Книга Брэкстен - К. С. Линн

— Все хорошо?

Я киваю, не в состоянии в данный момент связно мыслить, не говоря уже о том, чтобы произнести что-то вслух.

Его глаза, темнее, чем минуту назад, более пристально изучают мое лицо. Кажется, он хочет что-то сказать, но вместо этого пятится от меня и закрывает дверцу. Только тогда я могу сделать полноценный вдох.

— Возьми себя в руки, Алиса, — ругаю я себя.

Забравшись на водительское место, он заводит грузовик и отъезжает от обочины. Я смотрю в боковое зеркало, наблюдая, как больница исчезает вдали, и знаю, что сейчас это первое воспоминание, которое у меня появилось с тех пор, как я очнулась. Не самое лучшее, но, по крайней мере, оно у меня есть.

— Вы живете далеко от города? — спрашиваю я.

— Достаточно далеко. — Он сопровождает загадочный ответ кривой ухмылкой, от которой на левой щеке появляется небольшая ямочка. Эта уникальная черта, и я не могу отрицать, что при виде ее у меня не учащается пульс.

Он действительно очень привлекателен. Волевой подбородок, ровный нос, волосы — идеальное сочетание гладкого и взъерошенного. Могу понять, почему он пользуется такой популярностью у женщин.

Эта мысль вновь вызывает у меня неприятное чувство.

— Алиса?

Я моргаю, глядя на Брэкстена, и быстро понимаю, что он мне что-то говорил.

— Извини, что ты сказал?

К счастью, он выглядит скорее удивленным, чем раздраженным.

— Я сказал, что звонил Крейг. Он приедет увидеться с тобой, как только ты немного освоишься.

— Хорошо.

Надеюсь, он привезет хоть какую-то зацепку, но сильно на это не рассчитываю. Прошло две недели, и ничего нового не появилось. Будто меня никогда и не существовало. Я беспокоюсь, что если сама не восстановлю память, то, возможно, никогда не узнаю, кто я и откуда взялась.

В скором времени мы сворачиваем на проселочную дорогу, где на многие мили простираются одни хлопковые поля, белые пучки мягко колышутся на ветру. Пышная зелень тянется вдоль горизонта, окружая пушистые верхушки, которые взмывают вверх, когда белки разбегаются по своим домикам на деревьях.

— Вау, — восхищаюсь я, любуясь живописным видом. — Здесь так красиво.

— Ага. Кроме того, тихо и уединенно. Именно так нам и нравится.

Я поворачиваюсь к нему.

— Уверен, что твоя семья не против, если я останусь с вами?

— Да, — ответ звучит немного нетерпеливо. Наверное, потому, что я уже спрашивала об этом несколько раз. Судя по всему, я ничего не могу с собой поделать. Мне ненавистно чувствовать себя обузой, особенно после всего, что он уже сделал для меня.

— И все же, если это действительно создаст проблему, просто знай, что я могу остаться в приюте. Социальный работник сказала, что для меня найдется комната, если она мне понадобится.

Он поворачивается в мою сторону, темные глаза пронзают меня тяжелым взглядом.

— Мы уже говорили об этом, Алиса. Ты остаешься со мной, чтобы я мог позаботиться о тебе.

Не в первый раз я задаюсь вопросом, зачем ему все это. Зачем идти на такие неудобства ради совершенно незнакомого человека? А потом ко мне возвращаются слова, сказанные им ранее.

Я знаю, каково это, когда у тебя никого нет. Я знаю, каково это — быть одиноким и напуганным.

Это откровение стало для меня неожиданностью. Он похож на человека, который никогда ничего и никого не боялся. В этом заключается еще одна причина, по которой я чувствую с ним такую связь, и почему согласилась поехать к нему домой.

— Тебе сейчас страшно, но я обещаю, что со мной ты в безопасности, — снова говорит он, ошибочно принимая мое молчание за что-то другое. — Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Дело не в этом, — шепчу я, глядя на свои колени. — Я просто не хочу доставлять хлопот, вот и все.

— Ты и не доставляешь. Я хочу, чтобы ты была с нами. Хочу, чтобы ты была со мной, понимаешь?

Я киваю.

— Да, понимаю.

— Хорошо. Кроме того, — добавляет он, откидываясь на спинку сиденья. — Мой отец любит, когда в доме многолюдно, и еще больше, когда за столом полно народа. Он счастлив, что у него будет еще один рот, который можно накормить.

Эта уверенность немного успокаивает. Надеюсь, его братья такие же добрые, как он и его отец. По нашим немногочисленным разговорам, очевидно, что он очень близок с семьей. После того, что рассказала медсестра Линда, кажется, они даже ближе, чем я предполагала.

Я заглушаю эту мысль, прежде чем она разовьется дальше.

Грузовик начинает замедлять ход при приближении к белому забору, окружающему акры фермерской земли. Мое сердце наполняется волнением при виде нескольких лошадей, пасущихся на пастбище.

— Вот это всё, — спрашиваю я, не в силах скрыть надежду в своем голосе, — твоя ферма?

— Отца, если углубиться в детали, но, да… это мой дом. — Он сворачивает и едет по длинной гравийной дороге, окруженной зелеными пастбищами и свежевспаханными полями.

Мое волнение усиливается еще больше, когда я замечаю вдалеке большой красный амбар. По обе стороны от него стоят курятник и свинарник с еще большим числом животных.

— Они невероятны, — зачарованно шепчу я.

— Я так понимаю, тебе нравятся животные?

Я размышляю над вопросом, так как понятия не имею. Не слишком раздумывая об этом, отвечаю с теплом, возникшем в груди.

— Да, полагаю, что нравятся.

Ответ, похоже, приходится ему по душе.

— Я проведу для тебя экскурсию, как только ты достаточно поправишься.

Я одариваю его благодарной улыбкой.

— Мне бы очень этого хотелось.

Мое внимание возвращается к окну, когда в конце подъездной дорожки маячит большой белый фермерский дом. От южной красоты черных ставен и широкой веранды, обрамляющей дом, просто захватывает дух.

Брэкстен, однако, не едет в том направлении. В последнюю секунду он сворачивает направо, съезжая на другую гравийную дорогу, ведущую к дому поменьше на соседнем участке. Он гораздо более причудливый, но с круглой верандой, которую украшают два кресла-качалки и качели.

Мне очень нравится.

В нескольких футах от него стоит другой дом, но он поновее, немного больше и еще не достроен. По лужайке разбросаны пиломатериалы и инструменты.

— Там живет мой брат Джастис со своей семьей, — объясняет он, указывая туда, куда обращен мой взгляд. — Совсем недавно отец выделил всем нам небольшие участки земли, так что мы находимся в процессе строительства.

— Как здорово, что вы все живете так близко друг к другу, — говорю я.

— Ага. По-другому мы не можем.

За этими словами кроется глубокий смысл, но прежде чем я успеваю вникнуть в них как следует, он открывает свою дверцу.