поменьше, чтоб было на что жить. Да и тяжело было там оставаться. С Сергеем и Алисой я больше не виделся. Даже забавно получилось, с одной стороны я был совсем один, ни родственников, ни друзей, а с другой стороны внутри меня жили истории и образы стольких людей, что было совсем не одиноко. Чтобы приглушать их голоса, силы пива было уже недостаточно, моим постоянным спутником стал виски. Люди передавали свою боль мне, а я передавал ее алкоголю. И вот сейчас мне 22 года, а выгляжу, как потрепанный жизнью алкаш. Пьяный, небритый. Сижу у себя в обшарпанной, грязной квартире, почти в темноте, пишу для вас свою историю. Надеюсь, я успею закончить, ведь уже чувствую совсем рядом тянущиеся руки смерти, я слышу ее шаги. Во мне слишком много отрицательных эмоций, чужих болезней, я должен принадлежать темноте. Она давно
