Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
яйцу, потыкал его пальцем, присмотрелся – и от ярости закусил губу так, что почувствовал вкус крови.
Через прочную, кожистую, но, тем не менее, полупрозрачную скорлупу было хорошо видно – там, внутри яйца, зародыш обнимал человеческую ногу, оторванную по колено, вцепившись в нее маленькими челюстями, похожими на щипцы для колки орехов.
– Чего только природа не выдумает, – удивленно произнес Японец. – То есть матка рожает яйцо, лишенное белка. И в качестве подпитки сует туда шмат человеческого мяса, чтоб зародыш кушал и развивался. Думаю, при рождении скорлупа мягкая, и матка просто засовывает внутрь яйца пропитание, после чего скорлупа затягивается.
– Может, ты и прав, – задумчиво отозвался я, осторожно двигаясь вперед. Правда, ушел недалеко. – А вот и она, кстати.
Дальние ряды яиц тонули в полумраке помещения. И из этого полумрака вышла она.
Паучиха ростом с меня.
Мохнатая, как и положено.
С длинными когтями на концах восьми лап.
С придатками-педипальпами, очень напоминающими руки с тремя пальцами на каждой.
С мощными челюстями-хелицерами…
И с женским лицом поразительной красоты над ними – тонкий нос, огромные глаза с едва заметным восточным разрезом, длинные ресницы, высокие тонкие брови, густые черные волосы, зачесанные назад и открывающие дополнительную пару выпуклых глаз над маленькими, изящными ушами.
– Хм, если б не челюсти, она была бы очень даже ничего, – проговорил я, поднимая автомат.
– Зная тебя, думаю, ты б и с кумо переспал, не обращая внимания на челюсти, – поддел меня Японец, медленно извлекая из ножен меч.
– Ее так зовут? – поинтересовался я.
– Кумо – это демон-оборотень из японской мифологии, – пояснил Виктор. – Кстати, умеет превращаться в нормальную женщину, так что, думаю, у тебя есть шанс.
– Да ну на фиг, – поежился я, вспомнив свое болотное эротическое приключение в Древней Руси. – Обойдусь как-нибудь без японских демониц…
Мы трепались не просто так.
Мы были заняты.
Пятились, не сговариваясь, – ибо какой смысл сговариваться, если и так понятно, что делать. Если начать стрелять сейчас, тварь бросится вбок, скрываясь за яйцами, и, вполне возможно, двигаясь между ними, подберется к нам едва ли не вплотную, что для боя не комильфо. Мы ушли недалеко вперед, так что лучше было бы выманить тварь на более-менее открытое пространство и там уже знакомиться поближе.
И нам это почти удалось!
Перед первым рядом яиц было немного свободного места, и мы до него почти допятились, когда кумо подогнула толстую паучью задницу под себя – и плюнула тонкой, сверкающей сетью, по мере приближения к нам стремительно увеличивающейся в размерах.
Я быстро упал на пол, уже в падении начав стрелять по этим прекрасным глазам. Савельев же опять выпендрился – резко утек в красивую стойку, одновременно рубанув мечом по серебристой сети.
Получилось красиво. Коснувшись лезвия меча, сеть полыхнула желтым пламенем и исчезла, при этом мне показалось, что черный меч Виктора на мгновение стал золотым. Кстати, хорошая штука – рассеянное зрение[6]. Вроде и стреляешь куда надо, и одновременно боковым взглядом фиксируешь, что сбоку происходит.
Кумо же, плюнув сетью, бросилась вперед. Я точно видел, что попал очередью по глазам паучихи, но это ее совершенно не впечатлило. Пули словно утонули в черных, сильно расширившихся зрачках твари, не причинив им не малейшего вреда.
Плохо дело…
Я отбросил бесполезный автомат и, сжав зубы, послал мысленный приказ. Это всегда очень больно, когда «Бритва» выходит из руки, протыкая ладонь изнутри, но иногда без этого не обойтись.
Кумо же, аккуратно обогнув яйца громоздким телом, набросилась на Виктора. Меня, валяющегося на полу, по ходу, не заметила – то ли я в «мертвой зоне» ее зрения оказался, то ли решила, что я со своим беспонтовым автоматом – противник несерьезный. Так или иначе, она пронеслась мимо меня, и ее челюсти клацнули в том месте, где долю секунды назад была голова Савельева.
Промахнувшись, тварь раздосадованно зашипела, и я увидел, как из ее пальцев начали стремительно выползать когти, похожие на небольшие мечи. Ишь ты, не один я храню в руках сюрпризы!
Двигалась кумо стремительно, нанося удары когтистыми руками и ногами, вдобавок норовя укусить Японца. Который, кстати, уходил от ее ударов мастерски, при этом умудряясь рубить мечом…
Правда, толку от его меча было не больше, чем от моего автомата. Похоже, под толстым волосяным покровом у твари была шкура покруче носорожьей, потому меч Виктора не причинял кумо ни малейшего вреда.
А еще Японец заметно выдыхался, прямо на глазах теряя скорость. Он еще от махалова с симбионтами не пришел в себя, а тут вон чего… И как ему помочь – я без понятия. «Бритва», конечно, оружие замечательное, но на ближней дистанции эта тварь меня просто разок долбанет своей ножищей, и на этом моя помощь бесславно закончится. Блин, ну хотя бы отвлечь бы как-то, а то она Савельева точно сейчас прищучит…
И тут меня осенило!
Я вскочил на ноги, подскочил к ближайшему яйцу, вспорол «Бритвой» мягкую, податливую скорлупу и кольнул омерзительный паукообразный зародыш кончиком ножа.
По ходу, твареныш с зажатой в лапах оторванной человеческой рукой должен был скоро родиться и без моего участия, так как обгрызенную руку он выпустил и громко заскрипел, словно десяток несмазанных дверей вдруг разом открыли.
Кумо, занесшая было руку для очередного удара, замерла. Ага, то, что надо! И для усиления эффекта я нажал чуть сильнее, после чего повернул «Бритву» в ране.
Зародыш заорал так, что у меня уши заложило. Кумо же, развернувшись на сто восемьдесят градусов, ринулась на меня.
Но я уже понял, что яйца для нее важнее всего, и метнулся за другое яйцо, невскрытое, перед которым тварь резко остановилась, словно резвый конь, получивший по ноздрям оглоблей. Она попыталась было меня достать, метнувшись влево и одновременно выбрасывая вперед когтистую ногу, однако я легко ушел от удара, спрятавшись за другое яйцо – они были здесь понаставлены довольно густо.
Кумо было призадумалась, но тут я длинным ударом «Бритвы» сверху вниз взрезал ближайшую кожистую скорлупу – и тварь не выдержала. Ринулась вперед, вот только я уже отскочил назад, и она, с размаху влетев в промежуток между двумя яйцами, застряла.
Думаю, с ее проворством ей бы хватило пары секунд, чтобы освободиться. Рванулась бы как следует – и за полмгновения справилась, но она уж слишком сильно боялась повредить драгоценные яйца. Мне же этой пары секунд хватило, чтобы подскочить к ней и таким же длинным ударом раскроить ей череп пополам.
Разрез прошел точно посередине, и прекрасное лицо паучихи развалилось надвое, обнажив совершенно черную сердцевину черепа. Ни намека на кровь, одна вязкая чернота, блестящая, точно скол куска
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
