Вида, конечно, не покажу. А вот поздравить с удачным уловом — всегда с удовольствием.
— Ох, как же вам повезло. Прямо нашли с ней друг друга. Идеальная парочка сложилась из зазнавшихся психов.
— Со мной понятно, — на удивление не спорит, что не псих. — Но насколько тебе, Лизок, повезло, еще разобраться надо. Вдруг меньше, чем мне?
Что это он мелет?
В чем разбираться собрался?
— Так сильно, что тебе и не снилось! Моему счастью с Ильей вообще нет границ, — не теряюсь я с ответом. Не дождется, красавчик.
— Да ладно? Прямо настолько?
Хватает меня за плечи и резко тянет на себя. Откидываю голову назад, чтоб наорать на негодяя оборзевшего. И тут же мои губы наталкиваются на его.
— Прибью-ю-ю!
Получается заорать внутри себя, а вслух одно мычание выходит.
Нет! Я не должна с ним целоваться! Сопротивляюсь изо всех сил.
И не только против него. Против себя — не меньше. Не ожидала я, что вскружат голову прикосновения наших губ, сливаясь в единое дыхание. Евсей меняет напор на нежность, как будто пробует наш поцелуй на вкус. И даже в этом он дразнит и манит, заставляя меня задыхаться и гореть изнутри, словно жар в животе поднимается.
Отрываемся одновременно друг от друга.
Мой шок не оценить.
Ой, мамочки! Спасите!
Что я натворила? Верните время назад, тогда язык ему откушу!
У Евсея, наоборот, ничего на ужас ужасный похожего… Хитрая улыбка расползается. Это тот самый признак, что все неспроста. Жди подвох, он близко, очень близко.
— Ты совсем офигел? Зачем напал, самец озабоченный? — забываю, что мы в квартире не одни, и от возмущения на крик срываюсь.
— Помогал тебе, что непонятного? — закрывается от моего кулака. — Теперь определишь, насколько твой умник целоваться умеет. Научишь его, если что. Не слышу «спасибо».
Ах, он не слышит…
— Я тебя просила? Разрешала?!
Ищу, чем стукнуть, чтоб потяжелее.
— С каких пор мы для ответок просим разрешение? — переспрашивает он.
Чего?
Хватаю в качестве «помощника» стул, и последние слова долетают.
— Не поняла? Так ты меня… того, — показываю на свои губы, запомнившие тепло поцелуя. — Проучил, что ли, так?
— А ты что думала? О твоем невидимом парне беспокоился? — раздраженно хмыкает. И как заорет: — Твою ж мать! Я ему шею сверну! Убери гуся!!!
Я и не заметила, как Генри сзади к нахалюге подкрался. И клацнул того клювом за задницу. Так ему!
— Получай и ты от нас. И зря старался, мой парень целуется лучше! — в отместку говорю я от обиды.
— Хватит врать, тебе же понравилось! — держится за задницу и спорит.
После моего утверждения его даже шипение гуся не спугнуло.
А зря!
— Понравилось так, как и тебе сейчас будет, — не просто даю обещание.
Поведение Генри мне знакомо. Если гусь шипит, то вот-вот еще нападет. На этот раз птица взлетает и целится Сомову в голову. Соседи теперь в курсе, кто в моей спальне побывал. После такого крика парня и улица вся будет в свидетелях. Зато получилось его прогнать от меня.
Жаль, что ненадолго. Мама зовет на десерт. Дух перевести и то некогда.
Хочу думать про Евсея только плохое, а в голове упрямо застрял мой самый странный и самый настоящий поцелуй…
Перед входом в зал опускаюсь возле гуся на корточки. Глажу с благодарностью питомца и губы поджимаю, оттого что Евсей со злостью на нас двоих косится.
— Генри, запомни! — прошу отважную птицу. — Всегда щипай моего врага. Отрывайся по полной на бессердечном засранце.
Глава 6 Лиза
В универ я прибыла в самом воинственном настрое. Готова опозориться, пойти против себя. Но фигушки я сдамся!
— Хоть с кем-то, а пройдусь мимо твоих обнаглевших братцев, — вот так решительно размечталась я.
— Ну и ответку выдал Евсей, — Арина до сих пор на него злилась. — Это ж надо, специально сдал при родителях. Ничего, мы тоже найдем компромат и сдадим его с потрохами.
— Да-да, отомстить за его подставу точно надо, — поспешно соглашаюсь, вздрагивая совсем от другого.
Арина же подумала, что вся месть из-за щучьего пруда на моем парне закончилась.
Только я ведь знаю, что Евсей этим просто разведывал почву, ну и повод нашел посмеяться. Ответка заключалась не в том… Непроизвольно закрываю губы ладонью, вот где ужас.
Худшего нападения и быть не могло. Меня разрывает, как признаться подруге? У нас нет секретов. Всегда всем делились и ничего не скрывали. Но что я скажу? Напал? А она у меня спросит: «Почему ты ему в пах не врезала?»
И правда, чего я? Ой, дура, потому что в облака поплыла.
— Лиз, да ладно тебе. Спокуха! Бывали ответки и похлеще, — подруга мой безумный вид воспринимает по-своему.
— Думаешь? Мне родители потом вынесли мозг.
Так все и было после ухода Сомовых. Папа просил с парнем не спешить, присмотреться пока, Евсею показать. Мама огорошила тем, что встречи с малознакомым студентом должны быть под присмотром. Угадайте, чьим? И они вместе сошлись на том, что сыночек друзей хотел со мной в парк, так надо сводить его. Жалко мне, что ли.
Есть у меня ощущение: родители что-то задумали. Сомовы звали к ним почаще приходить, а мои обещали, что буду. Сам брат-гад подруги тоже не радовался, а косился на своих с подозрением. Хоть в этом у нас сошлось настроение вчера.
Достаю пакетик с куском пирога, который остался после вчерашнего застолья.
— Взяла с собой для прикормки, вдруг парень попадется сладкоежка, — объясняю свои планы подруге.
— У меня с собой тоже средства имеются. Взяла из наших запасов для ответок братьям.
Арина раскрывает рюкзак и показывает на баллончик с жидким мелом, клей, средства от пятен, растворитель и целый набор ручек. Часть перекладывает ко мне, остальное у себя оставляет.
— Для дела же все! Не удивляйся.
— Конечно, с чего бы? — я уже смеюсь над нашими стараниями. — Сразу надо было биту брать и вырубать всех, кто моим парнем становиться не захочет. Вот с этого и начнем, — показываю на одного из однокурсников.
— Думаешь? — Арина всерьез принимает. — Он со мной в баскетбольной команде. И я слышала его разговорчики. Только одно на уме: кого вечерком подцепить, где напиться. Помнишь, мы же решили, что нам ветреные красавчики не нужны?
— Да-а, но с серьезными еще тяжелее.
— Зато такого приманим, а завтра он с другой обниматься будет. Надежности — ноль. И еще больше поводов получится для смеха Евсею.
