а теперь смотрел на меня так, словно я — самое красивое создание, которое он когда-либо видел. Конечно, Уинстон Константин хмурился, поскольку оставался собой, черт возьми, но напряжение в его голубых глазах говорило о смеси беспокойства и похоти. Я с трудом сдержала желание встать на цыпочки и прижаться к его губам своими.
— У тебя в глазах сердечки, Эш, — произнес Уинстон, выгнув бровь. — Когда у тебя такой взгляд, ты обычно просишь цветистых слов. Но это дорого тебе обойдется.
Я немного расстроилась, вспомнив, что трое ублюдков украли все мои деньги.
— Я не могу себе этого позволить. Вообще ничего не могу сейчас позволить.
Музыка сменилась на какой-то знакомый мотив. У Уинстона в глазах появился дьявольский блеск — с ним он всегда делал нечто такое, что меня сильно смущало. Но я испытала лишь утешение.
Я думала, что в безопасности с моим бывший парнем, Тейтом.
Но нет, никогда не была. Именно поэтому он так легко сбежал от ужасных тройняшек.
С Уинстоном все было иначе. Его темное невысказанное обещание будто окутывало меня, защищая ото всех вокруг. И он хотел заставить моих сводных братьев заплатить за содеянное.
— Потанцуй со мной, — он предложил мне руку. — Давай.
Я приподняла подбородок и встретила испытующий взгляд Уина, не спеша вкладывать ладонь в его пальцы.
— За сколько?
Он прищурился и опустил руку, его ноздри расширились.
— А разве в честь моего дня рождения у нас не бесплатный тариф?
— Секс — вот что бесплатно, — отозвалась я, припоминая ему его же слова. — У всего остального есть своя цена, — я подошла к нему ближе и похлопала по груди. — Кроме того, я уже подготовила тебе подарок.
— Что мне может подарить моя маленькая горничная? — усмехнулся он.
— Увидишь. Но сейчас предлагаю заключить сделку. Пятьсот долларов за танец.
— Дам тысячу, если хоть раз споткнешься.
— Я знаю, как танцевать вальс, Уин, — фыркнула я. — Нарочно споткнуться сложнее.
— Ты никогда прежде не вальсировала со мной, Золушка. Соглашайся или не будет никакой сделки.
— Тебе повезло, что мне нужны деньги, — дерзко отозвалась я.
Его злодейская улыбка подействовала на мое бедное сердце, оно словно запылало, подожженное спичкой.
— Поторопись, Эш, песня почти закончилась.
— Немного подсласти и пойдем.
— Твое бесстрастное лицо вгоняет меня в унынье, потому скажу: знаю, что ты танцуешь лучше, чем я могу себе представить. И если ты не напортачишь, то заплачу по две тысячи за каждую песню.
Мы закрепили сделку рукопожатием, и Уинстон переплел мои пальцы со своими. Тем временем, песня сменилась на другую, заиграла «Unchained Melody» группы «The Righteous Brothers». И не подумав отпускать, Уинстон стремительно притянул меня к себе. Мне же не осталось ничего, кроме как с головой уйти в музыку. Я судорожно вспоминала каждый урок танцев, на который ходила в детстве и подростковом возрасте. Поскольку знала, что Уинстон только и ждал, чтобы я оступилась. Мы легко скользили сквозь толпу, двигаясь то в одну, то в другую сторону, пока вокруг не образовалось свободное пространство, которое по кругу обступили завсегдатаи вечеринок, с улыбкой наблюдая за танцем именинника. Это немного нервировало, но я решила сосредоточиться исключительно на своем чрезвычайно успешном и порочно красивом мужчине.
Уинстон пристально смотрел мне в глаза, также сосредоточившись только на мне. Закружив меня вокруг своей оси, в следующий миг он уже снова притянул к его груди, даже не сбившись с шага. Когда Уинстон решил наклонить меня к полу, я ахнула, заволновавшись, что потеряю парик, но когда снова оказалась на ногах, волосы остались на месте. Мы продолжили изящно вальсировать по комнате. Вскоре песня закончилась, но Уинстон меня не отпустил.
— Дальше? — спросил он, приподняв бровь.
— Дальше.
Его взгляд задержался на моих губах, но Уинстон взял себя в руки и закружил меня, подстраиваясь под новую мелодию. К счастью, к нам присоединились несколько пар, включая Китона и его спутницу.
— Тебе придется заплатить мне наличными, пока я не решу вопрос с новым телефоном, — произнесла я. — Мой пропал.
Я увидела в его глазах вспышку ярости.
— Мне вернуть его тебе, принцесса?
Я закатила глаза, борясь с улыбкой.
— Ты должен пленить принцессу, злодей, а не пытаться спасти ее честь.
— Извини, Золушка, я запутался в историях.
— Они все у меня забрали, Уин, — моя нижняя губа дрогнула. — А что сделали с платьем… — я с трудом сглотнула, смаргивая слезы. — Это было ужасно, — в сознании вспыхнул страшный хмурый взгляд Лео Морелли, и я содрогнулась. Я так хотела рассказать Уинстону, что в моем мире монстров жили не только тройняшки, но не смогла. Я была слишком напугана. Что если Уин… Нет, он не мог меня из-за этого бросить. Казалось, сердце пропустило удар лишь от одной мысли об этом. Только от страха.
— Я это так не оставлю, — он коротко кивнул мне. — Но сейчас не время. Когда ныряешь в море акул, нельзя истекать кровью. Не должно быть и капли, иначе они учуют ее за милю.
Никаких слез.
Никакой слабости.
Я подняла подбородок и заставила себя улыбнуться.
— А ты знал, что у Перри оранжевая машина?
Уинстон рассмеялся. Такой красивый и редкий звук. Мне хотелось запомнить его навсегда, чтобы потом воспроизводить в памяти.
— Так вот почему мама была недовольна?
— Эта машина… особенная, — усмехнулась я. — Но он ее любит. Даже пригрозил, что я пойду пешком, если не перестану над ней смеяться.
— Кстати говоря, я должен тебе машину, — Уинстон посерьезнел.
— Уин, — улыбнулась я, — ты не должен мне никакой машины.
Это было горьким напоминанием о том, что я для него значила. Транзакция. Игра. Кто-то, с кем он мог скоротать время. Для него это способ потратить свой бесконечный запас денег и развлечься. Для меня же все стало куда более серьезным. Но иногда, когда пристально смотрела в его холодные голубые глаза, то находила в них тепло, вселявшее в меня надежду.
Я должна верить, что между нами происходило нечто большее.
Даже если мне придется поверить в это ради нас обоих.
— Я действительно должен тебе машину. Обещал ведь прошлой ночью, — Уинстон остановился с последним аккордом мелодии и пригвоздил меня к месту свои взглядом. — А ты задолжала мне минет. Если будешь доставлять мне удовольствие на вечеринке, я вознагражу тебя членом в твою прекрасную глотку.
— Хочешь сказать, я сейчас не доставляю тебе удовольствие? — с насмешкой отозвалась я.
— Ты сейчас слишком бедна, чтобы оплатить мою похвалу, — его губы подергивались, Уинстон явно сдерживал улыбку. — Но я в любом случае поднял бы цену.
— Ты такой придурок.
— И именно перед этим придурком ты
