Всё шло нормально, но на двадцать шестой минуте начала кружиться голова и трястись руки. Я пытался сохранить контроль, но это только усилило эффект. В итоге я разбился, врезавшись в астероид. Мне потребовалось пятнадцать минут, чтобы прийти в себя и запустить симулятор заново. Второй раз мне хватило двадцати трёх минут до того, как меня стало подводить моё тело. Чего я только не перепробовал, но в итоге, после десяти попыток, я не смог запустить тренажёр. В этот день я отправился спать, а проснувшись ночью, думал, как мне быть. Под утро я придумал, что делать. На прохождение задач везде даётся контрольное время в один час, значит, чтобы пройти тренажёры мне придётся уложиться в двадцать шесть минут. И до сдачи как минимум шесть часов не летать. Поэтому с утра я отправился проходить медицинскую комиссию, после чего мне выдали первое полётное задание. В день нужно будет проходить одно два задания, поэтому я должен справится. Все локации были давно известны, поэтому время на отработку тактики у меня было предостаточно. Сегодня я прошёл предпоследнее задание. И с трудом, но уложился в нужное время. Завтра предстояло самое трудное. Массовый бой, пятьдесят участников на пятьдесят, на это отводилось два часа и давалось неограниченная возможность заправки и пополнения боезапаса. Здесь для меня было два варианта, либо сбить как много больше кораблей противника и потом подставиться под выстрел, но это не очень хорошо для меня, так как меня уже прозвали Зверем. А соответствовать имиджу на флоте было очень ценно.
Все последние мои бои собирали толпы зрителей, не только курсантов, но и офицеров из учительского состава.
Но я зря переживал, случай выкрутиться из этой ситуации мне дал сам руководитель центра переподготовки, который и дал мне обезличенную карту допуска.
Когда я умылся и вышел из тренировочной зоны, ко мне подошёл полковник и попросил меня на беседу.
Мы вошли в его кабинет, и он предложил мне присесть, после чего долго смотрел на меня, не решаясь начать разговор.
Хотя я его прекрасно понимал. Я своим участием в сдаче экзаменов серьёзно подпортил показатели целому курсу. Со мной никто не хотел сражаться добровольно, так как я разделывал всех под орех.
— Я долго наблюдал за тобой и не могу понять, чего ты так опасался комиссии, можешь не отвечать — это твоё право, но ты должен понять, что завтра у курсантов выпускной экзамен. Исключить тебя я не могу, но ты завалишь как минимум треть курса, если продолжишь в том же духе. А ты, я не сомневаюсь, поддаваться не станешь. Вот скажи, как мне поступить? — спросил он.
— Давайте я вылечу за двадцать минут до окончания задания. Самые слабые уже выйдут из игры, самые сильные успеют набить балы. И когда я вступлю в бой, то основной состав уже отсеется, а кто не успеет, то не судьба, значит. И пусть все знают, что я даю им фору. И вообще я могу быть третьей стороной. То есть я буду сбивать всех подряд, а меня смогут сбивать обе конкурирующих стороны. Только я хочу иметь на подвесках не четыре ракеты, а восемь, чтобы не тратить время на перезарядку и дозаправку. Точку выхода моего корабля сделать в стороне от всех. Ещё можно отдельный приз тому, кто меня собьёт, — внёс я своё предложение.
Капитан долго думал, а потом произнёс:
— Согласен. Это будет самое лучшее решение, тогда, если ты согласен, давай составим официальное обращение от тебя, а то меня потом комиссии затаскают. Ты же всё-таки герой. Твои сражения транслируются по всему флоту. На тебя уже ставки ставят, за сколько минут ты пройдёшь тренажёр. Ты теперь гроза всех курсантов. Выйти против тебя — это завалить экзамен, так что не все довольны, что ты валишь курсантов пачками, а ведь среди них есть дети очень влиятельных людей, — сказал он.
После этого я подписал просьбу на отдельный зачёт, в составе третьей группы, и отправился отдыхать. Месяцы, что я провёл в тренировочном отряде, не прошли для меня даром. Моя реакция ускорилась, я стал лучше чувствовать симулятор и мог срастаться с кабиной, чувствуя каждый её модуль. Однажды я даже отказался лететь, заявив, что модуль неисправен, его проверили три раза, но не нашли неисправности. Я всё равно отказался проходить зачёт в нём, и меня пересадили на другой, в итоге мой напарник, который должен был лететь со мной, застрял в капсуле на три часа. Оказалось, что кто-то перепрограммировал её, и напарник получил отравление углекислым газом. Не опасно, но три дня он провалялся в больнице. По камерам вычислили, кто это сделал, оказалось, что курсант, которого я трижды завалил на сдаче экзамена, решил таким образом мне отомстить. Его сразу же забрала Служба безопасности, и что с ним стало дальше, я не знаю, но на меня после этого стали поглядывать с опаской, не зная, что я выкину в следующий раз. Помимо этого, время моего полёта увеличилось до тридцати одной минуты, и есть надежда, что в будущем я смогу серьёзно увеличить это время. Месяц я не общался с внешним миром, отсылая редкие сообщения Лизе, чтобы не терять контакт с ней. Внимание женской половины курсантов ко мне постепенно спало, хотя в первые дни мне практически каждая вторая хотела повеситься на шею.
Придя в свой кубрик, я улёгся и, закрыв глаза, попробовал уснуть, но я чувствовал, что мои соседи не спят, и чего-то ждут, а скорее всего хотят спросить.
Не открывая глаз и не меняя положения тела, я задал вопрос вслух:
— Вы хотели что-то спросить? Не стесняйтесь, если смогу, то отвечу.
Вопрос задал старший по кубрику,
— Завтра у нас выпускной экзамен, и ты по жеребьёвке будешь за синих, а мы все за красных. У нас будет хоть какой-нибудь шанс сдать завтра экзамен? Ты не подумай, мы ничего не просим от тебя, просто завалиться через пять лет обучения, ну сам понимаешь.
Я специально помолчал пять минут, и когда они уже готовы были повторить вопрос, я ответил:
— Вы все хорошие парни и выкладываетесь на тренировках по полной, поэтому я тоже считаю, что включить меня в состав одной из команд, это значит, обречь другую команду на незаслуженное поражение. Поэтому мы с полковником приняли решение, что у вас будет сто минут на то, чтобы выяснить отношения между командами, а потом в игру вступлю я. Но играть я буду против всех. Тут уж не обессудьте, кто не спрятался, я не виноват. Хотите выиграть, рвите противника с первых секунд, набирайте очки, а там посмотрим, чего стоят победители, — сказал я, не открывая глаз.
Ещё через пять минут он произнёс:
— Спасибо, если что обращайся, мы этого не забудем.
Глава 7. Квалификационные экзамены Дайте человеку цель, ради которой стоит жить, и он сможет выжить в любой ситуации.
Иоганн Вольфганг фон Гёте Утром я встал полный решимости доказать всем, что я — лучший пилот. Скрывать долго своё ограничение в полётах, я не смогу, но и игнорировать мои успехи руководство не сможет. Поэтому мне необходимо показать лучшие результаты на последнем экзамене. Садясь в кабину тренажёра, я слушал о том, как объявляли изменения в сдаче экзамена, и размышлял, правильно ли я поступаю, скрывая свою болезнь, но решил, что с этим я разберусь позже.
