в государственных преступлениях; 9 человек находились под гласным надзором; под негласным надзором находилось не менее 47 человек. При этом в том же году в губернский центр прибыло 43 политически неблагонадежных ссыльных[65]. Очевидно, что в этой статистике нет тех, кто находился под агентурным наблюдением.
Рост общественного протеста был таков, что 11 января 1905 г., после Кровавого воскресенья, тамбовский губернатор и начальник полиции получили секретный имперский циркуляр МВД, которым предписывалось «обратить особое внимание на настроения рабочих в заведуемой вами местности и принять, в случае недовольства, решительные меры по предупреждению беспорядков». Также предписывалось организовать негласный надзор «всеми возможными средствами» за подозрительными личностями[66].
Но никакие жесткие полицейские меры не могли остановить вал революционного движения. Начало XX в. в России характеризуется беспрецедентной в истории чередой террористических актов. Так, в течение 1905 г., начиная с октября, в Российской империи было убито и ранено 3611 государственных чиновников. К концу 1907 г. это число увеличилось почти до 4500 человек. По официальной статистике, с января 1908 г. по середину мая 1910 г. произошло ещё 19957 террористических актов и экспроприаций, в результате которых было убито 732 госчиновника и 3051 частное лицо, при этом 1022 госчиновника и 2829 частных лиц были ранены[67].
Частных примеров фактической борьбы чинов Департамента полиции с протестными настроениями в обществе — десятки тысяч. Но если в канун революции 1905 г. они могли быть трагическими для инакомыслящего, привести его в ссылку и даже в тюрьму или на каторгу, то по мере роста общественного протеста многочисленные факты проявления оппозиционности очевидно говорили о кризисе всей политической системы.
Приведем всего лишь несколько примеров из полицейского архива провинциальной Тамбовской губернии. В годы Первой русской революции 1905–1907 гг. борьба с инакомыслием часто приобретала и карикатурные, и горькие черты.
25 марта 1905 г. на Студенецкой улице Тамбова близ Екатериновского института «за буйство, пение песен и вообще нарушение общественной тишины» в ночное время было задержано 17 человек, которые все были взрослые. Спустя несколько дней, 31 марта, ночной караульный П.А. Сокольский увидел на Козловской улице толпу около 100 человек, двигавшихся в сторону Никольской церкви и громко певших песни «о свободе». Караульный не рискнул препятствовать их движению[68].
8 июля и 31 августа в Тамбове при несении службы были оскорблены и избиты городовые Денисов и Мазуров[69].
19 августа мещанин Е.Т. Тарасов на Большой улице Тамбова открыто пел «Марсельезу». Рядовой Куликов намеревался задержать его, но получил от певшего удар в нос. Лишь другие подоспевшие полицейские смогли задержать Тарасова и утихомирить собравшихся вокруг людей. Мещанин получил месяц ареста[70].
По всему городу повсеместно фиксировался негатив к городовым. В ходе обысков в городах и селах губернии было обнаружено несколько револьверов и несколько тростей с потайными клинками в них. В ночь на 4 июня 1907 г. было одновременно проведено несколько обысков у 18 тамбовских мещан различного звания, включая чиновников. В квартире мещан А.Н. и Е.Н. Криволуцких чинам полиции было оказано вооруженное сопротивление. В результате был убит младший городовой Замотаев и тяжело ранен в грудь младший городовой Чистяков. Убийцей назвался скрывшийся с места преступления мещанин И.Т. Романов «из граждан террористов»[71].
16 февраля 1907 г. на железнодорожной станции Тамбов в 17.00 собралась «громадная толпа воспитанников и воспитанниц средних учебных заведений» для демонстративных проводов членов Государственной Думы социал-демократов Киселева и В.М. Баташева. Депутатам был преподнесён букет цветов с красными лентами с надписями: «Дорогому товарищу» и «Свободная школа — в свободном государстве». Полиция призвала учащихся разойтись, но семинарист 4‑го класса Т. Щеглов, гимназистка 7-го класса М. Каверина и ещё двое учащихся стали дерзко отвечать полицейским. Благодаря противодействию собравшихся полицейским удалось задержать только Щеглова и Каверину, которые получили трое суток ареста[72].
11 апреля 1907 г. у воспитанника 1-го класса Тамбовской духовной семинарии И. Соловьева был найден подписной лист № 10 «в пользу семинариста, стрелявшего в ректора семинарии» с красной печатью революционной организации и с карандашными пометками о пожертвованиях в его пользу (по 10 копеек). При дальнейших обысках у целого ряда воспитанников 3-го класса были найдены революционные прокламации и листовки, а также два экземпляра «Устава революционной организации Тамбовских семинаристов»[73].
17 сентября 11 девочек и 5 мальчиков из числа воспитанников Тамбовской фельдшерской школы «явились скопом» в здание Тамбовского окружного суда, куда были доставлены 45 политических заключенных «с целью выразить им сочувствие и учинить демократическую защиту». Две воспитанницы арестованы на месяц, остальные получили по две недели ареста[74].
Секретный циркуляр директора Департамента полиции М.И. Трусевича от 14 января 1907 г. губернаторам и градоначальникам выражал обеспокоенность о неэффективности мер профилактической борьбы с инакомыслием: «Из полученных Департаментом полиции сведений усматривается, что нередко лица, высланные из данной местности в порядке п. 4 ст. 16 «Положения об охране» по причине их неблагонадежности, по приезде на новое место жительства вступают тотчас же в сношение с местными неблагонадежными лицами и оказывают им содействие в деле противоправительственной агитации. Между тем, местные власти, не имея сведений о приезде высланного, лишены возможности установить за ними своевременно должное наблюдение и тем предотвратить результаты его преступной агитации»[75]. На основании этого циркуляра органы полиции стали уведомлять гражданские власти о подобных лицах. Но всем было очевидно, что общественный протест был массовым и повсеместным.
Оценивая деятельность правоохранительных органов Российской империи в период с 1866 по 1917 гг., необходимо констатировать, что именно в этот период сложился действующий и сегодня алгоритм: террористический акт ведёт к ужесточению политических репрессий и обоснованию их, в том числе и необоснованных; эти же репрессии, в свою очередь, ведут к новым террористическим акциям, создают благодатную почву для них и меняют отношение общества к действиям власти. Важнейшее влияние на совершение террористических актов влияет отношение к этому общества. Именно поэтому борьба с политическим инакомыслием имеет не только превентивную функцию, но и активную.
Опыт Российской империи в последней трети XIX и первые годы XX вв. показал, что борьбу с инакомыслием можно ввести в деятельность всех сфер государства. Также было продемонстрировано, что механизм борьбы с инакомыслием своевременно подвержен корректировке и способен отлаживаться в сравнительно короткие исторические сроки (5‑10 лет).
Вместе с тем, именно тотальная борьба органов государственной безопасности с инакомыслием привела к возникновению либеральной оппозиции, принципиальному росту протестных настроений в обществе и даже поддержке террористических актов против представителей царской семьи, самодержавной власти и даже рядовых сотрудников политической полиции низшего звена. Закономерным следствием стала революция 1905–1907 гг. и последовавший за тем резкий откат в борьбе с инакомыслием. По
