кончать. А как повод привяжу ответ на нападение.
Тем временем Амиран скулит на земле, схватившись за сломанную ключицу. На губах грузина выступают кровавые пузыри.
— Ну, Бер-ркутов, — рычит он, сжигая меня полным ненависти взглядом. — Что ты стоишь? Давай добивай меня, а потом мой род растопчет тебя! — он встает на колени и плюется кровью на землю. — У тебя нет ни Р-рыкарей, ни Целителей, твой род слаб. А мой сильный. Ты не можешь меня убить.
Весь трясясь от страха и боли, он смотрит мне в глаза снизу вверх, как волк на льва. Один удар — и Амиран труп. Поэтому грузин продолжать лаять:
— Убей меня и уже сегодня Беридзе вырежут твою мать, твою сестру. Давай, сученыш Бер-ркутов! — гавканье трусливого пса. Но он продолжает изливать помои, видимо, считая, что только поэтому еще жив. — Чего встал? Боишься за своих женщин и за свою шкур-ру?! Ну-ну!
Я все еще не нанес удар по одной-единственной причине. Эти публичные угрозы добавляют мне объективных поводов прикончить грузина. Люди вокруг слышат его и прекрасно меня поймут. Вот даже Лиза гневно насупилась, сжав кулачки. Так что давай лай, Амиран, лай побольше…
— Нет! — раздается девичий крик. — Ты не тронешь ни Леночку, ни Елизавету Юрьевну!
Амиран удивленно дергается. Но Дарико не зря является признанной звездой юношеского Грона. Грузин не успевает даже обернуться, как барышня подскакивает к нему сзади и, схватив за голову, одним резким движением сворачивает шею.
Хрясь.
— И меня ты больше не тронешь, брат! — девушка отпускает своего убитого родственника.
Между раскрытых губ уже мертвого Амирана вываливается язык. Он еще какое-то время стоит на коленях, а потом падает лицом в траву.
Судьи больше не свистят. Трибуны молчат в ужасе. Лица бледные, глаза остекленевшие. На большом экране показывают застывшее лицо Амирана на земле. Даже я шокировано смотрю на барышню. Ее губы посинели, на глазах блестят слезы.
— Дарико, — произношу, — нам надо срочно уходить.
Я хватаю ее за руку и тяну за собой прочь с поля. Но поздно — вниз по трем лестницам между трибунами сбегают вооруженные люди.
В это время по громкоговорителю раздается приказ:
— Дарико, стоять на месте! Это род Беридзе! Ты обвиняешься в смерти наследника Амирана Беридзе!
Глава 5 — Стадион "Акела"
Грузины скопом высыпают на стадион с трех направлений. Экипировка у всех черная: одинаковая боевая униформа, разгрузочные жилеты, черные маски и «калаши» … У совсем близко подбежавших, правда, в руках приснопамятные АШ-12. Понятно, зачем они приблизились. У «ашек» эффективная стрельба ограничена расстоянием в сто метров, иначе нет смысла палить по жива-юзером, доспех только пощекочет. Некоторые незваные гости, впрочем, совсем без оружия в руках, только пистолеты торчат из кобур на бедрах. Кметы, скорее всего.
Ясно, что Амиран вызвал отряд до матча. Ну или не он, а постарался кто-то из его приспешников, которые в курсе нападения на меня в «Черкесе». Так же, как мои «броненосцы», кавказцы засели где-то неподалеку, и вот только сейчас выбежали, когда туман развеялся, а их молодой господин оказался сначала на коленях, а потом и вообще со свернутой шеей.
Кстати, раз уж вспомнили, а где же «броненосцы» и «Псы войны»? Ага, вот окружили трибуны по верху и уткнулись в спины кавказцем — тем, которые не стали спускаться на арену. Сынам гор приходится потесниться и развернуться навстречу нежданчику. Бойцы стоят напротив бойцов, вскинув стволы. Молодые аристократы на трибунах недовольно ругаются. Им совсем не понравилось неожиданное соседство.
— Что за безобразие?! — доносится крик Шереметьевой. — Вы кто такие? Судя по нашивкам Дом Багратиона? Я же сейчас вызову свою дружину, и она всех вас вышвырнет!
На трибунах образуется шумиха и гвалт. Аристократы ругаются, обычные простолюдины паникуют и просят их не убивать, а кавказцы и мои люди трясут оружием друг против друга. А еще Тимофей вскакивает и трясет указательным пальцем на правой руке, будто базукой какой. В то же время воспитатель внимательно следит за обстановкой вокруг меня, и отдает по гарнитуре команды. Уверен, он бы уже дал команду пострелять вторженцев, но его останавливает наличие благородных зрителей. Поэтому пока тянет время, ругаясь с каким-то грузином.
Самое интересное, как всегда на матчах, происходит не на зрительских трибунах, а на самом поле. Бряцая оружием, кавказцы окружают пятачок газона, который раньше наполнял туман. Я закрываю собой Дарико. Лиза напрягается, бросив взгляд на нас. Полеживающих на газоне Кметов забирают бесстрашные медики, грузины их не задерживают, только лишь к телу Амирана никого не подпускают.
— Не сметь! — рявкает один из кавказцев санитарам, подступившим к мертвецу. Грузин держит в руке громкоговоритель, значит, он и главный среди вторженцев.
Отбросив громкоговоритель, грузин отталкивает медиков и падает на колени подле Амирана. Сомнений нет, наследник рода Беридзе мертв: шея неестественно вывернута, глаза пустые, язык целиком вывален наружу. — Нет! Юный господин, нет!
Грузин сдирает маску и показывает осеннему солнцу горбоносое лицо. Я узнаю дворянина Кармаза, того, что водил нас с Ричардом в ложу Беридзе.
— Э-э… — просыпается британский принц на плече у сестры. — Где я? Почему мне что-то тычется в живот?
Лиза тут же скидывает британца на землю, и он приземляется на задницу.
— Ух-х, — потирает Ричард ушибленное место, поднимаясь. — Аккуратнее нельзя? И кто меня вообще вырубил? — он резко пугается. — А с Алесей…
— С Лесей всё в порядке, — я перерываю его галдеж. — Помолчите, пожалуйста, Ваше Высочество.
Принц бросает на меня раздраженный взгляд, но слушается.
А тем временем Кармаз плачет. Слезы ручьями бегут по его суровому грубому лицу. Остальные грузины тоже выглядят подавленными, даже стволы автоматов подопустили. Надо же, Амирана, оказывается, любили свои люди. А вообще, логично. В родах ценят силу. Амиран хоть и был отмороженным психом, но в то же время, достиг ранга Рыкаря. Видимо, за достижения в живе парня и обожали.
Лиза устала ждать, пока Кармаз отойдет от печали и прекратит лить слезы.
— Невежды! — громко говорит Лиза. — Я княжна Бесонова. По какому праву вы вторгаетесь на спортивное мероприятие двух лицеев и пугаете зрителей?
Кармаз неотрывно смотрит на мертвое лицо Амирана:
— Ваше Сиятельство Елизавета Артемовна, — роняет кавказец убитым голосом. — Это право нам дала смерть нашего господина.
— Сочувствую вашей потере, — равнодушно говорит Лиза. — Но вы превысили полномочия нетитулованного рода Беридзе. Сейчас же вы назоветесь, затем уведете своих людей и будете ждать наказания. Также не забудьте предупредить главу рода Беридзе, что Бесоновы подадут ему жалобу.
Дарико за моей спиной начинает дрожать. Да, согласен, детка. Грузины так просто не сдадутся, судя
