Даже в синей повязке! — обличительно заявил этот милый мальчик, показал моему другу язык и ушел.
— Ты зачем это сделала? — недовольно пробурчал дружочек.
— Захотела.
— Ваши бургеры, — Паша подошел с двумя подносами — они источали тот самый обалденный запах… М-м-м-м… можно отвлечься.
— Спасибо! — поблагодарила его и принялась за вкуснятину.
— Поем и потом обсудим твое поведение, — ворчливо проговорил друг.
Стоило ему надкусить бургер, как его обидчивое выражение лица изменилось на блаженное.
— Невероятный! — разобрала скорее интуитивно, потому что вслух прозвучало нечленораздельное «нафрияный»…
— Я же говорила.
После того, как мы оба съели наши бургеры, дружочек поделился впечатлениями более внятно, жестикулируя как никогда.
— Это самый бомбический и невероятно вкусный бургер в моей жизни! А сырная котлета на куриной — улет башки!
— Знала, что заценишь, — радовалась вместе с ним.
— Когда попробуем здесь пиццу? — в нетерпении уточнил он.
— Мы еще здесь, а ты уже о следующем посещении думаешь? — усмехнулась — как же быстро бургерная покорила его.
— Здесь слишком круто, чтобы побывать один раз…
— Согласна… как приедешь еще, можем опять сгонять.
— Ага, — согласился не раздумывая. — Подожди, я сейчас.
И он ушел, а я вспомнила, что телефон до сих пор снимает на видео. Отключила запись, дома гляну. Еще один компромат в копилку.
— Я вернулся, — со счастливой улыбкой произнес он. — Можем идти.
— А заплатить?
— Я уже.
— Когда успел?
— Да вот.
— Не забудь повязку снять.
— Нет. Она — моя.
Так, это уже переходит все границы. Надо вразумить его.
— Давай потом купим ее где-нибудь, а эту оставим. Все же…
— Я ее купил, — перебил под мое изумление взрослый счастливый ребенок. Взял под локоток не осознавающую меня и повел на выход.
Проходя мимо окна бургерной, где, оказывается, сидел мальчуган-истинный Лео, показал тому язык.
— Та-а-ак по-взрослому. Сразу и не скажешь, что у этого человека высшее образование есть, — упрекнула, хохоча.
— Ой, все, — поступил самый взрослый ответ за сегодня.
Глава 7. Болезненный Январь. Поддержка
Неизменная ассоциация — новый год. Украшенная живая елка, мигающие огни гирлянд, праздничный стол и витающая в воздухе атмосфера волшебства…
Фильм «Один дома», проба салатов у самых близких в гостях, а также желание увидеть сугробы на утро первого января…
К сожалению, в нашем городе белый покров редкость. И даже в те дни, когда он оседает, тут же тает — минусовые температуры и выпадение снега это не про нашу погоду.
И… с январем у меня связана большая потеря — родного человека и собаки…
Болезненный месяц…
Слова излишни, эмоции не передать, чувства разодраны в клочья…
Первое, что ощутила четвертого января, неверие.
Он же был молодой! Здоровый! Да, в последнее время плохо ел (до проглядывающих ребер), но все же! Мало ли — обиделся на нас в очередной раз или еще что — не впервые! Если после мясных блюд на следующий день подавали ему просто макароны (которые он любил, как и мы, но, естественно, меньше, чем мясо — собачий корм не признавал напрочь), запросто мог оскорбиться и устроить показательную голодовку.
Как и все члены нашей семьи, он был с характером. Дулся по поводу и без…
Мама позже поделилась, что Рекс накануне сказал ей будто «прощай» и ушел. Мама интуитивно почувствовала то, что он хотел передать.
Сосед позвонил на утро и сообщил, что бездыханное тело Рекса лежит под его уличной елью…
После кратковременного непринятия поднимается комок в горле, слезы душат и просятся наружу…
Настает черед вины…
…что мало уделяла ему внимания, почти не выгуливала в последний год и даже не кормила — переложила все обязанности на маму….
Вина необъятная и боль потери…
Воспоминания обрушиваются тяжелой грудой — как он подпевал игре на скрипке, пытаясь попасть в нужную ноту, как по-защитнически рычал на прохожих, огораживая нас от незнакомцев…
Как вышла с лопатой, боясь, что его укусит змея, ползущая в сторону будки, а он ее не замечал…
Как игрался с веником, ведром и тапочками — позднее находили их разбросанными в разных и самых неожиданных частях участка…
Обожал водные процедуры — дни, когда папа его купал, массажируя его светлую шерстку, были для него любимыми…
И сырое яйцо в качестве десерта после прогулок и просто так — он так аккуратно слизывал содержимое со скорлупы…
А еще любил снег… с виляющим хвостом зарывался в сугроб, а после подбегал к нам с сумасшедшей скоростью и ведомой лишь ему траекторией, будто зовя повторить это с ним…
А в этом году, как назло, тот так и не выпал…
Он занимал особое место в семье…
Помню, как после у меня периодически спрашивали: «ну что, завели новую собаку?» «вам же нужна собака?» «котята не нужны?» И все вопросы исходили из того, что нам нужно заменить собаку, которой уже нет. Не знаю, как удается это людям, что меня спрашивали, но мы все еще не смогли. Каждая душа обладает своими уникальными свойствами. И не работает по принципу — новая собака заменит старую…
Как бездушно и отвратительно звучит.
Я не говорю, что в будущем у меня не будет собаки, но она будет другой. И в нашей с ней жизни будут другие воспоминания. А пока… моя боль по Рексу жива. Когда она стихнет и в моем сердце появится место для четвероного друга — мы найдем друг друга. И только так.
Проревев весь день, проснулась на следующий, чтобы вечером получить еще один удар.
Умер дедушка…
Теперь у меня не осталось дедушек в живых…
И опять приходит вина — что мало с ним общалась, что, будучи в его городе, он нас не признал (у него был инсульт), а я и не пыталась быть узнанной, боясь, что он начнет переживать и звать нас, когда уедем… слишком далекое расстояние нас разделяло…
Я думала, что раз наша собака покинула нас, то дедушка останется подольше.
Но нет — это был знак.
Да, дедушка давно болел, и если бы не бабушка, не отходившая от него ни на шаг, посвятившая себя в период болезни ему одному, забив на себя и свое здоровье, то давно бы его не стало.
Но… дедушка, с которым я в детстве засыпала в одной постели…
Который дарил мне киндеры на последние деньги, выбирал такую пачку с семечками, чтобы обязательно с кулоном внутри…
Который на свою незначительную пенсию умудрялся покупать нам мороженое…
Делился знаниями из множества прочитанных книг, составляющих домашнюю библиотеку…
Дедушка, души не чаявший во внуках…
Мое детство неизменно связано
