Книга Чуж чуженин - Ксения Скворцова

‿︵‿︵‿︵‿︵‿︵‿︵

Поначалу это походило на ночное свидание: Векшина вотола на плечах, темнота, влажная земля под сапожками. И бежала Мстислава снова к милому. Только вот вскоре девушка поняла, что впереди вместо родной старой яблони нависала разлапистыми ветвями седая ель, что ноги несли её не по знакомой сызмальства тропке, а по корням да овражинам, что темень стояла не привычная, в которой помнишь очертания каждого сучка и камешка, а настороженная и недружелюбная. В этой ночи не стрекотали уютно кузнечики, не пели предрассветные птицы, не шумели в ожидании дождя верхушки деревьев.

Мстислава оглянулась, но вокруг была только кромешная тьма. Где-то там, далеко позади осталась заплаканная Векша, которой она запретила идти следом. На все мольбы из последних сил заглушающей всхлипы служанки Мстиша лишь сурово шикнула, велев молчать о своём исчезновении. Княжна не сомневалась, что с лёгкостью сумеет пробраться окольными тропами на большую дорогу, по которой рассчитывала вернуться в Осеченки с первой попутной телегой. Но теперь, стоя в гулком одиночестве посреди незнакомого враждебного леса, Мстислава уже не чувствовала былой уверенности.

Девушка боязливо осенила себя знамением Небесной Пряхи. Сразу вспомнились нянькины побасенки о вездесущем лешем и коварных мавках, свисающих с ветвей и сбивающих с пути, а ещё страшная быль про то, как по молодости Стояну едва не заманила в дрягву болотница. Мстиша неприязненно передёрнула плечами. Вся эта нечисть, живущая под корягами и овинами, вызывала у неё брезгливость. В княжеской семье почитали великих светлых богов, но где те были нынче? В затхлую лесную глушь не проникал ни солнечный луч, ни лунное сияние.

Девушка в отчаянии запрокинула голову, безнадёжно всматриваясь в клочки чернильного неба, проглядывающие сквозь лохматые верхушки деревьев. Неужели ей даже Лося не найти, которого любое дитятя несмышлёное отыскать может?

Отчего она не слушала отца, когда он учил её распознавать путь по звёздам? Отчего только дековалась, когда он втолковывал ей о Железном коле, который всегда показывает на полночь? Смеялась, что тата вечно будет рядом, и что муж, не умеющий прочитать ночного неба, и в мужья не годится.

Ныне никого рядом не оказалось, а сама Мстислава в лесу была ровно что слепой кутёнок.

Смиряя гордыню, княжна поклонилась до земли. Она едва удержалась от вскрика, когда пальцы коснулись склизкого мха.

— Пропусти, батюшка Леший, — по неизменной привычке скорее приказала, нежели попросила она.

Но то ли лесной хозяин почувствовал её неискренность, то ли не те слова подобрала Всеславна, но только к дороге она не вышла, да и того хуже. Проплутав по чащобе и буеракам, Мстислава лишь сильнее заблудилась, вдобавок ко всему оступившись на кочке и вывихнув ногу.

Но её короткий жалобный всхлип быстро утонул в волглой тишине.

Княжна доковыляла до худо-бедно ровного места под замшелой елью и опустилась на жёсткую подстилку из прошлогодней хвои и колючих, обросших лишайником веток. Но и сидеть было неудобно. Успевшее вспотеть тело быстро остывало, и зябкая осенняя ночь жадно пробиралась под жалкую Векшину накидку.

Неужели Сновид не почувствует? Неужели не придёт ей на помощь? Разве не он говорил, что сердце его — вещун? Что разыщет её на краю света?

Мстиша прислонилась к шершавому стволу и, плотнее закутавшись в вотолу, поморщилась — крепко пахло грибами и гнилым опадом.

Нет, сидеть нельзя. А вдруг Хорт уже обнаружил её пропажу? Вдруг пустился в погоню? Она не сомневалась, что проклятый пёс быстро нападёт на не успевший остыть след.

Мстислава поднялась через силу, но лодыжка тут же дала о себе знать. Превозмогая боль, девушка двинулась вперёд. Она уже не разбирала пути и не пыталась выйти на дорогу. Чем дальше Мстиша уйдёт, тем дальше окажется от постылого жениха.

— Ай! — вырвалось у девушки, когда над головой, едва не задев её, с жутким уханьем пронеслась неясыть.

Застигнутая неожиданностью и страхом, Мстислава упала на землю. Раздался треск рвущейся ткани, а случайная ветка безжалостно хлестнула княжну по лицу. От испуга и унижения на глаза навернулись слёзы. Но рядом не было ни Векши, на которую можно было вылить гнев, ни таты, в тёплое большое плечо которого можно было уткнуться в поисках жалости. Нет, Векша, верная Векша не смыкает глаз в далёкой холодной палатке, а тата в тёмной повалуше напрасно гордится своей никчёмной дочерью.

Мстислава теперь — отрезанный ломоть.

Поэтому, вытерев глаза и оттолкнувшись от грязного, пропахшего землёй и разложением ковра из прелых листьев, она вновь похромала вперёд. Вперёд, только вперёд. Рано или поздно Мстиша доберётся до Осеченок, и там, в объятиях Сновида, найдёт утешение. Но не раньше.

Вперёд, только вперёд!

Шепча вполголоса молитвы Богине, Мстиша шла в тёмную неизвестность, подволакивая больную ногу, и мысль о ждущем впереди лю́бом придавала ей силы. Но вся решимость девушки вмиг испарилась, когда неожиданно где-то совсем рядом раздался тоскливый, протяжный вой.

Княжна остановилась как вкопанная. Горячую потную спину ошпарило ознобом, точно кто-то кинул за шиворот горсть снега. На руках вздыбились волоски.

Вой повторился, и, неосознанно ища опору, княжна оступилась. Лодыжку пронзила острая боль, и Мстислава снова крикнула, больше не сдерживаясь. Она попыталась встать, но нога окончательно отказалась служить.

Мстиша всхлипнула, злобно и беспомощно, и, утираясь, провела рукой по лицу.

Вой снова повторился, на этот раз с другой стороны.

Мстислава выпрямилась и замерла. От слёз не было никакого толка. Жуткий, первобытный страх смешался с яростью и желанием жить. Она наощупь отстегнула с пояса свой маленький нож. Наверное, он являлся жалким оружием против волка, но холодный булатный клинок был сейчас единственной опорой Мстиславы во всём белом свете. Она готовилась встретить смертоносную тварь лицом к лицу, и уж точно не собиралась сдаваться ей без боя.

Мстиша ждала, затаив дыхание, затравленно озираясь по сторонам, когда впереди забрезжил огонёк. Поначалу княжна приняла его за горящие в темноте звериные глаза, но сразу опамятовалась. Живой первозданный пламень Небесного Отца ни с чем нельзя было спутать.

Человек, державший в руке светоч, шёл почти бесшумно, а, может, это сердце Мстиши стучало так громко, что заглушало все остальные звуки. Увидев девушку, он зашагал быстрее, ловко уворачиваясь от веток и словно не замечая мосластых корней под ногами. Чужак остановился в сажени от всё ещё сжимающей в руке нож Мстиславы и внимательно вгляделся в неё, выставив пламенник вперёд.

Молчаливый осмотр длился несколько кратких мгновений, и Мстише стало не по себе.