этот тест вообще можно было бы легко найти.
Следовательно, надо думать, что ответ «красный молоток» является достаточно частым, чтобы создавать заинтересованность. По крайней мере, когда этот тест впервые попался мне, я загадал именно красный молоток и тоже был удивлен, как так?
Так вот, теперь о том, зачем вообще весь этот тест и эти молотки.
Когда изучаешь языки или обучаешь им, то необходимо в какой-то момент решить вопрос: какой именно языковой материал отобрать для изучения? Если исходить из того, что все люди очень разнообразные и их мыслительные и речевые процессы уникальны и неповторимы, то проблема обучения становится нерешаемой, так как в этом случае для каждого ученика нужно писать отдельный учебник.
Конечно, в последнее время много говорится об индивидуальном подходе к обучению и в школах, и в вузах, однако по факту это не более чем разговоры. В условиях групповых занятий индивидуальный подход в полном смысле этого слова невозможен по определению.
Однако люди далеко не так уникальны и индивидуальны, как им зачастую хотелось бы думать. И доказательством этому служат уже упомянутые психотерапевтические техники, которые, при их ограниченном наборе, применимы к самым разным пациентам.
Тест про красный молоток также доказывает, что мыслительные и речевые модели поведения во многом универсальны и шаблонны. Для изучения языков очень важно и то, что этот тест доказывает и иллюстрирует наличие в языке и мышлении словарного и понятийного ядра – слов и понятий, расположенных «на поверхности» нашей памяти, и ассоциаций, которые человек вспоминает и использует наиболее легко и быстро в соответствующих ситуациях общения. И это словарное и понятийное ядро весьма созвучно еще одному важному понятию, о котором речь пойдет ниже.
В книгах довольно многих лингвистов и полиглотов можно встретить понятие «речевого/языкового центра». Это понятие может быть выражено разными названиями, но суть у него примерно одна. В частности, один из полиглотов (не скажу, кто именно, когда-то читал, но не могу больше найти источник) объяснял тот факт, что он не путает в разговоре известные ему языки, тем, что для каждого языка в мозге образуется свой языковой центр, и при говорении на этом языке информация берется именно из этого центра, а все остальные в этот момент неактивны.
Не берусь утверждать, насколько научно обоснованным является понятие языкового центра, найдены ли физиологические основания таких центров, участки мозга, в которых они локализуются, или нет. Но наличие подобных языковых центров представляется вполне правдоподобным.
И с точки зрения некоторых авторов, первой задачей при изучении иностранного языка является именно формирование нового языкового центра для данного языка. (В этой связи весьма интересна книга Николая Замяткина «Вас невозможно научить иностранному языку». Тем, кто интересуется вопросами изучения языков, очень рекомендую.) Под языковым центром понимается некое «зерно» или «зародыш» будущей языковой системы и речи на данном языке в мозге данного человека. В этом «зародыше» содержится информация о самых базовых и важных грамматических явлениях языка и некоторый «стартовый пакет» самых нужных слов, а также произносительные умения, необходимые для звукового воспроизведения этой лексики и грамматики. И далее, из этого «зародыша» при дальнейшей работе над языком будут выходить все новые «ветви» и «побеги», пополняться лексический запас и усваиваться новые, более тонкие и нюансированные грамматические явления.
То есть задача на первом этапе изучения языка заключается в создании такого языкового центра, а также в его дальнейшей активации. Возникший языковой центр нужно постоянно «раскачивать» и стимулировать (тренировать и практиковать находящуюся в нем информацию), чтобы он мог «конкурировать» с уже созданными центрами, прежде всего с явно доминирующим центром родного языка.
Именно активация содержимого языкового центра является наиболее важным условием его дальнейшего развития и роста. Владение словами и грамматическими явлениями, отобранными для первоначального усвоения, не должно быть пассивным. Содержимым языкового центра нужно владеть так, чтобы слова «от зубов отскакивали» и по степени непринужденности использования приближались бы к уровню носителя языка.
Если удастся в достаточно сжатые сроки создать и активировать такой новый языковой центр, то дальнейшее развитие языка пойдет достаточно быстро и отчасти «на автомате».
Такие взгляды на изучение языков высказывают многие полиглоты. При этом в современной теории и практике изучения иностранных языков эти мысли либо вообще неизвестны, либо их значимость очень сильно недооценивается.
В частности, формированию языкового центра не придается почти никакого значения. Если полиглоты формулируют самый важный на начальном этапе изучения языка принцип: «знать как можно меньше, но максимально хорошо», то современное языковое образование больше стремится к результату «знать все, что только можно, но никак».
Ученики годами изучают различную языковую информацию максимально широкого содержания, но все это происходит очень рассеяно, информация размазывается тонким слоем по длительному времени, почти моментально испаряясь, что не дает возможности в итоге изъясняться даже в простых ситуациях. Наиболее частым итогом прохождения курса иностранного языка в школе и вузе является состояние ученика, которое можно исчерпывающе описать словами «Слышал звон…». По многим темам ученики с готовностью сообщают, что да, что-то такое они, кажется, проходили, и вот это слово им, кажется, точно где-то встречалось. Но языковой центр, из которого возможен дальнейший интенсивный и эффективный рост языка, оказывается так и не сформирован. В то время как полиглоты придают значение концентрированной «прокачке» основных навыков и оказываются способны использовать язык на практике спустя короткое время.
В отношении понятия языкового центра приведем еще одно интересное соображение, касающееся наблюдений за маленькими детьми, осваивающими родной язык. В принципе, эту категорию граждан вообще можно считать эталонными образцами для наблюдения и подражания в деле изучения иностранных языков, если учесть, каких результатов и в какие краткие сроки они добиваются.
Как вы думаете, можно ли считать, что ребенок в возрасте около двух лет владеет родным языком? Вопрос, конечно, непростой, особенно если под рукой нет ребенка такого возраста. Сами себя мы в этом возрасте не помним, а кто из детей в каком возрасте что умеет, тоже обычно не задумываемся.
Часто на этот вопрос отвечают отрицательно: нет, не владеет. Однако я склоняюсь к положительному ответу. В возрасте около двух лет ребенок знает порядка пары сотен слов, причем сам активно использует обычно намного меньше. И все же… Даже если активный словарный запас ребенка ограничивается всего лишь парой десятков слов, можно утверждать, что он именно владеет языком, правда, пока в ограниченном объеме. Ребенок может с помощью языка в достаточной мере обслуживать себя и удовлетворять свои потребности (формулировать важные для него просьбы «Дай!», «Покажи!», называть самые важные в его жизни предметы), причем язык он использует спонтанно (то
