руку. Я пронзительно закричала, не сдерживая слез, чувствуя, как какая-то гадость расползается по моему телу горячей жидкостью. Все было так быстро, так больно… У меня не было шансов, и от этого осознания я просто сдалась.
Спустя минуту, когда Макар меня отпустил и почему-то пулей выскочил из моего вольера, попыталась сесть, опираясь о прутья решетки спиной. Это получалось у меня вяло, но я еще могла себя контролировать. Не долго, но могла… А потом в руках появилась тяжесть, тело стало словно ватным, в глазах помутилось, все стало нечетким… Но я упорно держалась в сознании, чтобы до последнего давать отпор.
Так и ждала Макара, а он все не подходил ко мне... Я видела его силуэт, который размытым пятном мелькал перед моими глазами, слышала его быстрые шаги, тяжелое дыхание, недовольное рычание… В моем помутившемся сознании возникла мысль, что что-то не так… А затем раздался ужасный грохот, и я увидела, как черная бронированная дверь отлетела на два метра в сторону. В проеме появился размытый свет и очертание еще одной массивной фигуры. Эта фигура зарычала, словно сущий зверь, и, бросившись вперед, сцепилась с Макаром, издавая ужасные звуки.
Я сильнее вжалась спиной в решетки вольера, попыталась протереть глаза ладошками и несколько раз моргнула, чтобы вернуть зрение… чтобы хоть немного видеть опасность, но ничего не получалось. Две фигуры были размыты, вокруг слышались звуки борьбы, крики, хруст костей и рык… А мои веки словно были налиты свинцом, тело ослабевало все сильнее и сильнее, постепенно терялась чувствительность. Вплоть до того, пока я не провалилась во мглу…
Глава 9
Куинн
На улице была ночь, но это ни к чему: мое зрение служило мне отлично в любое время суток. Я несся через кусты, леса, деревни со скоростью ветра, перепрыгивая любые преграды и помехи.
Вот уже несколько дней нормально не ел, не пил и не спал. Но это было совсем незаметно, поскольку подобным мне выносливости хватало на очень долгое время вне зависимости от подпитки и отдыха. К тому же я чувствовал нутром, всеми фибрами души, что моей паре и ребенку плохо… Возможно, это все волнение, потому что на расстоянии это практически невозможно, но чувствовал их… Ту боль, безысходность, страх… и угнетение. Все это было так отдаленно, неточно… Вот только я знал, что все мои чувства достоверны. Моя пара страдала и погибала…
Ника – другая беременная девушка, которая хорошо знала страну и была гидом по всем здешним достопримечательностям, говорила, чтобы добраться до необходимого поселка машиной, нужно примерно два часа. Я добежал за час, срезая лесами, полями и речкой.
Когда я прибыл в поселок, было одиннадцать часов вечера. Многие жители еще не спали, в окнах светило, громко лаяли собаки. На меня… Причем все одновременно, поскольку чувствовали мою необычную сущность.
Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я замедлил ход и прошел вдоль улиц спокойным шагом. В этот момент заметил, что мои ботинки, которые нашел в Чернобыле, стоптались до голых ступней. Они просто стерлись во время бега и болтались на моих ногах, словно две растянутые калоши. Но я не мог от них избавиться, поскольку не знал, что меня ждет дальше. Если буду иметь дело с людьми, босой парень моментально вызовет подозрения и оттолкнет их от меня. А так, пусть подошв и не было, все равно оставался более приличный вид. Даже если присматриваться, трудно увидеть изъян в обуви.
Шагая между домиками, я настороженно оглядывал каждый двор, принюхивался, прислушивался, а спустя десять минут уловил тонкий, еле ощутимый аромат знакомого мне тела…
Мой стоп-кран сорвало…
Мне было плевать на окружающих, тем более я уже находился на окраине поселка. Здесь, далеко от всех жилых домов, увидел серый, хмурый домишко, от которого веяло угнетением и смертью. Среди этих запахов прорывался аромат моей пары. Когда вдыхал его, меня словно переполнял новый прилив силы, радость, любовь. А затем я услышал писк, возню и крик… Крик Неи! После чего мне словно снесло крышу…
Я набросился на окно дома, одним взмахом руки избавляя его от досок, и наткнулся на железные решетки. Еще рывок и преграда была ликвидирована вместе с массивной рамой. Оказавшись внутри, я не увидел ничего кроме пустого пространства и единственной бронированной двери.
Выбил ее быстрее, чем понял, что нужно делать. А когда увидел девушку в клетке на полу в полусознании, слабой и грязной… а рядом ублюдка, от которого воняло похотью и убийством, во мне проснулись все инстинкты, причем не самые положительные!
Мужчина зарычал, сделал шаг ко мне, пытаясь вцепиться мне в шею, но без особых усилий я сделал это первым. Когда его горло оказалось в моих пальцах, я потянул его на себя, оставляя в своей руке хороший кусок его плоти. Знал, что он умрет от этого, но мне было мало… Мне хотелось переломать в его теле каждую кость, раскромсать на ленточки, медленно и мучительно. Вот только все кончилось слишком быстро… Немного не рассчитал сил. Несколько точных ударов, и я услышал, как сердце соперника остановилось.
Последний его стук словно вывел меня из транса, в который впал, полностью погружаясь в пучину агрессии и злости. Мое дыхание было тяжелым, сердце грохотало в груди, как бешеное, в венах бурлила кровь. Хотелось больше! Наказать мразь сильнее! Но, взглянув на свою пару, меня словно окотило ледяной водой, возвращая в реальность…
Она была истощенной, худой, маленькой и практически не дышала… Она лежала на бетонном, холодном полу, вымощенном одним тонким одеялом. Холодная, без движения и чувств. В КЛЕТКЕ!
Хуже, чем была когда-то у меня!
На сердце похолодело от страха… Да, впервые от страха, от понимания того, что не успел! Что это конец! Настолько было больно…
Я никогда не ощущал ничего подобного… И это было почти не совместимо с жизнью!
Упав на колени, я потянулся к девушке через небольшое отверстие. С трудом протиснулся в него своими плечами, взял бережно на руки Нею. Затем, прижав ее к своей груди, начал ощупывать ее тело, обнюхивать и разглядывать его. Несколько ушибов на губах, запястья в синяках с присохшими глубокими ранами – это первое, что увидел. Дальше я ощутил запах знакомого мне снотворного и даже увидел точку в руке, куда ввели препарат.
Сильнее настроившись на дыхание девушки и ее сердцебиение, мгновенно определил дозу, с горечью осознавая, что она была слишком велика для такого хрупкого тела, как у Неи. Ее сердце
