ночь я трудилась. Как Золушка, блин! Наверняка, он оценит мой подвиг. И вот…
Мой супруг возникает на кухне. Взбешённый, растрёпанный, с ворохом скомканных тряпок в руках.
— Настя, что это?! — слышу «восторженный» голос.
И, отложив «инструмент», удивлённо смотрю на него.
Илья выпускает одежду, и она снежным комом ложится на кухонный пол. В руках остаётся одна из рубашек. Любимых. В которой он был в ресторане, на празднике директоров. Шикарный смесовый сатин, с яркой строчкой по шву. Теперь в нём зияет дыра, на спине, посередине. И физиономия мужа в ней выглядит очень забавно. Ну, просто портрет!
Не могу сдержать смех. Изо всех сил подавляю его. Стараюсь казаться серьёзной.
— Настя! Я спрашиваю, что это такое? — говорит он сквозь эту дыру.
Комедия! Ракурс для селфи. Этот кадр я запомню на всю свою жизнь.
Беру со стола одно из творений. Кругляш застывает в руках. Я любуюсь. И вправду, красиво! Из бумаги, конечно, во много раз проще творить. Но ведь ткань долговечнее.
— Это снежинка, — говорю, развернув.
Он стоит, точно статуя. Смотрит, как будто тот самый баран на ворота. Ну, давай же! Скажи что-нибудь.
— Я думала, сделать коллаж прямо здесь, на стене, — предлагаю я, глядя на целую стопку снежинок.
Сперва я хотела использовать белую ткань. Но после решила, что снег в моём мире может быть разным. Синим, красным и серым, полосатым и даже в гавайский цветок.
— Тебе не нравится? — поджимаю я губки.
— Ты… Настя! Ты…, - он кипит, будто чайник. Того и гляди, из ушей пар пойдёт!
— Что ты сделала?! — яростно бросив на пол, он пинает ненужную кучку одежды, — У меня через час очень важная встреча! В чём я должен идти?!
Я пожимаю плечами. Заботливо глажу одну из снежинок. Ту, что вышла красивее всех.
— Не вещи красят человека, — говорю, устремляя задумчивый взгляд в потолок.
Самойлов рычит, собирается что-то сказать. Трясёт указательным пальцем. Смотрю на его голый торс. На трусы… Размышляю, что в следующий раз я займусь его нижним бельём.
— Аааарррр! — бросает он резко, и мчится наверх. Вероятно, искать себе новый образ.
Глава 7
Бегу изо всех сил. Хотя силы уже на исходе. Машкины пятки сверкают подошвами модных кроссовок. Ей-то легко! Она это делает почти ежедневно. А я, со своей подготовкой. Зачем подписалась на это?
Подруга сбавляет темп. И, поравнявшись со мной, восклицает:
— Самойлова, не отставай!
— Я — Кучинская, — шепчу, задыхаясь.
Лесопарк вокруг нас кишит жизнью. Птички поют так заливисто в кронах деревьев. Хорошо им! Они там сидят, наверху. И смеются над тем, как я дико потею. Бегу следом за этой «косулей» в лосинах и майке в обтяг.
— Я рассказала о тебе своему адвокату, — делится Машка, — Он обещал позвонить. Жди звонка!
— Адвокату? — я хмурюсь и нехотя ускоряю темп.
— Ну, да! — задорно отвечает подруга. Хвостик из светлых волос совершает прыжки на макушке.
Она даже не запыхалась! Вот, что значит, спортивный дух. Мне стыдно. И за уровень физподготовки. И за потные подмышки. Додумалась тоже, в футболке прийти!
— Хороший мужик, Пал Аркадич. Он трижды меня разводил, — говорит Машка и добавляет с азартом, — Мы оставим его без штанов!
— Кого? Пал Аркадича? — дёргаюсь я.
— Илюху! — восклицает подруга.
Я представляю Самойлова без штанов. Стоит он у всех на виду, и прячет в ладони «причинное место». Оно и вправду причинное! Именно из-за него разгорелся весь этот сыр-бор.
— Не надо усердствовать, Маш, — осаждаю её.
Она на моей стороне. Осуждает изменщика! Представляю, что бы случилось, расскажи я о том, что Самойлов ударил меня по лицу. Тогда б ему точно не жить!
— Он отсудил у Славки квартиру, — продолжает она козырять, — А Артём мне до сих пор отступные не выплатил. Каждый месяц с него получаю, прикинь? И это притом, что Андрей уже вырос.
Андрей — это сын от первого брака. Красавчик, каких поискать! Уже «упорхнул» из-под крылышка матери. И водит невест. Причём, каждый год — новых. Жениться не хочет, а хочет гулять. Может, так даже лучше? Пускай сейчас нагуляется, чтобы потом не размахивать членом «направо — налево».
— Мне хватит и дома, — отвечаю расплывчато, — А квартира его! Пусть живёт.
— Ага! — оживляется Машка, — Будет там пёхать свою проститутку? Пусть всё отдаёт! У тебя ещё дети растут, им останется.
Представляю себе это место. Наверняка, он туда привозил своих баб? Становится тошно! Да лучше я влезу в долги и куплю детям новую. И вообще… Стоит мне это представить. Всю эту грязь! И развод, и раздел «честно нажитых». И на что ты меня обрекаешь, Самойлов?
Видно, гамма эмоций отражается на лице. Так как Машка командует:
— Переходим на медленный бег! — хотя мой бег и так нельзя назвать быстрым.
— Он не хочет развода, — говорю я, пытхя.
— Оно и понятно, — отзывается Машка, на ходу поправляя свой бюст, — Это ж, прикинь, на работе его зачмырят?
— Да уж, — вздыхаю.
Вспоминаю их общество директоров. Где каждый — порядочный семьянин. А за кадром, наверное, каждый имеет штук десять любовниц.
— Опять же, — фыркает Машка, — Что скажет его пресвятое семейство?
Так она называет родню. Во главе с моим свёкром. «Махровый грузин», тот не одобрил отъезд одного из своих сыновей. Всего их трое. Старший остался с отцом, в связи с чем унаследует бизнес. Средний свинтил в Аргентину, чем очень расстроил отца.
Ну а младший, Илья, уехал учиться в Россию. Стрела его, видимо, угодила сюда! Да так и остался. Но это — полдела. Какой была «радость» папы, когда он взял фамилию матери? И отцовскому Гелашвили предпочёл среднерусский вариант. Мол, так проще в России.
Отец долго дулся! И оттаял, лишь только узнав, что Илья назвал своего первенца в его честь. Давидом. Очень весомое имя! Красивое. Но… Какой он Давид? Он же Денечка! Так мы и стали его называть. Знал бы дед…
— Пресвятое семейство будет в шоке, — говорю я. И знаю заранее, что его родня примет мою сторону. Но от этого не легче.
Развод представляется мне крайней мерой. Которую, видимо, стоит принять…
— Переходим на быстрый шаг! — командует Машка.
Я с облегчением замедляюсь.
— На быстрый, Настя! А не на черепаший, — тут же пихает она меня в бок.
Дышу полной грудью. С двух сторон нас шатром обступают деревья. Нежные стволики диких берёзок ютятся под пологом сильных дубов. Осины стоят, расправляя пушистые ветви. А красиво здесь, всё-таки! Немудрено, что подруга предпочитает спортклубу этот старенький сквер.
Фитнес-центр «Атмосфера» открыл её бывший. И опрометчиво ей подарил!
