этого не было никакого. Собственно, как и от любовниц Нагрона Третьего — видимо, толку от них не было никакого, иначе зачем ему столько? Аж на двенадцать томов хватило! Правда, восьмой отсутствовал, и мне почему-то очень захотелось его найти.
И я пошла вдоль стеллажей, с жутко умным видом высматривая на корешках слово «любовницы». Ходила я так, ходила… пока краем глаза не заметила какое-то движение в плохо освещенном углу. Мне даже показалось, что показалось. Но через пару мгновений я поняла — нет, там реально что-то шевелится.
Короче, не знаю, что там Норон делал на этот раз, но после моего душераздирающего визга со стороны жениха раздался грохот и очень душевный мат.
19
— Я думал, тебя убивают! — слегка разочарованно воскликнул Норон, явившись на мой визг.
— И поэтому ты примчался с таким предвкушающим выражением лица? — возмущенно спросила я, цепляясь за перекладины приставной стеллажной лестницы.
— Может, я хотел тебя геройски спасти? — ехидно поинтересовался парень.
— И тебе представился случай! — не стала артачиться я. В моей ситуации вообще не до рассуждений и принципов. — Спасай меня!
— И от кого? — приподнял бровь ледяной, осматривая закуток.
— Да вот же! — я совершенно неаристократически ткнула пальцем в темный угол, не собираясь слезать. — Вот!
— Вот… — пробормотал маг, следя за моим взглядом во мрак библиотеки.
Мрак библиотеки смотрел в ответ всеми своими восемью парами глаз.
— Хартман, ты издеваешься? — устало спросил ледяной.
— Ничуть!
Норон запрокинул голову и громко, отчетливо так взмолился:
— Пресвятая Мирабель, покровительница ледяных магов, дай мне сил не стать вдовцом раньше времени.
Развернулся и пошел обратно!
— Эй! — возмутилась я. — Ты спасать меня будешь или где?
Норон посмотрел на меня как на душевнобольную.
— От кого? — скептически спросил парень. — От этого крошечного паучка?
— Это ничего не крошечный паук! Это паучище! Огроменный паучелло!! — завыла я.
— Хартман, ты же маг огня! Спалила бы его, и все!
— В библиотеке?! — ахнула я. — Ты хочешь, чтобы за мной еще и ректор бегал в надежде придушить?!
И тут до ледяного дошло:
— Да ты же действительно боишься…
Дошло и до меня — я только что дала в руки своему злейшему врагу убойное оружие. И вот мы стоим, пялимся друг на друга. Я на лестнице, Норон у конца стеллажа. В углу шебуршится паук. Ну, точнее, его, конечно, не слышно, но он наверняка там шебуршится. Если не сбежал.
От последней мысли мне стало особенно дурно.
— Хартман, если ты сейчас грохнешься в обморок, то разобьешь голову, — заметил ледяной.
— Тебе на радость, — буркнула я.
— Если бы ты была в юбке — то конечно, — оскалился парень.
Затем посмотрел на меня, вздохнул и щелкнул пальцами. Весь наш закуток мгновенно покрыло пушистым, чуть светящимся инеем.
— Все, твой отважный жених спас тебя из лап чудовища. Слезай, целоваться будем, — заявил этот самодовольный нахал.
Я демонстративно закатила глаза, чтобы показать, что я думаю по поводу этого фольклора. И вот зря я это сделала. С потолка на меня смотрело несколько десятков хорошенько промороженных и слегка светящихся паучков на красивых таких паутинах.
— Ой, мамочки… — пискнула я, стремительно теряя связь с реальностью.
20
И снился мне сон. Хороший такой, приятный. Как будто падаю я в чьи-то удивительно сильные руки. Приятно, демон меня побери!
Но на этом приятности и закончились. Потому что эти руки, точнее, их хозяин, решили привести меня в чувство. Ну очень странным способом!
ХЛЫСТЬ!
В тишине библиотеки раздался звонкий звук пощечины.
— Ты совсем сдурел?! — завопила я, подрываясь на ноги.
Ну, пытаясь, по крайней мере. Потому что подрываться из положения «на ручках» было физически невозможно.
— Смотри-ка, ожила, — ехидно заметил Норон.
— Да с тобой тут при особом желании помереть не получится! — возмутилась я. — Ты что себе позволяешь?!
— Ну как что? Несу на руках невесту. Свою, между прочим. Не чужую.
— Это еще не повод целоваться!
— Почему это? Моя невеста, хочу — целую, — невозмутимо ответил Норон.
— Ах ты… ах ты… — я аж задохнулась от возмущения.
— Эмбер, не забывай дышать. А то опять в обморок хлопнешься. А мне тебя приводить в чувство, — с очень серьезным видом произнес Норон, и мне захотелось его стукнуть.
— Отпусти!
— Куда?
— На ноги!
— Зачем?
— Стукну тебя! — совершенно честно заявила я, просто потому что смысла скрывать свои намерения не было никакого.
— Успеется, — совершенно спокойной произнес парень, продолжая волочить меня.
По всей академии! На руках! На глазах у половины студентов!
Я осознала масштаб трагедии и застонала.
— Тебе плохо? — с озабоченным видом поинтересовался ледяной.
— Мракус, ты вот ничего другого придумать не мог, а? — устало спросила я, бросив попытки вырваться из его сильных рук.
— Что тебя не устраивает? Надо было позволить тебе рухнуть с лестницы головой вниз?
— Целовать меня было совершенно необязательно!
— Зато как действенно…
— И тащить меня, как трофей, через всю академию тоже не стоило!
— Во-первых, я, как ты выразилась, тащу тебя к лекарям, — возразил Норон.
— А во-вторых? — мрачно спросила я, чувствуя какой-то подвох в ситуации.
— А во-вторых, так мы покажем, насколько сильны наши чувства и крепка связь.
Я посмотрела на Мракуса как будто это не я, а он рухнул с лестницы, и его причем никто не поймал в процессе.
— И все твои девицы от меня отстанут! — пояснил парень.
— Мысль прекрасная, — согласила я. — Только девицы это не мои, а твои. И вряд ли они отстанут, им сказали, что самые настойчивые получат шанс участвовать в отборе.
— Отборе? Куда?
— Тебе в жены…
БАХ!
Меня как несли, так и уронили.
— Ах ты, маленькая огненная зараза! Так вот что ты им наплела!
Я поднялась на ноги, потирая ушибленный филей, и заметила:
— Отчего ж наплела? Так, немного приукрасила твои достоинства и собственные недостатки…
— Эмбер, делай что хочешь, но избавь меня от этих… этих…
— Бешеных поклонниц? — подсказала я, и у Норона дернулся глаз.
— Да!
— Ну, дорогой, это ж получается что, я тебя защищать должна? Я, маленькая, хрупкая, нежная, безобидная девушка?
— Безобидная? Безобидная?! Безобидная?!! — кажется, моего жениха заело.
Может быть, эта перепалка так бы и закончилась ничем, вот только из-за угла вывернула стайка тех самых бешеных поклонниц, и, увидев лакомый кусочек, девицы взяли с места в карьер.
— Ну, раз ты не хочешь меня спасать, я буду спасаться самостоятельно. И потом не жалуйся, — тихо проговорил «лакомый кусочек» и как-то ну очень нехорошо посмотрел на меня.
А потом взял… взял… взял…
Взял и поцеловал меня! Прям при всех!
21
