шофером. О чем-то переговорил со Степанычем, осмотрел наши готовые к продаже прицепы, а затем поднялся в фургон моего грузовика. После чего спустившись вниз спросил:
— Сколько вы хотите за этот грузовик?
Я уже хотел было сказать, что вообще не собирался его продавать, как получив лёгкий толчок в спину, понял, что отказ здесь не примут. Похоже, приехавший был из той когорты людей, которые брали от жизни все, что желали. И поэтому, пока я мялся с ответом, тот достал из внутреннего кармана чековую книжку, и что-то в ней написав, поставил свою подпись и протянул чек мне, добавив при этом:
— Думаю, этого будет достаточно.
После чего, сказав пару слов Ивану Степановичу, сел в свой автомобиль и покинул наше подворье. Я так и остался на месте, тупо глядя на чек, находящийся в моих руках с указанной в нем суммой в шесть тысяч австралийских фунтов. Уже через десять минут севший за руль один из сыновей Степаныча, отогнал мой грузовик, по указанному адресу. А Степаныч полздравил меня с удачно проданным грузовиком.
Откровенно говоря, машину мне было жаль. Все внутри нее делалось для меня самого с любовью и тщательностью, и потому смотрелось как картинка с выставки. Но с другой стороны мне заплатили за этот грузовик сумму, перекрывающую его реальную стоимость более чем в три раза. Одно это грело мою душу, и прямо указывало на то, что старался я не зря.
Уже через месяц, пришлось вначале арендовать, а затем и выкупить отдельно стоящий цех, где полным ходом производилась сборка автоприцепов. В цеху работали около двух десятков нанятых нами людей, а готовые прицепы, разлетались как горячие пирожки у вокзала. Дополнительный доход появился, после организации автостоянки, на окраине города, с подведенными коммуникациями. Уже через неделю, после ее открытия, свободных мест не оказалось в наличии. Поэтому пока Степаныч, который уже начал забывать что такое семья, и спокойная жизнь в ее кругу, летал в Перт, где организовывал очередную автостоянку и подведение к ней коммуникаций, я с его старшим сыном, как взмыленный носился по Дарвину, Уинелли, и Палмерстону пытаясь организовать все это здесь.
За какие-то, три-четыре месяца, заштатный гараж, занимающийся мелким ремонтом автомобилей, превратился во вполне процветающую фирму: «Johnson Wolf — Тrailers for life» с девизом: «We do everything to make life bring you joy» — Мы делаем все, чтобы жизнь приносила вам радость.
Рождество, мы встречали в тесном семейном кругу. И хотя для меня все складывалось вполне удачно на новом месте, что-то не давало мне жить спокойно. Что-то тянуло меня вперед, не давая спокойно сидеть на месте. Как однажды, выразился по этому поводу Степаныч: «Шило в жопе не утаишь». Его чисто морские загибы, порой загоняли меня в ступор, в то время, как Марья Ильинична, воспринимала все эти грубые шутки вполне снисходительно, похоже давно привыкшая к ним.
А я не желая дальше тянуть время, купил очередной грузовик, копался в нем, готовя к будущему путешествию. В душе действительно что-то свербело, заставляя тянуться куда-то вдаль. На этот раз планировку делали вполне профессиональные работники, в нашем цеху по изготовлению прицепов. И мне оставались лишь кое-какие мелочи, и то скорее от того, что не хотелось сидеть без дела. Второй грузовик получался, даже лучше первого. На этот раз я отказался от излишней высоты фургона. Есть возможность выпрямиться в полный рост, пусть даже слегка касаясь потолка, и достаточно. Заодно не стал делать и наплыва на водительскую кабину. Вместо этого, несколько переделал ее саму, срезав полностью заднюю стенку, и объединив кабину с фургоном. С виду получилось нечто напоминающее автобусы «КАВЗ» — выпускающиеся в СССР, но зато благодаря этому, фургон стал казаться большего размера. Ведь выход из него сместился вперед, объединившись с кабиной водителя. Кстати добавил и еще окно сзади, и сделал на крыше фургона люк, и небольшое ограждение, собираясь использовать крышу фургона, в качестве дополнительного багажника.
Как-то, чтобы сбросить напряжение, я попытался сходить в район красных фонарей, но один вид вульгарно раскрашенных «красоток», отбил практически все желание. А когда я все же решился и вошел в будуар одной из них, и увидел, как та лежа на постели, привычно раздвинула ноги и произнесла:
— Не тяни время мальчик, у меня еще куча клиентов.
Меня чуть не вырвало от подобных слов и цинизма. Бросив ей на кровать серебряный доллар, я развернулся и пошел прочь, из этого заведения, зарекшись еще хоть раз появиться в подобном заведении. Степаныч, видя мое состояние, долгое время не понимал, что со мной происходит, пока в один из дней его жена Марья Илинична, не подсказала причину моей подавленности, сделав это даже с некоторым упреком, в чисто женской манере:
— Какие, вы мужики толстокожие! Баба ему нужна, и вся недолга.
— Так в чем проблема? — Воскликнул Степаныч. — Тебе рассказать, что в таких случаях делается.
— Противно мне это. Один взгляд на раскрашенные рожи вызывает отвращение.
— Так заведи себе компаньонку.
— А это как? — Удивленно спросил я.
— Да просто. Дай объявление в газету, что тебе требуется компаньонка, и все. Ну можешь перечислить требования к соискательнице. Например, умение вкусно готовить, или чтобы у той были синие глаза и зад побольше.
Последние слова были прерваны подзатыльником, от находящейся неподалеку от Степаныча супруги. Тот инстинктивно вжал голову в плечи, и полуобернувшись, протянул руку, приобняв свою женушку и притягивая ее к себе, добавив при этом:
— Вот как, например, у моей Машеньки.
Произнеся это, он склонил голову, прислонив ее к действительно необъятной фигуре дородной женщины, из-за чего вновь получил легкий подзатыльник, и звание «охальника». Впрочем, судя по улыбающемуся лицу Марьи Ильиничны, все эти разговоры, не вызывали у нее отторжения.
Я же решив, что ничего не теряю, действительно подал в одну из газет объявление, примерно следующего содержания.
«Молодой состоятельный мужчина, желающий отправиться в скорое путешествие, ищет себе компаньонку, для совместного проживания и оказания некоторых услуг. Девушка должна быть не старше двадцати лет, иметь стройную фигуру, уметь прекрасно готовить, следить за порядком, знать в совершенстве английский и русский языки, и быть достаточно общительной и энергичной в повседневной жизни. Охотничьи навыки приветствуются. Достойная оплата гарантируется»
Степаныч, прочтя это объявление хохотал, очень сомневаясь в том, что найдется, хотя бы пара кандидаток на это место. Но к его, и моему удивлению, уже на следующий день, перед нашей конторой организованной нами после запуска цеха начали собираться кандидатки на «прослушивание». Честно говоря я сам оторопел от того, сколько их собралось возле входных дверей. Десятка два точно, правда, понятие «Стройная фигура», они понимали как-то извращённо. Впрочем, по словам Степаныча, тут скорее не правым оказался я сам. В это время стройными считали тех, кто у кого, по словам моего друга «было за что подержаться» и вместе с тем, их нельзя было назвать слишком жирными. Так сказать, нечто среднее похожее на не слишком зрелую грушу, но уже приближающееся к ней по кондициям. Где то в районе 90−60–90 с небольшим плюсом. О длинных ногах вообще было не принято говорить, по той простой причине, что их пока особенно не показывали, хотя платья и юбки уже зачали свой стремительный забег в сторону уменьшения их длины, но до уровня колен пока еще не добрались.
Одного взгляда в окно на прибывающих кандидаток, было вполне достаточно, что ни одна из них не привлекла моего внимания. Поэтому скинув рутину собеседования с последующим отказам на Степаныча, чему тот был только рад, я просочился через цех, и постарался смыться оттуда как можно скорее. В тот же день вновь подал объявление, исправив: «иметь стройную фигуру» на «Имеет стройную, несколько худощавую, спортивную фигуру,», решив, что это уточнение отсечет лишние кандидатуры.
Степаныч, появившийся ближе к вечеру, был довольным как кот обожравшийся дармовой сметаной, и боюсь все это привело бы к семейному скандалу, если бы не отсутствие его жены, уехавшей погостить к своей подруге в соседний город.
После подачи второго объявления, кандидаток, увы, не нашлось, хотя может они, и были, но супруга Степаныча вернувшаяся домой, развила кипучую деятельность по подбору для меня невесты, что похоже просто разогнала всех кандидаток. Что интересно, все кандидатуры, поставляемые Марьей Ильиничной и ее подругами, были как
