не по делу — вредная, заносчивая, злая зазнайка…
— Знаешь, Йен, главное, что твои родители живы, в отличие от моих. Я бы с удовольствием поменялась с тобой, если было бы можно…
Девушка улыбнулась как можно теплее. Ей хотелось поддержать собеседника, и, похоже, удалось. Йен заулыбался в ответ, тут же забыв о подступившей хандре.
— Пойдем-ка спать, нам еще доделывать карту завтра, — предложила куноичи, решив закончить беседу на мирной ноте.
— Пойдем, — кивнул Йен.
***
Первую половину ночи Аюми мучила совесть — вдруг Йен замерзнет? Но Йен не замерз. Спал себе преспокойненько, в отличие от девушки, которая ко второй половине ночи окоченела даже будучи в спальнике.
Сон не шел. Куноичи вертелась с боку на бок, пытаясь скрутиться поплотнее и согреться, но, похоже, энергии чудесного йенова батончика хватало ненадолго.
Помучившись, Аюми решила исправить мешающие спать обстоятельства. Она вылезла из спальника, расстегнула его так, чтобы можно было накрыться двоим, прижалась к спящему соседу спиной и укрыла его и себя получившимся одеялом. Сразу стало значительно теплее и приятнее.
Сквозь подступающий сон, девушка ощутила, как рука Йена скользнула ей на живот, притягивая ближе. Она хотела возмутиться, но почему-то не сделала этого, и даже наоборот, посильнее прижалась спиной к груди парня.
Он уткнулся лицом ей в шею, согревая кожу дыханием.
Аюми не заметила, как провалилась в сон. Остаток ночи ей грезилось что-то неопределенное, тревожное, нервное и одновременно возбуждающее. Ей снилось, что она с мужчиной, но с кем — непонятно. Сильные руки гладили ее спину, ласкали грудь, губы с требовательной яростью терзали шею. Перед глазами, подернутыми дымкой возникало то самодовольное лицо Клока, то улыбка Йена, хитрая и многообещающая…
Пробуждение вышло резким и быстрым, словно от холодного душа. Аюми поерзала, ощутив, что до сих пор находится в объятьях спящего соседа. Когда она попробовала освободиться, парень что-то проворчал спросонья и прижал к себе сильнее.
— Что это такое, а? — фыркнула куноичи, почувствовав, что сзади в нее упирается что-то, хотя «что-то» сказано слишком образно и расплывчато.
— Это — утро, — невозмутимо зевнул парень, отпуская Аюми, и сонно потянулся, — как спалось?
— Отлично, — сердито сыронизировала девушка, поспешно выбралась из пещеры и принялась ворошить потухший костер. — У нас еще карта не доделана, и вообще, надо было встать раньше.
— Ты опять какая-то нервная, — добродушно урезонил ее Йен, — наверное, из-за того, что не выспалась. Тебе нужно высыпаться, вот мой совет. А еще лучше — расслабься, отдохни, сходи в клуб, потанцуй, развейся…
— Я не ты, — раздраженно отмахнулась Аюми, — некогда мне развлекаться и спать, у меня, в отличие от тебя, слишком много дел…
***
Труды не прошли даром — зачет по картографии был получен, а строгая профессор Тора даже расщедрилась на похвалу:
— Молодцы, отлично работали в паре.
— Мы старались, — лучезарно заулыбался Йен. — Похоже не зря. А вообще было весело, сосновая долина — это вам не лес теней.
— Продолжайте в том же духе, — преподавательница сурово оглядела парня поверх очков, лишних слов она не терпела, но Йену как всегда все сошло с рук…
— Ты можешь хоть иногда сдерживать свою жизнерадостность? — толкнула его в бок куноичи, когда они направились к раздевалкам, чтобы переодеться для боевой практики.
— А ты можешь не ворчать? — добродушно урезонил девушку Йен. — Я уже давал тебе совет расслабиться?
— Мне твои советы не нужны, — фыркнула Аюми. — Сама знаю, расслабляться мне или нет.
После тренировки тай-дзюцу, учебный день наконец-то закончился. По дороге домой Аюми чувствовала себя выжатым лимоном, даже не физически — морально.
Дед приготовил ужин к ее приходу, но кусок не лез в горло, и Аюми лишь из вежливости к труду старика съела немного риса и принялась за чай. Взглянув на трясущуюся в руке чашку, вспомнила напутствие Йена.
Расслабиться — хороший совет! Только как расслабляться, если на тебе висит огромный долг, а жестокий и властный преступник-извращенец пытался затащить тебя в постель?
— Черт! Черт! Черт! — вслух выругалась Аюми и саданула кулаком по столу.
От удара пустая чайная чашка подпрыгнула и упала на пол. По кухне со звоном разлетелись фарфоровые черепки. Бурой кляксой разошлось на золотистых мореных досках чайное пятно.
— Что случилось, Аюми? — раздался из кладовки спокойный голос деда.
— Все в порядке, — соврала куноичи, поднимаясь из-за стола.
Закончив с поспешной уборкой, девушка отправилась в свою комнату. Усевшись с ногами на подоконник, задумалась. Далеко от дома Чигусы, над черными верхушками леса поднималось к небесам цветастое зарево большого города.
Расслабиться… Может и правда, стоит попробовать? «Сходи в клуб, потанцуй, развейся!» — всплыли в памяти слова Йена. Может, он прав и от этого действительно станет легче? Что, если попробовать?
Аюми спрыгнула с окна, с сомнением заглянула в шкаф. Там лежали ее вещи: несколько шиноби-седзоку да пара комплектов университетской формы. А еще черная футболка, куртка и серые джинсы — одежда для походов в город. Для клуба — ничего.
Порывшись на полке, Аюми наконец отыскала забытую маечку с цветастым принтом и потертую джинсовую мини-юбку. Примерила перед зеркалом, так и сяк покрутилась. Отражение вызвало лишь разочарованный вздох. Девушке показалось, что выглядит она чрезвычайно нелепо. На завсегдатая модных тусовок не тянет уж точно.
И все же решение, есть решение! Затаив дыхание, куноичи вытянула из-под кровати коробку с красивыми туфельками, которые она позволила себе купить на распродаже и хотела сберечь до выпускного. Видимо — не судьба.
Примерив все вместе, Аюми почувствовала себя немного увереннее, сложила наряд в сумку и, натянув повседневную одежду, покинула дом, а потом и зону.
***
Добравшись до ближайшей станции монорельса, куноичи отправилась в центр Широсины. Переоделась «на ходу», в туалете пассажирского вагона и вышла из него уже во всеоружии.
Город оглушил ее, задавил, утопил в блеске и гомоне. Сияние огней, горящие там и тут яркие вывески, пестрая реклама — все это рябило в глазах. В ушах же громыхала какофония звуков: гремучая смесь из автомобильного гула, людской болтовни и музыки, доносящейся из торговых центров, ресторанов и баров.
Аюми никогда не интересовалась клубной жизнью, но о заведении под названием «Инсомния» знала даже она. Самый огромный клуб столицы находился в ее центре. Он вмещал в себя четыре танцпола, с десяток баров, бассейн и мог принять одновременно несколько тысяч гостей.
Добравшись до входа в футуристическое здание «Инсомнии», Аюми испытала невольный трепет, но все же встала в хвост длинной очереди. Продвижение шло медленно. Шестеро здоровенных «привратников» проводили строгий фейс-контроль, придирчиво оглядывали каждого из гостей, а потом либо милостиво кивали везунчику, либо безжалостно выпроваживали гостя-неудачника
