– Не еда, – повторила слова жнеца, как завороженная наблюдая за его приближением ко мне.
– Но пока я обойдусь и ей, – он остановился рядом со мной, и я расслышала тяжелое и поверхностное дыхание.
Если бы все было так просто. Если бы не неизбежная связь, что последует за интимом. Тогда можно было бы даже не волноваться. Я никогда не переживала. Всегда знала, что до конца ни с кем из своих любовников я не дойду, самоконтроль на страже необдуманных поступков. Но не сейчас. Сейчас я не просто опасаюсь связи, я почти уверена, что она будет. Мак не тот мужчина, что довольствуется половиной. Полумеры не для него.
Это и радует, и пугает одновременно. От такого не сбежишь и не скроешься. И я бы даже перестала противиться, от этого брака моего папочку удар хватит, но вот узы будут односторонними. Мак станет для меня мужем, но я не стану для него женой. Супружеские татуировки оплетут только меня. Будь Шут демоном, все было бы иначе, но он человек, совершенно далекое от наших особенностей существо. Для меня это препятствие. Я не знаю, что будет после, и это заставляет меня каждый раз отталкивать жнеца.
Стоит уже признать, что чувства зародились еще под воздействием драконьего безумия, а дальше только крепли. Доверие – это то, что от меня давно уже никто не получал, а он его добился. Просто ворвался в мою жизнь, перевернул ее и остался в ней. Но надолго ли?
– Ты много думаешь, – прохрипел наемник, – поэтому я дождусь твоего скарха и зажарю новую порцию мяса. Время терпит. Все равно мы убили почти всех преследователей. Пока они соберут еще бойцов, пройдет несколько дней.
Мак втянул воздух рядом с моими волосами, взял одну прядку и пропустил между пальцами.
– Как фиалка, – тихий шепот и закрытые в странном приступе нежности глаза.
Но вот мгновение проходит, ведь оно не длится вечно, и Мак проходит мимо, направляясь к лесу. Оттуда медленно выходит Дижи. Скарх пристально смотрит на жнеца, резко хватает его лапой за горло и рычит в лицо. Наемник даже не пытается разжать когти, оплетающие его гортань. Спокойно смотрит в глаза моего защитника и медленно кивает, подтверждая, что предупреждение получено.
Дижи бросает целого оленя к ногам Мака, разжимает лапу и с глухим рыком отступает в лес.
Я не вмешивалась. В конце концов, он знает, что делает. Скарх старше меня, о чем знаю я и он. Мое уважение давно отдано другу, по ошибке принятому за животное.
***
Три дня. Три дня Мак ел все, что видел, а Дижи таскал ему мясо. Три дня я с опаской засыпала в объятьях жнеца, страшась его срыва и неистово желая, чтобы он случился. В самом деле, это, наконец, решило бы мою дилемму. Начал бы приставать, стал инициатором, как и раньше, но нет, Мак будто чувствовал мою нерешительность и вел себя исключительно порядочно. Я уже не знала, куда себя деть. От этих ночевок и близкого соседства такого притягательного мужского тела, что будоражило мою демонскую суть, я начала сходить с ума. Суккуб во мне толкал меня на весьма однозначные действия в сторону аловолосого, но я пока держалась. А ведь этот хитрец еще и масло в огонь подливал.
В этом весь Шут, самому херово, но все равно не упустит возможности поиграть на нервах ближнего.
Когда мы шли по лесу, Мак изредка перехватывал мои свободно спадающие волосы и нежно перебирал их. Эти легкие подергивания и осознание, кто и что делает, действовали сильнее любого соблазнения. Еще он повадился помогать мне одеть куртку, и это точно не от внезапно проснувшегося воспитания. Он все время невзначай невесомо касался ключиц или шеи, когда ладони опускали одежду на плечи, а пальцы легко скользили назад, под воротом куртки. О-о-о, это была пытка. Мне делали тонкие намеки, но в наступление не переходили. Это и радовало, и раздражало одновременно. Напряжение стало просто осязаемым, того и гляди рванет.
Я не дура. Мне совершенно ясно, что Мак испытывает ко мне чувства, и они достаточно сильны. Ради одной из глав кланов тащиться в империю демонов ни одно безразличное к этой самой главе существо не станет. Он мог просто не снимать драконье безумие, а с ним и нашу связь. Но он снял и не оставил меня на растерзание родне. И вот он здесь, ломает меня, требуя осознанного решения, а не порыва страсти и будущих сожалений. Иногда мне кажется, что я ребенок, по сравнению с наемником. Ход его мыслей настолько запутан и, в то же время, тщательно продуман, что мои выводы и рядом не стояли с его задумками. Тяжело.
Тяжело осознавать, что готова второй раз в жизни отдать себя мужчине полностью. Страшно, что в этот раз тебя примут, а на чувства ответят. Дико осознавать, что твой выбор пал на человека, серого и жнеца. С последним вообще беда. Рациональная сторона уже раз дцать перегрызла Маку горло, а вот чувственная против таких действий. Я подчиняюсь второй. Не потому, что не могу усмирить буйство сути, а потому, что эмоции – это моя сила. Они говорят, что наемником владеет нежность, когда он ловит пятнышки солнечного света на моем лице, что пробиваются сквозь густые кроны деревьев. Его умиляет мое нежелание попадать под них, и он улыбается, если я раздраженно морщусь от попавшего в глаза лучика. Мака забавляют наши отношения со скархом. Когда Дижи в очередной раз ворчит или дает мне лапой подзатыльник, если я слишком долго рассиживаюсь на привале, жнец скрывает улыбку или душит рвущийся наружу смех.
Сейчас все по-другому. Нет странных игр меду нами, нет задания, драконьего безумия и его амплуа вечного паяца. В этом походе до центрального портала я просто женщина со своими слабостями и достоинствами, а он – мужчина, который добивается избранницы. Мы больше не затрагивали тему клана, демонов, жнецов и тому подобных проблем, будто негласно решили уйти от реального мира, пусть только на полторы недели.
С момента появления Мака прошло пять дней. За последние три отравление почти сошло на нет, и теперь жнец ел много меньше, чем вызвал облегченный фырк Дижи, ведь дичи теперь нужно было совсем немного. Его состояние приходило в норму, но прикосновения остались, как и привычка обнимать меня по вечерам у костра, если у нас были силы его разводить. Во сне меня так же никуда от себя не отпускали и сонно мычали, если я пыталась выпутаться из крепких рук. Казалось, напряжение отпустило наемника, когда мое достигло критической отметки. И сегодняшний вечер превысил ее.
У всех есть точка невозврата. У Мака ею были штаны. Они были своеобразным психологическим барьером. Стоит его пошатнуть и плотину прорвет. Своей я не знала. Я всегда ходила по краю, не страшась, поскольку самоконтроль всегда был железным, а остановить любовника в нужный момент и довести до блаженства иным, более простым и безопасным способом, не являлось для меня проблемой. Но сейчас я понимала, самоконтроль не поможет. Когда в интимный процесс вливаются чувства, все барьеры падают, как по волшебству. И это естественно.
– Раэль, тебя трясет, – рука мягко легла на плечо, – тебе холодно? – участливо поинтересовался Мак.
Я сидела к нему спиной и не могла видеть, но в моем состоянии мне казалось, что наемник злорадно улыбался и ликовал от моей растерянности и напряженности, в которых я находилась из-за него. Это было не так, эмоции не лгали. Шут действительно беспокоился, и сейчас я ненавидела его за это. Самоконтроль рушился, желание обнять усиливалось. За какой-то месяц этот соблазнитель привязал меня к себе и приручил. Мне до зуда в ладонях хотелось ощутить под пальцами упругость его кожи и жесткость волос.
