— Просто…так вышло…
— Не мне объяснять тебе прописные истины. За косяки подчиненных всегда отвечает начальник. В общем, чтобы этого работничка нашли. Понял? — грозно сказал Демид. — Шкуру с него спущу лично, и по статье за преступную халатность отправлю за решетку. Как вы будет деньги возвращать — не мои проблемы. Хотите квартиры продавайте, хотите — почки. Мне насрать.
Я отшатнулась от двери, чувствуя, как все внутри сжимается от дикого ужаса.
Это я пустила злоумышленников! Я раскрыла им дверь и сказала, проходите, будьте как дома, берите все что хотите.
Голова закружилась и меня повело. Кое-как, стараясь не шуметь, сложила папки на стол и бледной тенью выскользнула в коридор. Ноги дрожали. Я спотыкалась через каждые два шага, и, если бы не придерживалась за стену, точно стекла бы на пол.
Двадцать миллионов! Это же гигантская сумма! Чудовищные убытки, из-за меня!
Хотелось зареветь, но от страха даже слез не было.
Что теперь будет? Если Арт узнает, что это моя вина…он не простит. Даже слушать не станет мой бред про красивые платья.
Я нарушила все, что могла. В рабочее время, использовала рабочий компьютер для просмотра картинок в сети. Я же не знала, что так все обернется! Все так делают… но не все попадают на такие бабки.
Я разрывалась между стремлением спрятаться и порывом вернуться к братьям Бархановым, упасть на колени и во всем признаться. Я же не специально! Так вышло! Я просто хотела быть красивой для него.
О, черт! Сердце билось так будто вот-вот и разорвется на части.
— Вероника, ты где была! Тебе просто надо было отнести документы. Дел на пять минут! А тебя полчаса не было. — начальница встретила меня грозным взглядом.
— Извините, — я не могла сказать ей, что все это время торчала в туалете. Меня тошнило от страха.
— У нас телефон разрывается, все как с цепи сорвались, а меня начальство вызывает. Какой-то экстренный сбор.
Ноги стали совсем ватными.
Сейчас начнут трясти всех сотрудников. Искать виноватого в убытках.
И найдут! Непременно выяснят, что это одна тупая стажерка, наплевав на все правила и должностные обязанности, стала причиной много миллионных убытков.
Я села за свой стол и со стоном уткнулась в ладони.
Артур во мне разочаруется. Отменит свадьбу. Пошлет куда подальше. И будет прав! Зачем ему такая пустышка, от которой одни проблемы???
Вот теперь появились слезы. Горьким комом собрались внутри, разъедая глаза. Душили меня.
Я все испортила!
***
От самоедства и разгорающейся истерики меня отвлек деликатный стук в дверь. Я встрепенулась, торопливо растирая горькие капли по щекам, и склонилась над клавиатурой изо все сил изображая активную работу.
— Почти поверил, — раздался знакомый голос.
На пороге стоял Кирилл. Как всегда небрежно-модный, руки в карманы, только вот привычной улыбки на губах нет.
— Привет, — прошелестела я.
Он неторопливо зашел внутрь, прикрыл за собой дверь. Потом подошел к моему столу, подвинул стул и уселся напротив.
— Ну, здорово, Вероничка. Как жизнь?
— Хорошо, — криво улыбнулась я.
Просто замечательно. Лучше не придумаешь. Самый прекрасный день в моей жизни.
— Что за слезы?
— Ударилась…коленкой об стол, — соврала я, и для пущей убедительности потерла «больную ногу».
— Вот бедняжка. А я-то дурак подумал рыдаешь из-за того, что двадцать миллионов в унитаз спустила, — выдал он абсолютно ровным тоном, а у меня внутри все оборвалось.
— Не понимаю, о чем ты…
— Все ты понимаешь, не придуряйся. Платья, кстати, красивые были, мне понравились, — голубые глаза кололи холодом.
Я смотрела на него, хватая воздух ртом, судорожно пытаясь придумать что-то, как-то выкрутится.
— Ну-ну, не стоит утруждаться, — он снова уколол холодом, — допрыгалась ты, козочка.
Мягко сказано.
— Я просто…
— При приеме на работу документы подписывала? — он бесцеремонно прервал мои попытки оправдаться.
— Да, — сникла я.
— Напомни мне, что там было про использование компьютеров компании в личных целях.
— Запрещено, — сникла еще больше.
— Не расслышал, — демонстративно приложил руку к уху.
— Запрещено, — повторила я, едва сдерживая новый поток слез.
Это конец. Всему.
— Правильно, девочка. Запрещено. Для всех. Потому что в сети до хреновой тучи отморозков, которые только и жду возможности залезть в чужой карман. Ты, конечно, создание нежное, я бы даже сказал, что блаженное, но должна это понимать.
— Я понимаю.
— Так какого лешего, ты полезла? Можешь объяснить?
— Платье хотела. Просто посмотреть.
— Ну и как? Посмотрела? Не хилая такая цена клика получилась, как считаешь?
— Я просто не думала, что свадебные платья…
— О кто-то еще надеется на свадьбу?! — картинно изумился он.
По спине холодными иголками прошлась паника.
— Кирилл.
— Что Кирилл?
— Пожалуйста, — прошептала я.
— О чем просишь, Вероничка? Хочешь, чтобы я вернул за тебя долги? — он небрежно привалился к спинке стула, — или может я должен замолвить пару слов перед братьями? Ты, наверное, забыла, что я тоже Барханов, и это были и мои деньги тоже?
Я сцепила в замок дрожащие пальцы, пытаясь хоть как-то справиться с истошным желанием упасть на пол и забиться в истерике.
— По идее мне надо сейчас вызвать службу безопасности и отправить тебя в места ее столь отдалённые. Халатность, причинение материального ущерба в особо крупных размерах, или как там оно правильно называется? Я не силен в юридических терминах и формулировках статей.
Я тут же представила, как прогуливаюсь в полосатой робе по крохотному тюремному двору.
— Умоляю... — я даже договорить не могла, язык не слушался.
— Умоляешь? — Кир склонился ко мне, — ну-ну. Посмотрим.
— Я сделаю, что ты хочешь, — предложила без задней мысли, не подразумевая ничего такого недозволенного, но Кирилл истолковал мои слова по-своему.
— А ты знаешь, что? – оценивающе скользнул по мне взглядом, — хочу!
— Че..чего?
— Тебя.
В полнейшем недоумении уставилась на него:
— Это шутка такая?
— Никаких шуток, девочка. Ты слишком дорого обошлась нашей семье, надо отрабатывать. Тем более, я за тобой все хвосты подчистил. Не переживай, никто не докопается до правды, не узнает, что именно ты виновата в краш-атаке на систему.
