Всеобщее вооружение тут, однако. Интересно, с кем воюют?
Пришедшая дама была явно очень недовольна — скорее всего тем, что оторвали ее тощий зад от уютного кресла. Не успев еще окончательно войти в помещение, эта мымра сразу открыла пасть и попыталась наехать на нас с громкими выкриками на английском языке, типа «всем строиться!».
Ага…
Щас!
Только шнурки погладим.
Я ее тут же резко оборвал, идеальным образчиком вежливого хамства:
— Простите, мэм, это та самая База, которая называется «Россия»? — спросил ее по-английски.
— Да, — согласилась она, немного оторопев. Похоже, у дамочки случился разрыв шаблона.
— Тогда почему вы разговариваете с нами на английском языке, да еще таким чудовищным диалектом тупых реднэков[69]со Скалистых гор, который образованные люди плохо понимают?
Вот так уже лучше. Глазки-то поплыли. Видно, не привыкла она к такому обращению. Похоже, ей тут все в рот смотрят и задницу вылизывают. Мой же расчет был на то, чтобы хоть немного сбить с этого кобла спесь с первой же минуты. Полностью сбивать апломб с таких дамочек не удается никогда и никому. Однако мой английский был отшлифован в Оксфорде, и именно такой оксбриджский[70]прононс частенько заставляет американцев сокращать свое раздутое самомнение. Родимые пятна колониализма. Когда твои предки столетиями исполняли два «ку» перед малиновыми штанами, то это генетически отражается на поведенческой программе потомков.
— Но вы же меня понимаете? Не вижу проблемы, — уперлась она.
— Проблема в том, что вы не в Индии, и тут вас мемсахиб[71]никто называть не будет. Извольте изъясняться на языке большинства присутствующих.
— Я не знаю русского, — гордо ответила мымра.
— Это очень плохо. Хвалиться своей необразованностью не к лицу человеку, работающему в сфере обслуживания. К тому же это совсем не извиняет вашего хамства. Вы не представились, не назвали своих полномочий и даже не поздоровались. А незнание вами основного языка Базы «Россия», которой вы командуете, это, как мне кажется, уже недоработка айч-ар менеджеров[72]вашей компании. Налицо неполное служебное соответствие вашей должности, — получи, фашист, гранату. Не нравится?
— Это не вам судить. — Да, эта мадам быстро возвращает утраченные позиции. — Говорите: реально в чем проблема?
— Проблема в том, — я отошел на два шага в сторону и показал на своих «пионерок», — что они вас не понимают. И это нехорошо даже чисто юридически. Не считая того, что просто невежливо. Я уже не говорю о гуманитарной составляющей. У вас есть независимый переводчик?
— Вэл, — ответила она, слегка наморщив лоб. — Переводчик сейчас будет.
И, повернувшись к Оксане, резко приказала:
— Вызови сюда Беляеву.
И отошла к окну, повернувшись к нам спиной, демонстрируя не столько свою плоскую задницу, сколько полное нежелание с нами общаться.
Новая Земля. Территория Ордена. База по приему переселенцев и грузов «Россия и Восточная Европа».
22 год, 22 число 5 месяца, понедельник, 9:45.
Прибежала еще одна девушка, также с большим пистолетом на аккуратной попке, обтянутой такой же песочной формой, но уже блондинка. Причем именно прибежала, а не пришла быстрым шагом. Это я отдельно отметил.
— Страна амазонок, блин, — проворчал я себе под нос. — Дас ист фантастиш.
Эта красивая блондинка о чем-то накоротке пошепталась с мымрой, потом обернулась к нам и громко сказала по-русски твердым голосом:
— Прошу внимания. Все меня слышат?
Мы нестройно утвердительно пробурчали в ответ.
— Меня зовут Светлана Беляева, я представляю Иммиграционную службу Ордена. Рядом со мной стоит мисс Майлз — полномочный представитель Ордена, заместитель начальника Базы по приему переселенцев и грузов «Россия и Восточная Европа». Она желает знать, что вы от нее хотите?
Приглядевшись, я заметил, что веки девушки были слегка опухшими, белки глаз — красными. Было похоже, что она недавно плакала. Но голос ее был звонок и тверд.
— От нее лично мы ничего не хотим. Но нас возмущает киднеппинг, — сказал я по-русски тоном прокурора, обвиняющего в процессе.
Светлана перевела это мисс Майлз, которая тут же заорала, опять-таки по-английски:
— Какой, на хрен, киднеппинг? Вы в своем уме?
Вот так вот: вам нокдаун, мисс, констатировал я про себя. Вслух же ответил:
— Именно киднеппинг, мисс-с-с… — вот так, с этаким издевательским «польским» пришипением на букву «с», довольно констатировал я, переходя на русский язык и юридический канцелярит. — Именно киднеппинг. То есть: похищение людей, совершенное вами, или вашей организацией под вашим руководством, по крайней мере, с вашим участием, в отношении четырнадцати человек, среди которых большинство — несовершеннолетние, — отчеканил я. — То есть: налицо похищение детей, что в любой цивилизованной стране является тяжким уголовным преступлением.
Пока Светлана переводила, я лишний раз мысленно поощрительно пошлепал себя по лысине. Наличие переводчика всегда позволяет стороне, которая знает оба языка, контролировать не только точность перевода и комментарии переводчика, но и иметь необходимую паузу для просчета вариантов. Сейчас моей задачей было вывести эту мымру из себя и заставить совершать ошибки. А мои девочки уже сами догадались, что им пора снимать ее на мобильники, как зарвавшегося гаишника. Блики вспышек уже пару раз сверкали за спиной.
— Ничего не понимаю, — уперлась Майлз. — Почему вы не хотите пройти нормальную стандартную процедуру регистрации переселенцев?
— Они не переселенцы, — робко вклинилась Оксана. — У них нет Ай-Ди. Совсем. Ни у кого. И я не понимаю, как это вообще могло произойти. Есть только это, — она протянула начальнице наш список-пропуск на корпоративную вечеринку.
Светлана вполголоса отбубнила Майлз перевод списка-пропуск и даже дала на удивление краткую, но точную характеристику корпорации «Сибнедра». Потом повернулась ко мне и спросила дополнительно:
