пакета и пробежался взглядом — та ли вещь?..
Та самая. Тот самый халат.
— Т-т-ты… ты что, была на маминой даче?! Зачем, сука?! Нахрен ты туда поехала, идиотка!
Вид Романа стал страшен. Лицо покраснело, ноздри раздувались, как у быка, а дыхание стало шумным и яростным. Глаза гневно сверкали, всё тело напряглось. В довершение всего он многозначительно наматывал на кулак кухонное полотенце.
Испуганная Дарья Павловна замерла, не вполне веря глазам и ушам. Что его так разозлило? Она ведь не делала ничего плохого!
— Что молчишь, мразь?! Кто тебя послал? Что ты видела?!
Разъярённый Роман схватил жену за плечи и затряс так, что голова её замоталась взад-вперёд. От тряски зубы клацнули и прикусили кончик языка. Дарья Павловна вскрикнула от резкой боли, во рту появился железистый вкус крови.
— Я тебя, сука, спрашиваю, зачем ты поехала на дачу! Говори, а то зашибу!
— Рома, да что с тобой такое, господи! Я… Я же ничего плохого!.. Ты ведь никогда не говорил, что на дачу твоей мамы ездить нельзя.
— А халат ты зачем взяла?!
Облизнув окровавленным языком высохшие губы, Дарья Павловна осторожно ответила:
— Помнишь, я как-то говорила, что вижу твою умершую мать?
— Ну!
— Она до сих пор ко мне приходит и требует красный халат. Его надо зарыть к ней в могилу. Без любимой вещи она не может упокоиться.
— Что за чушь! Дашка, ты психичка, понимаешь? Больная!
— Ром, это правда! Она приходит и хватает меня своими ледяными пальцами. Вот, эти синяки — от неё. Ну почему ты мне не веришь?!
— Сука! Обе вы суки, и старая, и помоложе!
Роман ударил Дарью Павловну в зубы, снизу вверх в подбородок. Боль была такая, будто в голову вонзилась раскалённая кочерга. Удар отбросил женщину назад, она споткнулась о пуфик и упала на спину. Голова гудела, разбитые губы нещадно ныли. Кровь струйками потекла изо рта, пачкая одежду и пол. Сплюнув, Дарья Павловна увидела в лужице свой зуб.
— За что, Рома?.. — прошептала она.
— Все вы, бабы, конченые мрази. Все! Шлюхи! Вам доверять нельзя… Получи, сука!
И Роман с размаху пнул жену под рёбра. А потом пинки и удары посыпались со всех сторон. Роман бил зло, в полную силу, только распаляясь от стонов и криков жены.
Но вот он остановился отдохнуть и перевести дыхание.
Дарья Павловна тихонько скулила, скрючившись на полу и закрыв глаза. Всё тело превратилось в сплошной сгусток боли, а внутри всё горело.
— Я только начал. Вставай, шмара!
Несильными, но обидными пинками он заставил женщину сесть. А потом набросил ей на шею скрученное в жгут кухонное полотенце и стал душить.
Дарья Павловна захрипела, задёргалась, руками цепляясь за удавку и пытаясь содрать её. Но ничего не получалось. Лёгкие жгло от нехватки воздуха, слёзы текли по лицу, перемешиваясь с кровью из разбитых губ.
“Убьёт… Ей-богу, убьёт… Глупая смерть. Притвориться, надо притвориться!”, — яркой вспышкой мелькнула в мысль.
Обмякнув всем телом, Дарья Павловна замерла и закатила глаза, делая вид, что потеряла сознание.
— Что, всё?.. — с недоверием сказал вслух Роман. — Быстро ты, Дашка. Ничего, сейчас в чувство приведу. Всё ещё впереди. А, бля, в кровь наступил! Обуться надо.
Брезгливо вытерев ногу об коврик, он перешагнул через бесчувственное тело жены, зашёл в комнату и стал рыться в шкафу. Потом, с кроссовками в руке, он не спеша прошёл в ванную. Зашумела вода из-под крана.
Вот он, шанс!
Дарья Павловна села, потом, несмотря на боль и не вполне слушающееся тело, цепляясь за мебель и стены, встала на ноги. Потом она схватила сумку и, как была, вся в крови и босиком, тихонько вышла из квартиры.
Дверь оказалась незаперта, и Дарья Павловна порадовалась своей забывчивости. Незапертая дверь сэкономила для жертвы пару бесценных секунд.
Так быстро, как только могла, Дарья Павловна спускалась по лестнице. Адреналин заглушал боль и страх, но ноющее избитое тело всё равно слушалось куда хуже, чем обычно.
Женщина уже выходила из подъезда, когда сверху раздался грохот и разъярённый рёв:
— Стой, дрянь! Вернись! Стой, хуже будет!
Этот крик подстегнул Дарью Павловну как кнутом. Она выскочила на улицу и помчалась в ближайший магазин. Люди провожали сначала босую окровавленную женщину, а потом и разъярённого мужчину, пытающегося на бегу надеть кроссовок, долгими взглядами.
Дарья Павловна забежала в супермаркет и крикнула:
— Спасите! Вызовите полицию!
Спрятавшись в конце зала за пивным стеллажом, она трясущимися руками достала из сумки телефон и набрала номер капитана Сушинского.
Раздались долгие гудки. Капитан не спешил отвечать, и время тянулось для бесконечно долго.
— Ну же, давай, давай! Возьми трубку!
У входа в магазин раздались голоса, и среди них Дарья Павловна с ужасом узнала голос мужа. Работники магазина убеждали Романа, что никто сюда не прибегал.
— Сушинский слушает. — наконец раздался в телефоне недовольный мужской голос.
— Тимур Сергеевич, спасите!! — зашептала Дарья Павловна. — Он хочет меня убить! Он бежит за мной!
— Подождите, кто он? Где вы сейчас? Это же вы у меня сегодня были с вещами с дачи?
— Да, да! Мой муж… Он был дома, когда я пришла. Он понял, что я была на свекровкиной даче и набросился, избил, душил. Я убежала и прячусь в магазине. Он… Он теперь меня точно убьёт!
— Так. Держитесь. — голос капитана стал собранным и твёрдым. — Где вы? К вам приедут.
[1] От англ. True Crime - настоящее преступление. Жанр, где в основе истории лежит реальное преступление, и автор исследует связанные с ним события.
Эпилог
4 декабря 2019 года
Дарья Павловна вернулась домой в начале декабря. Как раз выпал первый снег, укрыв голые деревья и землю нарядным белым покрывалом. Начало зимы календарной совпало с зимой природной.
Приветливый таксист всю дорогу от вокзала до дома развлекал Дарью Павловну разговорами про скорый Новый год и подарки. Но она поддерживала беседу вяло, только из вежливости. На душе у неё было тоскливо.
Таксист помог достать из багажника чемодан и уехал. А Дарья Павловна всё стояла у дома, но не спешила входить.
