она высвобождает время из плена вникания в предмет, увязания в мелочах. Но, поверьте, порой помощь сложнее принять, чем её оказать. Мы же все сами с усами, правильно? Ещё и с жизненными багажами. Все сам. Помните, как книга «Помоги себе сам»? Я, пытаюсь сказать про то, что это обоюдоострый угол для обеих сторон. Это сложный процесс взаимоотношений, основанный на доверии. Да-да, доверии.
Священнослужитель эмоционально всплеснул руками на уровне груди, затем потёр ладонями, как-будто мыл руки. В отражении креста на груди блеснула лампа.
— И неважно кому оказываемой, взрослому, или ребёнку помощи. И дело тут не в авторитетности. Наверное, оказывать помощь необходимо от сердца, это все чувствуют, а принимать её от души. Это, для обоих акт значимости. Человеческой значимости, значимости и доверительности в отношениях. Доверительности к опыту и знаниям, к мужскому и женскому, к взрослому и детскому, близкому и далекому, без возможных долгов и последствий. Последствий припоминания, тыканья в лицо или высмеивание незначительного акта поддержки.
Священник задумался немного дольше обычной паузы между словами. Потер переносицу и продолжил.
— Учитесь не только давать, но принимать тоже не забывайте правильно. Помните, если оказали помощь, не ждите благодарности, никогда. Но вернётся всё обязательно, но в каком виде и когда, неизвестно. Будем готовы и возлюбим и поможем ближнему нашему. Слабому или сильному, не важно. Сильному помощь, обычно, больше нужна. Ему гордость мешает попросить или принять. С нами Господь. Благослови нас отец наш небесный на все наши дела! Храни нас Господь!
Священник перекрестился.
Светлана, неосознанно, тоже перекрестилась три раза и даже сделала полупоклон в сторону телевизора.
Священник задумался и медленно несколько раз заботливо погладил рукой по кресту.
— Ведь темные силы ждут, когда мы оступимся. Когда любовь, вера и поддержка покинут нас. Когда помощь в любом её проявлении не будет более доступна. Возможно, нас пугает будущее, его неопределенность, вероятно нас страшит настоящее, потому, что мы не понимаем, как оно работает. И есть прошлое, к которому мы часто обращаемся, в котором, часто прячемся, затворяясь в шкафу былых переживаний. Прошлое, даёт нам силу в сравнении даже с настоящим, отыскивая уже случившуюся ситуацию, и выдаёт алгоритм безболезненного урегулирования. Такое универсальное решение без ущерба и боли. Оптимальный алгоритм преодоления по самому короткому маршруту. Маршруту, уже проложенному, размером в предыдущие годы.
Голова Светланы лихорадочно полнилась мыслями. Мысли действительно обращались то к прошлому, то к настоящему. Светлану повело, она поставила бокал и отодвинула его от себя.
Священник снова потёр ладони перед собой.
— Мы постоянно за что-то боимся, ломая мысли в голове, испытываем на прочность отношения для себя и окружающих. Боимся за семью, за потерю работы, за безопасность, находясь в любом виде транспорта. Переживаем, за возможную потерю социального статуса. Порой, за неправильность принятого важного решения. И множество других значительных или не очень событий, когда, это напрямую касается нас самих. Величайшая сила инстинкта самосохранения, регулирует наши страхи. Но, с другой стороны, вероятность падения кирпича с крыши, в наш чан с проблемами, ничтожно мала. Это, я для примера. Не нужно выстраивать фортификационные сооружения, исключительно, вокруг главного редута, — себя. И держать оборону до последнего. Наслаждение настоящим жизненным моментом пропорционально зависимо от отсутствия болезней и смерти в ближнем круге общения. Вспомните грустный момент, когда это происходило, вот это действительно заботы и страхи. А если сейчас этого нет, очень надеюсь, что нет, то все беспокойства, лишь временная труха, лишь короткое неудобство, такое сказочное перепутье.
За стенкой что-то бухнуло. Затем еще раз. Светлана посмотрела на стену. По стене ощутимо прокатилась волна, как-будто в нее с обратной стороны въехал грузовик. Не один раз. Телевизор дрогнул. Голос священника лился ровно несмотря ни на что.
— Наслаждайтесь моментом, жизнь обязательно выстроится, будет всё просто замечательно и самое страшное, за что вы будете переживать это недостаточность солнечных дней в году, хотя, и это порой очень важно, не знать, что на небе есть солнце, а греться в его лучах. Всевышний все видит, знает, любит вас и заботится о вас. Всегда! Аминь!
Светлана и священник почти синхронно перекрестились. Священник протянул руку в камеру.
— Не уставайте делиться. Чувствами, мыслями, радостью. Простым человеческим теплом. Делитесь, делитесь. Не жалейте. Все мысленные потоки, не пролитые, не подаренные. Не сказанные вовремя. Со временем, к сожалению, слова не превращаются в мысленный концентрат. Не проходят выдержку временем. Процесс кристаллизации слов отсутствует. Хотя с другой стороны, лишние слова тоже не пропадают. Но те, как раз, которые не очень-то и важны. Ну да, до чеховщины, о-очень далеко. Можно всё выкинуть и смысл не поменяется, но…
Священник повернул голову, посмотрел на руку, что-то смахнул с рукава.
— Поймите, не высказанное вами, в нужное время, уходит. Появляется новое, требующее своей очереди. Просит пропустить вперёд. Очень настойчиво просит. Учтите, время любит новых героев. Успевайте высказать, для себя, для других. Найдите кому и куда. Хороший диалог разгружает душу и выпрямляет плечи. Остаётся только размышлять над новыми важными словами. Тёплыми словами, нужными словами, которые так ждут многие люди. Не оскудеет рука дающего! Ведь человеку, по-настоящему, нужно не очень много. Делитесь и будете вознаграждены. И с вами кто-то обязательно поделится нужным словом, таким необходимым только для вас.
Тяжело опустив плечи, священник выдохнул, потряс головой, крест тускло сверкнул на груди. Он поднял голову, о чём-то глубоко задумавшись, пристально посмотрел в экран.
Светлане, от такого взгляда, показалось, что все сказанное было адресовано именно ей. Создалось впечатление, присутствия в студии, и она — собеседник, к которому были обращены все сказанные слова. Она единственный адресат всего упомянутого. Ей стало немного не по себе. Светлана одним глазом, чтобы не заметил священник, начала искать пульт рядом с собой. Как назло, до него нужно было тянуться. Священник, по-прежнему не отрываясь, смотрел прямо ей в глаза. Повисла тяжёлая пауза. Светлана, незаметно, как ей показалось, переместилась на диване в направлении пульта. Нажала первую кнопку, до которой смог достать палец. На экране побежала кислотная рябь. Ядовитые цвета переливалась, сходились в круги, расходились в квадраты и дрожащие линии. Сопровождала это действо достаточно приятная мелодичная музыка. Канал оказался музыкальным. Внизу экрана бегущая строка показывала название мелодии. Выплывала, как бы из центра, кружащаяся в танце молодая девушка в волнистом разлетающемся белом платье. Девушка была веселая и беззаботная, большие наушники на её голове переливались радужными красками. В одной руке у девушки был коктейльный бокал, а в другой руке ананас. Она кружилась, посылая зажигательные искорки вокруг себя. Иногда делала глоток из бокала.
— Интересно, зачем ей
