Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138
его содержимое. Вот ублюдок.
– Эй! – кричу я, пытаясь выхватить у него телефон. Но в горле у меня пересохло, я едва успела продрать глаза, и в моем нынешнем полусонном состоянии моя координация не идет ни в какое сравнение с координацией вампира. Тем более такого вампира, как Хадсон.
Он вскакивает с дивана и оказывается в середине комнаты еще до того, как я успеваю выбраться из-под этого чертова одеяла, которым, по-видимому, накрыл меня он. Это кажется мне странным, непонятным – то, что Хадсон сделал для меня что-то хорошее, – хотя я смутно помню, что в середине ночи я замерзла.
– Какого черта? Что ты творишь? – ору я и, не обращая внимания на мое бешено стучащее сердце и позабыв о спрятанном в диване ноже, бегу к нему. Одна половина моего сознания кричит, что злить его опасно, но другая так же громогласно требует, чтобы я вернула свой телефон.
И я прислушиваюсь к этой второй половине, потому что я ни за что не соглашусь торчать здесь с Хадсоном, все время испытывая перед ним страх, каким бы страшным он ни был.
– Отдай, – говорю я, пытаясь забрать у него телефон.
– Успокойся, принцесса, – отвечает он, держа его так, чтобы я не могла его схватить. – Я просто проверял, нет ли в нем чего-нибудь такого, что мы могли бы использовать, чтобы выбраться отсюда.
– Например, чего? Секретного кода, о котором я забыла? – брезгливо спрашиваю я.
– Может, и так. – Он пожимает плечами: – Чего не бывает – насколько мне известно, случались и более странные вещи.
– А тебе не пришло в голову спросить об этом меня вместо того, чтобы вторгаться в мое личное пространство?
– Это при том, что ты, похоже, вообще не понимаешь, что творишь? – парирует он, прислонившись к ближайшей стене. – Нет, я об этом не подумал.
И тут он опускает мой телефон и проигрывает еще одно видео – то, на котором мы с Джексоном лепим снеговика.
Мое сердце трепещет, когда я слышу голос моего бойфренда. Звучный, теплый, счастливый. Мне так нравится видеть Джексона счастливым – ведь он так много страдал, – и это воспоминание было одним из лучших в моей жизни. Все в нем было безупречным.
– Черт возьми! – Я подумываю вернуться к дивану и взяться за нож. Хадсон уворачивается от моих рук, не переставая смотреть на экран. – Перестань смотреть мои видео!
– Но малыш Джекси выглядит тут таким забавным с этой своей вампирской шапкой. Это ты связала ее для него?
– Нет, не я. – Но я в восторге от нее. И от того, что он принес эту шапку для нашего снеговика – и еще больше мне нравится выражение его лица, появившееся, когда мы отошли назад, чтобы полюбоваться на свое творение.
А теперь Хадсон просматривает это видео с бесстрастным лицом, перетряхивая мои глубоко личные воспоминания в поисках подсказок, которых не существует. Он судит Джексона и меня, хотя наша жизнь – это вообще не его дело. Я начинаю ненавидеть его еще больше.
На этот раз, когда я пытаюсь забрать у него мой телефон, он поворачивается ко мне спиной, и я окончательно выхожу из себя. Я хватаю его за плечо, чтобы развернуть лицом к себе, кипя от злости.
– Даже если у тебя нет никого, кто захотел бы слепить с тобой снеговика или снять видео, это не дает тебе права подсматривать за другими.
Тот факт, что я вложила в этот рывок всю свою силу, а Хадсон все равно не сдвинулся с места ни на дюйм, злит меня неимоверно. Как и то, что он надменно поднимает бровь и смотрит на меня сверху вниз, будто спрашивая, с какой стати я так разъярилась. Что возмутительно, если учесть, чем он занят.
Но, когда наши взгляды встречаются – впервые после того, как я проснулась, – я невольно делаю шаг назад. Потому что в его глазах горит сдерживаемая ярость – причем такая, какой я еще не видела ни у кого. По сравнению с ней тот хищный взгляд, который он бросил на меня вчера вечером, кажется пустяком.
Я продолжаю пятиться, от страха у меня перехватывает дыхание, и я оглядываюсь в поисках какого-нибудь оружия.
– Он в ящике, – скучающим тоном говорит Хадсон. И ярость в его глазах сменяется той отрешенностью – той пустотой, – к которой я уже начинаю привыкать.
У меня обрывается сердце.
– Что в ящике? – спрашиваю я, хотя мне кажется, что я уже знаю, о чем он говорит.
– Не изображай неведение, Грейс. От этого мы оба выглядим дураками.
Он отодвигается от стены и бросает мне мой телефон. Я ловлю его онемевшими пальцами, пока он лениво идет прочь.
– Куда ты? – спрашиваю я, чувствуя, что меня охватывает паника. Мне тошно от того, что я оказалась заперта здесь вместе с ним, но перспектива того, что он сейчас уйдет и я окажусь здесь одна, внезапно начинает казаться мне намного хуже.
– Я собираюсь принять душ. – Его голос сочится высокомерием. – Если хочешь, можешь присоединиться ко мне.
Моя паника снова превращается в гнев.
– Ты отвратителен. Я никогда не разденусь перед тобой.
– Кто говорит о том, чтобы раздеваться? – Он открывает дверь ванной. – Я просто подумал, что это дало бы тебе отличную возможность вонзить тот нож прямо мне в спину.
Глава 14
Дневник юного вампира
– Грейс –
Я смотрю на закрытую дверь ванной, и меня охватывает что-то, очень похожее на стыд. В тоне Хадсона прозвучала скука, а не обида, но я не могу не вспоминать о той минуте, когда я увидела ярость в его глазах.
Чем же она была вызвана – тем, что я могу попытаться убить его?
Или тем, что я могла подумать, что мне придется это сделать?
Что-то подсказывает мне, что дело не в первом, а во втором, и мне становится еще больше стыдно. Хотя мне абсолютно нечего стыдиться, уверяю я себя.
Ведь это он убил всех тех людей в Кэтмире. Это он едва не убил Джексона.
И это он нагло просмотрел содержимое моего телефона, как будто у него есть право вторгаться в мою частную жизнь.
Разумеется, я имею полное право защищаться от убийцы. Любой, у кого есть хоть капля здравого смысла, сделал бы то же, что сделала я.
И сделаю снова. Он может злиться, сколько ему угодно. Однако это только делает его еще больше опасным.
Эта мысль заставляет меня пройти через кухню и приблизиться к дивану, в котором я вчера спрятала нож. Часть меня ожидает, что его там нет, но он лежит там, где я его оставила. Хотя лезвие, разумеется, согнуто, так что острие касается конца рукоятки. И, когда я опять проверяю содержимое ящика кухонного стола, оказывается, что точно так же согнуты и все остальные ножи, кроме ножа для чистки овощей и фруктов, который согнут лишь наполовину.
Хадсон испортил их все, сделав ножи бесполезными, а меня – беззащитной. И то, что в моем возможном противостоянии с ним от них было бы мало толку, значения не имеет. Важно другое – он готов разбиться в лепешку, лишь бы лишить меня даже намека на ощущение безопасности. И это низко.
Я хочу задвинуть ящик резко, с грохотом, но затем решаю, что не доставлю Хадсону такого удовольствия. Даже с включенным душем он, скорее всего, услышал бы этот грохот, а я не хочу, чтобы он знал, как я рассержена – и как мне страшно.
Поэтому я задвигаю ящик медленно и пытаюсь сосредоточить внимание на том, что я могу контролировать, – но таких вещей немного. У меня опять урчит живот – от стресса мне всегда хочется есть, – так что я беру пачку вишневого печенья и яблоко и опять иду к дивану, на котором спала.
Ночью было холодно, во всяком случае до тех пор, пока Хадсон не накрыл меня одеялом – хотя непонятно, почему он это сделал, если учесть, как зол он был сегодня утром, – а затем мне стало тепло и очень удобно. И теперь мне тоже надо устроиться поудобнее и почитать.
С этой мыслью я подхожу к книжным полкам и начинаю рассматривать книги. Книги служили мне утешением всю мою жизнь, и мне повезло, что здесь – где бы ни находилось это место – меня окружают тысячи книг.
Я съедаю яблоко и начинаю ходить вдоль полок. На них стоят многие из моих любимых книг – «Над пропастью во ржи», «Голодные игры»,
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138
