class="stanza">
О человечество, дитя земной твердыни!
Ты посягнуло, Божьей кары не боясь,
На тайные ключи, природные святыни,
Приблизив всуе роковой расплаты час.
Опомнись, обуздай коней своей гордыни,
Пока не прозвучал последний Трубный глас!
Consumor aliis inserviendo[79]
Служа другим, себя вы расточали,
Сгорали, как свеча, светя иным,
Чьи фетиши вы втайне презирали
Всем сокровенным естеством своим.
Затратили вы вящих сил немало,
Тщась чуждые идеи воплотить,
Вместо того чтоб вечным идеалам
Себя и жизнь всецело посвятить.
Сквозь прошлого слои налипшей пыли
Со временем становится видней —
Не тем богам вы фимиам курили,
Не тем отдали пыл души своей.
Служа другим, себя вы расточили,
Сгорели, не дожив до лучших дней!
Cave illum semper, qui tibi imposuit semel[80]
Чурайтесь тех, кто хоть однажды
Вас в лучших чувствах обманул,
Изобразив сюжет миражный,
Надежды мнимые вдохнул,
Увлёк в призрачный мир утопий,
Обетом лживым обольстил,
Чей роковой обмана опий
Сознанье ваше отравил.
В метельной мыслей круговерти
Весь ход событий промелькнул,
Знакомый росчерк на конверте
Воспоминанья всколыхнул
Тех дней… нет, никогда не верьте
Тем, кто однажды обманул!
Radices scientiam amarae sunt, fructus dulces[81]
Глодая корни горькие науки,
Мы грызли в меру сил её гранит
В надежде, что за принятые муки
Нас будущее отблагодарит.
Иные не дошли до посвящённых,
Отчаявшись отведать те плоды,
Чью сладость поколения учёных
Прославили в веках на все лады.
Но тот, кто благосклонностью Минервы
Постиг науки сокровенный код,
И, сохранив энтузиазм и нервы,
Вкусил, в конце концов, заветный плод,
Вознаграждён был за ученья недостатки —
Пусть корень горек, но плоды науки сладки!
Ne cede malis[82]
Не отступай перед несчастьем —
В природе так заведено,
Вслед за безрадостным ненастьем
Вновь солнцем всё озарено.
Закрой в душе сомненью двери,
С бедой безропотно смирись.
Заставь себя в себя поверить,
И пережить судьбы каприз.
Пусть над фортуной ты не властен,
Но помни, жизнь идёт вперёд.
Мир многогранен и контрастен,
Здесь чахнет, там опять цветёт.
Прими реальность одночасьем,
Знай, сердце будущим живёт!
Signum temporis[83]
Ну как в знаменье времени не верить,
Ведь вызвездило к ночи неспроста
В престольном древнем граде Вифлееме
В канун явления на божий свет Христа.
Два имярека божества резвились
На небосводе в те далёкие года,
Но, сблизившись, в объятьях тесных слились,
И воссияла Вифлеемская звезда.
Прошли столетия, и вновь зажглась она,
Явлением своим предвосхищая
Вступление в другие времена.
Чего в них больше, ада или рая,
Какая будущность землянам суждена —
Знаменья тайна, тайна вековая…
Nil volenti difficile est[84]
При желанье всё преодолимо,
Только где желанья столько взять.
Время движется вперёд неумолимо,
И всё меньше хочется желать.
Всем желаньям видно срок отмерен,
И приходит исподволь пора,
Когда жизни ритм уже размерен,
И сегодня то же, что вчера.
Сознаёшь, что все высоты взяты,
Снежный вихрь влечений поутих,
Ясно видишь взглядом непредвзятым
Всё, чего со временем достиг,
И желания, чей голос звал куда-то,
Вспоминаются лишь на короткий миг.
In vino veritas[85]
Стремленье к истине присуще человеку,
С тех пор как он окреп умом вполне.
Он ищет истину во всём, и век от веку
Всё ближе к мысли – истина в вине.
Реально в истине нужда не утихает,
Но рыночный закон суров и прост.
Он предложение вина рождает
И тем на истину поддерживает спрос.
Наперекор придирчивой морали
Вина и истины курьёзный симбиоз,
Отбросив в сторону небесные скрижали,
В наш информационный век пророс.
В эпоху цифры, с Интернетом наравне,
Всё ж ищут люди истину в вине!
Ad cogitandum et agendum homo natus est[86]
Для мыслей и деяний рождены
Мы в этом мире противоречивом,
И в юности надеждами полны,
Мечтаем о призвании счастливом.
В реальность бытия погружены,
С годами мы становимся мудрее.
Житейской суетой поглощены,
Уж не витаем боле в эмпиреях.
С небес во грешный мир обращены,
Мечты мы забываем контур зыбкий,
И лишь надеемся, что будем прощены
Всевышним за невольные ошибки
В своих деяниях – для них мы рождены,
Для мыслей и, конечно, для улыбки!
Alia tempora[87]
Другие времена нас ожидают —
Хотим мы это или не хотим,
Они в согласье с планом наступают
Не ведомым ни нам, ни даже им
Власть предержащим, неприкосновенным,
Напыщенным факирам лишь на час,
Что будут сметены благословенным
Муссоном перемен в который раз.
За горизонтом что грядёт, не знает
Никто, ни хиромант,
