и сейчас его тон не изменился. Я чувствовала, как его решимость вздымается сплошной стеной между нами.
– Пожалуйста, – умоляла я, крепко сжимая его пальцы.
Я просто не могла отпустить их.
Я не могу, не могу, не могу…
– Я посажу тебя на лошадь. Готова?
Нет, но он все равно бережно подхватил меня за талию и усадил в седло. В ладони на месте его пальцев остался холод и пустота, а в спине от движения вспыхнула боль – да такая, что, когда я оказалась в седле, и мир завертелся.
– Вот так.
Серел отстегнул кинжал в ножнах и повесил мне на пояс. Затем крепко сжал мою руку в своей:
– Если узнаю, что ты не сумела выжить в степях, – убью.
Я посмотрела на него сверху вниз, на его чистые глаза, сейчас еще более пронзительные от дрожащих в них слез. Вспомнила тот день, когда увидела его впервые. Я знала, что чувствовала та маленькая рабыня. Каким бесценным подарком стали для нее горькие, ласковые слова утешения.
Мне хотелось многое сказать на прощание. Но невысказанные слова застряли в горле.
– Тебе пора. – Серел притянул мою голову к себе и прижался губами к моей щеке. – Передавай от меня привет острову Ара.
Я не могу…
Он шлепнул лошадь по крупу, и та взяла с места галопом, унося меня прочь. Комок в горле чуть отступил, и я смогла выдавить: «Я люблю тебя», но слова растаяли в стуке копыт, свисте ветра и моих задушенных рыданиях. Много раз я потом гадала, слышал ли Серел мое прощальное признание. Знал ли мой друг, мой брат, что он значил для меня.
На моей щеке горел его поцелуй – как тот поцелуй в лоб, полученный от матери много лет назад. Два шрама, заклеймившие меня как предательницу, что бросила двух самых важных в жизни людей.
Лошадь прорвалась через колючки, и перед моим расплывающимся от потери крови взором распахнулись степные пастбища. Я не оглядывалась. Не могла. Иначе я бы повернула обратно. Но даже так меня одолевало желание вернуться к Серелу. «Я не могу бросить его, надо вернуться, я не могу оставить его там!» – звенело в ушах.
Но стук копыт набирал темп.
Его жертва не станет напрасной. Я добьюсь, чтобы все жертвы ради меня – и Серела, и других – были ненапрасны.
Я сглотнула подступающие слезы, не давая им пролиться.
У меня есть все необходимое.
Горсти золотых в сумке хватит, чтобы добраться до Ары, не важно, каким способом.
Во мне живет магия, которой хватило мощи убить одного из самых страшных людей в Трелле.
Двадцать семь свежих шрамов на спине до конца жизни не дадут мне забыть, сколько я могу вынести и что я всегда выживу, в любых обстоятельствах.
И самое главное, теперь я связана долгом, который обязательно отдам. Я сделаю все, что потребуется, а слезы тут не помогут.
Глава 5
«Меня зовут Тисаана Витежиц. Я из Трелла. Я ищу Зерита Алдриса. Мне нужно поговорить с ним».
Снова и снова я повторяла эти фразы, перекатывая округлые аранские звуки на языке.
Шептала их под стук копыт лошади, пока та галопом неслась по степям в отчаянной попытке обогнать восход, мою потерю крови и постоянно нависающую угрозу, что отряды Эсмариса отправятся на поиски.
Я бормотала их себе под нос, задыхаясь в лихорадочном сне, когда на грани обморока останавливалась и забивалась под валуны или в крохотные пещеры, куда едва помещалась.
«Меня зовут Тисаана Витежиц. Я из Трелла. Я ищу Зерита Алдриса…»
Слова глухим эхом разносились по лесам, где лошадь споткнулась и сломала ногу, и мне пришлось избавить несчастное животное от мучений. В ту ночь я до отвала наелась мяса, без конца извиняясь перед ней.
Слова кружили в моей голове, пока я пробиралась по лесу пешком, прижимаясь к деревьям при любом звуке голосов или топоте копыт.
Я повторяла их, чтобы отвлечься, напомнить себе о цели, когда по ночам с тревогой рассматривала кровь на пальцах и все туже затягивала повязки на спине, чтобы остановить кровотечение.
Именно их я триумфально выкрикнула, когда через несколько дней или недель выбралась из леса и передо мной впервые раскинулось прекрасное бескрайнее море. Я замерла от неожиданного великолепия, и на миг слова покинули меня.
«Я ищу Зерита Алдриса. Мне нужно поговорить с ним…»
Они вертелись на языке во время неуклюжих стараний объясниться почти с каждым моряком в доках в попытке найти хоть кого-то, кто довезет меня до острова Ара. Все они использовали диалект теренского, который я с трудом понимала. Если бы меня так не расстраивали наши переговоры, я бы посмеялась, что понимала бы их лучше, изъясняйся они по-арански.
«Меня зовут Тисаана Витежиц…»
Слова продолжали танцем кружиться в голове, когда я наконец взошла на борт и смотрела, как уменьшаются треллианские пейзажи, а соленый ветерок расчесывал мои волосы.
Я повторяла их между приступами рвоты, когда меня безжалостно укачивало.
Я утешалась ими, когда мне снился Серел, обвинение в угасающем взгляде Эсмариса и я просыпалась в поту от чувства вины за предательство.
Когда кошмары начали преследовать меня.
Когда лихорадка путала мысли, погружая в бред.
Меня зовут Тисаана, и я бросила всех, кого любила.
Я убийца.
Я умру, не успев добраться до острова Ара.
Но я выжила.
Правда, к тому времени, когда корабль пришвартовался в гавани Ары, мое состояние оставляло желать лучшего. Я очень смутно помню, как выбралась из лодки и с благоговением уставилась на сверкающие Башни с огромными окнами: одна из них была отделана серебром, а другая – золотом.
Каким-то чудом я сумела добраться до ворот Орденов.
Потом мне сказали, что я свалилась, едва мне открыли дверь, но успела выдавить на хриплом, ломаном аранском: «Меня зовут Тисаана. Я из Трелла. Я ищу Зерита Алдриса. Мне нужно поговорить с ним».
Помню, как в серебристых волосах женщины переливались лучи заходящего солнца, как я издала слабый, дрожащий крик, стоило ей прикоснуться к моей спине.
На этом воспоминания обрывались.
Глава 6
Болтовня.
Звуки кружили вокруг меня, подобно звону колокольчиков, сопровождающему взлеты и падения основной мелодии.
Я открыла глаза и уперлась взглядом в переплетение серебряной парчи и потоков света. Глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть и понять, что я смотрю на узор на стене.
Боги, как же болит шея!
К счастью, я лежала на животе. Меня накрыли белыми одеялами, такими пышными и мягкими, что ни одна постель в Трелле не могла с ними сравниться, – с другой стороны, в Трелле стояла такая жара, что там не было надобности в одеялах.
Я моргнула. С губ сорвался стон.
Звуки умолкли. Только когда в поле моего зрения появилась женщина с пышной грудью, одетая в простую синюю блузку и длинную развевающуюся юбку, я поняла, что слышала ее голос.
Я приподняла голову, не обращая внимания на острую боль в шее,
