воды. Да, но тогда ничем не пахло, и было очень жарко. Может быть это другой сон?
Девушка позволила заботливым рукам укутать себя в таинственно шуршащую теплоту и вынести из пучин мрака на поверхность. Здесь, озаренные золотистым сиянием странно одетые люди снова принялись рассуждать о ней. Смысл слов ей был понятен, но звучали они непривычно. Царевну поначалу это очень забавляло. Потом все прискучило, и она, открыв глаза, гортанным криком заявив о своем присутствии в этом мире. На этот раз фигуры не пропали.
***
Юлия Владимировна
Наверное, только приключенцам из эпической фэнтези или юным девам-мечтательницам хочется попасть в новую неизведанную реальность, где их на правах главных героев ждут захватывающие приключения и страшные опасности, пережить которые им помогает воля автора. В действительности, в первые дни мне было очень страшно.
Все кругом казалось бредовым сном, но проснуться я не могла. Я уже щипала себя по пять раз на дню и колола, но проклятая реальность все равно оставалась прежней! Мой зрелый разум отказывался принимать тот мир, что меня окружал – конец третьего тысячелетия до нашей эры, явно бронзовый век. Сам по себе этот факт мог бы меня и обрадовать, если бы фантастические путешествия в машине времени вдруг стали возможны. Но неведомая сила заключила меня в тщедушное тельце шестнадцатилетней старшей царевны Юилиммин-даши, дочери сиятельного и могучего Маарш-а-Н'мах-Ишана, владыки всех плодородных земель и городов долины реки Иреш, всех его притоков и гор со столицей в столь желанной мною Ассубе.
Казалось бы, чего же я так страдаю? Сбросила с плеч более двадцати лет, молода, красива и блондинка… А в том и беда, что вокруг все с бронзовым загаром щеголяют и никого светлее шатена не найти! Царевишна же, к здешнему климату неприспособленная – сущая «белая ворона» и малохольная, гляди – помрет, при здешнем то уровне медицины. Да и социальный статус женщины в это время, скорее всего, незавиден, даром, что дочь правителя.
Царство моего отца, скажем сразу, по современным меркам не очень большое, но по тем временам весьма развитое и благополучное. И все же жизнь мне предстояла нелегкая. Кровати у них жесткие, полы по ночам холодные, вечные сквозняки и туалет в виде кувшина, ну, хоть отгорожен. Самое большое неудобство доставляло, полное отсутствие дверей в покоях. Собранные из деревянных бусин занавески и полотняные полосы, что их заменяли, не могли приглушить звуков, а только слегка скрывали говорящих. Не дворец, а находка для шпиона! Хотя в моем положении это было выгодно, и я внимательно слушала чужие разговоры, притворяясь спящей.
Мой батюшка, как подсказывала память, правил уже долго и успешно. Жен и детей ему Боги посылали с избытком, но все больше дочерей, что владыку огорчало. Голос в голове услужливо подсказал мне имена моих многочисленных сестриц, как только старшие из них соизволили навестить больную, чтобы потом с огромным наслаждением шушукаться, обсуждая мой синяк. Девушки были милы и приветливы с больной, но особой любви ни в словах, ни на лицах я не отметила. Эти уж скорей отравят, чем пожалеют! Единственные люди, которым я пока могла доверять – личная прислуга царевны. Их преданность малолетней скандалистке немного удивляла, но, скорее всего, верная служба обеспечивала высокий статус и безбедную жизнь.
Заметив слишком уж болезненный интерес к моей шишке и устав от причитаний, я попросила сердобольную Шанхаат положить мне на лоб мокрый платок и не допускать моих любопытных родственниц более, чем по одной в день. Пусть мучаются, решая, кому идти. Я бы и совсем это пресекла, но, повторюсь, дверей в моих покоях не было, запирать нечего.
Гораздо сложнее общения оказалось умение удержать равновесие между собой и новым телом. Прошлая его хозяйка была натурой истеричной и крайне, на мой вкус, невоспитанной, но выпускать на волю свое я было гораздо опасней. В те далекие времена даже царские дети не были застрахованы от вселения какой-нибудь потусторонней сущности, а методы лечения подобных недугов, как правило, ВЕСЬМА радикальны. Лично знакомиться с ними не хотелось. А вот чего хотелось, так это узнать благодаря чьим стараниям я совершаю сие увлекательное путешествие во времени. Нет, конечно, я сама пожелала на том мосту найти Ассубу и в какой-то мере нашла ее. Полностью город именовали Ассуба аар н'Кареш, что следовало понимать, как благословенное место племени Кар. Но признать в то, что в моих злоключениях виновато лишь «исполнение» желания было трудно, поверить в магию – еще труднее, а считать все плодом моего больного воображения – последнее дело. Может оно и больное, но исчезать явно не спешило. Магией этот мир тоже не мог похвастать – обычный «до боли знакомый» бронзовый век!
И вот почти полную неделю я пролежала в постели, с головой закрыв свое хиленькое тельце подушками, покрывалами да коврами, наблюдая и думая. Бедную принцессу посещали не только «заботливые» сестренки. Один раз приходила царствующая супруга моего отца – моя мачеха, довольно молодая красивая женщина лет тридцати, украшенная золотыми и сердоликовыми бусами, браслетами и подвесками, словно новогодняя елка. Удостоив меня мимолетным взглядом, она сухо осведомилась у Ибы, почему ее личный лекарь больше не пользует «возлюбленную дочь». От такого обращения меня всю скорежило под грудой шкур и подушек. Вот же «любящая змеюка»! Такая и отравит – не дорого возьмет! Кормилица же явно побаивалась царицу и, не зная, что ответить, мялась, комкая своими красными руками складки юбки. Но ситуацию ловко разрулила моя внутренняя скандальная «принцесска». Почувствовав закипающий внутри гнев, я просто открыла рот, разрешив ее личности заявить о себе.
– От этого доктора мерзко воняет! – капризно возопила больная. – А еще у него холодные мерзкие руки и он напугал меня до смерти! Видеть его больше не желаю!
Раздался звон и приглушенный вскрик, похоже, Шанхаат все-таки что-то разбила. Иба сокрушенно покачала седой головой. Она собралась духом и, подбирая слова, произнесла:
– Милостивая владычица, не гневайтесь! От вашего взора не утаю ничего! Давно уж госпожа наша, Юилиммин-даши была не здорова рассудком, о чем все скорбели. Вчера же, когда искуснейший Айш-Ибет сопровождал ее в храм Великой Матери, сиятельная, думаю, испугалась птиц во дворе и упала в один из оросительных прудов. Насилу достали. Хорошо, я рядом была, – кормилица снова тяжело вздохнула.
– Не вижу связи, – фыркнула царица. – Мой личный лекарь лучший во всей столице!
– Он напугал меня! – снова подала свой писклявый и капризный голосок я, – И от его лекарств тошнит!
