убеждал всех пискунов, что Скандар опасен? Его затопил тот особый стыд, когда человек всеми силами старается влиться в какую-то компанию, но у него ничего не получается.
Вспыхнув, Скандар едва сдерживал слёзы, когда Коби подхватил:
– Мы не знаем, на что он способен. Что, если это он убил того дикого единорога, инструктор О’Салливан? А вдруг он не против Ткача, как он утверждает, а заодно с ней? Может, именно об этой мести предупреждала истинная песня и теперь он нацелится на единорогов пискунов?
Фло бросилась на защиту Скандара:
– Скандар не убивает диких единорогов!
Одновременно с ней Митчелл закричал:
– У тебя нет никаких доказательств, что истинная песня была именно об этом!
– Я крайне в тебе разочарована, – бросила инструктор О’Салливан Коби и отвернулась, после чего, несколько раз дунув в свисток, суетливо объявила: – Переигрывать гонку нет времени. Большинство мастеров, не сомневаюсь, уже выбрали себе наездников, так что… По всей видимости, придётся перейти к церемонии. Пожалуйста, встаньте перед тентами!
Она ещё раз дунула в свисток, будто это могло как-то разрядить обстановку. Многие второкурсники продолжали шептаться, но Скандар не мог расслышать, о чём. Но между ними и его квартетом в шеренге остались заметные зазоры. Он сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться.
В отличие от Бобби.
– Поверить не могу! – возмутилась она, спрыгнув с Ярости и вставая с ней в шеренгу. – А вдруг мастера сёдел после такой дурацкой гонки изменят свой выбор?
– Ты выиграла Тренировочное испытание, Бобби, – процедил обозлённый Митчелл. – С тобой всё будет нормально.
– Но «Сёдла Шекони» так и не пришли! – не умолкала Бобби. – А я хотела именно их! Я хочу такое же седло, как у Командующей Кадзамы!
– Здесь полно других замечательных мастеров, – напомнила Фло.
– Прости, Бобби, это всё из-за меня, – пробормотал Скандар.
– Не будь идиотом! – возразила она. – Ты не виноват, что ты духовный маг, что какой-то старый бард решил спеть пророчество прямо перед гонкой и что ты как магнит притягиваешь неприятности…
Бобби осеклась, отвлёкшись на мастеров сёдел, которые подняли передние стенки своих тентов, показав таящиеся внутри сокровища.
Все сёдла были одной стандартной формы: два кожаных «крыла» по бокам, приподнимающееся сиденье для более комфортной усадки наездника и высокий рожок спереди, чтобы держаться. Но дизайн каждого был индивидуален. Какие-то выглядели более брутальными за счёт выкрашенных в цвета стихий тяжёлых цепей по краям, другие были более элегантны и лаконичны, с упором на красивую вышивку, а не на металлические вставки. Пискуны пожирали глазами горделиво выставленные на всеобщее обозрение творения, гадая, какой мастер их выберет. Но пара ребят продолжала испуганно коситься на Скандара. Неужели они на самом деле его боятся? Получается, что да – иначе зачем им рисковать дисквалификацией в столь важной гонке? Или Аластер, Коби и Мэйи на них надавили?
Внезапно стало шумно: мастера подхватили свои сёдла и ринулись к шеренге пискунов. Негодяю это категорически не понравилось, и он едва не отпрянул, как при атаке. И он был такой не один. Побелевшая Ромили резко наклонилась, спасаясь от вспыхнувшей чёрной гривы Полуночной Звезды, а двум мастерам пришлось пригнуться, чтобы не попасть под струи воды. На взгляд Скандара, единорогов трудно было винить: мастера неслись к ним сломя голову, расталкивая друг друга.
Но уже в первые минуты большинство наездников и единорогов узнали своих мастеров. Фло заручилась поддержкой «Сёдел Мартины», и главный мастер не сдержала слёз, когда они с Фло праздновали в её ярко-синем тенте. Отныне она будет эксклюзивно создавать для серебряного единорога сёдла и разделять все его успехи.
Но ни один мастер не проявлял интереса к духовному магу. У Скандара упало сердце: неужели он правда останется единственным наездником без седла?
Настроение у него упало ещё больше, когда сразу двое мастеров – Нимро и Тейтинг – подошли к Митчеллу, вынудив его сделать нелёгкий выбор. Скандар ясно видел, что Митчеллу больше нравится седло Нимро, он не переставая гладил пепельно-серую кожу и водил пальцами по заклёпкам в виде маленьких золотых языков пламени вдоль «крыльев». Но в то же время он без конца возвращался к мастеру Тейтинг. Было странно видеть Митчелла таким нерешительным, особенно в вопросе, который он наверняка изучил от и до.
– Да выбери уже Нимро, тебе явно больше нравится их седло, – не выдержал Скандар. А про себя добавил: «А другой пусть отдаст своё седло мне».
– Всё не так просто, – пробормотал Митчелл. – Мне нельзя принимать седло Нимро, мой отец… – Он оборвал себя на полуслове. – Я хочу сказать, у Тейтинга тоже хорошие сёдла. По мнению многих, они даже лучше, и моя семья пользуется их услугами многие поколения.
– Делай как знаешь.
После Тренировочного испытания Айра Хендерсон без конца писал сыну письма с лекциями на тему важности тренировок и выбора правильных друзей. Скандар догадывался, что он как духовный маг в их число не входит, поэтому решил оставить эту тему, боясь сделать хуже.
Митчелл с жалостью посмотрел на седло Нимро:
– Я выбираю Тейтинг.
Мастер Тейтинг просияла:
– Прямо как Айра. Отец будет так тобой гордиться! Он буквально на прошлой неделе прожужжал мне все уши о том, как ты проявил себя на Тренировочном испытании, и сказал, что ожидает когда-нибудь увидеть тебя Командующим. – Она пожала руку Митчеллу с таким энтузиазмом, что с его плеча сползла жёлтая лента.
Покидая шеренгу единорогов, Митчелл старательно не смотрел Скандару в глаза.
Вскоре из всех пар наездников и единорогов, кроме него и Негодяя, остались только Эмбер Фэрфакс и Вихревая Воровка. На Тренировочном испытании после боя с Митчеллом Эмбер финишировала одной из последних, но Скандар подозревал, что истинная причина была в другом. Вероятно, мастеров отпугивал тот факт, что её отца, Саймона Фэрфакса, духовного мага и помощника Ткача, поймали в конце прошлого учебного года.
Но в итоге Эмбер получила седло от раздосадованного мастера Нимро. В конце концов, в отличие от Скандара, Эмбер лишь родственница духовного мага.
Наконец все наездники и единороги разбрелись по красочным тентам, где мастера сёдел под радостные крики откупоривали бутылки с пенящимися напитками в тон их брезентам. Ни один из них, даже из числа отвергнутых другими наездниками, так и не подошёл к Негодяю. В груди Скандара стало тесно от разочарования, щёки пылали от стыда. Если подумать, разве стоило ожидать чего-то иного после того, как его однокурсники предпочли отказаться от гонки с ним? И после того, как истинная песня напомнила всем об опасности элемента духа? Какой мастер захочет связываться с таким наездником?
Скандар уже собрался спросить инструктора О’Салливан, можно ли ему вернуться
