— Левин, Левин. Так, нам нужен кто-то на место Морева на сегодняшнюю репетицию, — фоном доносился до меня голос Надежды, — Матвеев? Нет, Матвеев, ты будешь Стивой.
— Кем?
— Брат Анны, Матвеев, ты явно не читал Толстого. А вот Левин…
Сцена 5 — я целуюсь с Левиным и я счастлива.
— Так, ну-ка Третьяков, поди сюда, — крикнула Надежда над моим ухом, — сегодня Морева нет, побудешь за Левина.
— Надежда Викторовна, это не лучшая идея, — возразил Третьяков.
Я оторвалась от сценария и уставилась на Надежду. Она это что, серьезно?
— Так, Сергей, не срывай мне репетицию. Держи сценарий, — и она сунула в руки парню листки с текстом.
— Итак, народ, главные герои, у вас пять минут чтобы прочитать сценарий и приступаем, если повезет уложимся в час-полтора. Нам нужно постараться и получить первое место для факультета. Остальные думайте над костюмами. Самое главное требование — быть одетыми в одном стиле.
Поскольку я уже все прочла, мне оставалось только смотреть по сторонам. Взгляд волей-неволей останавливался на Третьякове, который стоял в двух шагах от меня со сценарием в руках. Что ж, первую сцену я уж точно сыграю преотлично, отказать ему? Да с удовольствием, даже притворяться особо не придется. Я постаралась передать в этом взгляде все презрение к нему, на какое была способна. Интересно, о чем он подумал, когда дошел до сцены с поцелуем? Надеюсь, на сегодняшней репетиции мы ограничимся двумя — тремя первыми эпизодами. Уж с кем с кем, а с ним я целоваться точно не буду.
Третьяков тем временем дочитал сценарий и бросил на меня взгляд.
— Китти очень правильно сделает, что откажет тебе, я с ней полностью согласна, — прошипела я.
— Да? А мне показалось кто-то не так давно приглашал меня прогуляться в парке.
— Не помню такого, — я смотрела куда-то за его плечо, стараясь не встречаться взглядом.
— Не далее, как пару часов назад.
— А, это. Я просто шутила. А ты думал серьезно? Мне что, делать больше нечего?
Сделала над собой усилие и посмотрела ему в глаза.
— Буду надеяться, сцену с поцелуем играть не придется, я бы умерла от отвращения.
— Да?
Господи, какой холодный, пронзающий, пробирающий до костей взгляд. Он меня ненавидит, это точно. А я, зачем все это говорю, делаю ситуацию еще хуже. Но не могу остановить себя, слова вылетают сами собой, помимо воли.
— Ага, прямо на сцене.
— Итак, все все прочитали? — Надежда вновь подошла к нам, — начинаем, ребята, в темпе. Все лишние разговоры прекращаем.
* * *
— Китти, вы выйдете за меня замуж?
— Извините, но нет.
— Антонова, отлично получается, продолжай в том же духе. Массовка, теперь ваши реплики, — руководила Надежда.
— Слава богу, иначе этому парню можно было бы только посочувствовать (сказал тихо, чтобы слышала только я).
— Отвали, меня от тебя тошнит (шепнула в ответ).
— Но почему? Ведь я люблю вас! — это уже громко.
— Надежда Викторовна, а вы уверены, что эти слова обязательно произносить?
— Третьяков, не спорь с классиком, поехали дальше.
— Я не могу выйти за вас замуж, извините.
— Так, Левин, уходишь со сцены в большом горе.
— Тяжело изобразить горе, можно я оставлю это для Морева?
— Ладно, иди уже со сцены. Массовка, организуем бал, Китти в центр, Вронский выходим, Каренина готовишься к выходу.
* * *
Как в тумане полетели вторая и третья сцена, а я все думала, как бы побольнее уколоть Третьякова.
* * *
— Сцена четвертая, Китти, смотришь на Левина с нежностью. Антонова в чем дело? Дай, я тебе покажу.
Надежда ловко взлетела на сцену, встала на мое место и пропела куплеты, протягивая руки к Третьякову.
— Поняла? Давай еще раз.
Второй раз у меня вышел еще хуже, чем первый. Чем больше я пыталась придать своему взгляду нежности, тем больше видела усмешку в глазах Третьякова, пропади он пропадом.
— Так хорошо отыграла вначале, а теперь что?
— А теперь, Надежда Викторовна, вы мне предлагаете сделать невозможное, — буркнула я, и чуть громче добавила, — я дома потренируюсь, Надежда Викторовна.
— Хорошо, ладно. А ты, Сергей, ну, она согласилась, а ты стоишь с такой кислой миной, будто лимон проглотил.
Настала моя очередь усмехаться. Все же и он не гений игры.
— А чему радоваться, Надежда Викторовна? Скорее наоборот.
— Третьяков, ты так долго ждал этого момента!
— Я? Нет, я точно не ждал.
Вот гад, мог бы и промолчать.
— Не ты конечно, а Левин.
— Это он зря.
— Третьяков, ты что-то имеешь против Льва Николаевича?
— Нет, что вы, Надежда Викторовна, я счастлив, что он счастлив, в общем, все нормально.
— Ладно, будем считать, что сцену прогнали. Остается финальный поцелуй.
— Я не согласна.
— Я ухожу.
Выпалили мы одновременно с Третьяковым.
— Это так сложно? Вы целуетесь, после чего все начинают выходить на сцену и хлопать в ладоши. И вы вместе уходите со сцены. Это быстро, так что давайте, прогоним этот кусок и можете быть свободны. Нам останется самое сложное, финал.
Она схватила нас за руки и потащила вперед.
— Вот, вы стоите тут. Ольга, ты слева. Сережа, ты справа.
— Надежда Викторовна…
— Так давайте, тишина, все замерли, играет только музыка, Антонова, к следующей репетиции пожалуйста подбери музыку под эту сцену, начинаем.
— Я не буду…
Третьяков вдруг схватил меня за руку чуть выше локтя, резко прижал к себе, и я ощутила легкое касание его губ к своей щеке. Сразу после этого его рука скользнула к моей ладони и так, взявшись за руки мы спустились со сцены.
— Отлично, ребята, просто супер. Вот в этой сцене, Ольга, ты отыграла замечательно — радость наполовину со смущением, то что нужно. Теперь вы можете идти по своим делам, для остальных перерыв пять минут.
Радость? Она что, смеется?
— Спасибо, Надежда Викторовна, я это специально, старалась как могла, это же сама Китти.
О чем, о чем, а об игре я в эти секунды точно не вспоминала. Щека пылала, так же, как и ладонь, а я стояла столбом, пытаясь понять, что это сейчас было.
Третьяков разжал пальцы, а в следующую секунду уже отошел на другой конец аудитории.
