грохнулась прямо на холодный кафель, который в данный момент кажется бурлящей лавой. Ускоряет темп, продолжая теребить пальцами мой клитор, и я взрываюсь. Взрываюсь как некачественный салют, в разные стороны, сбивая всех на своём пути. Он так же обжигает мою спину семенем, а затем разворачивает к себе лицом, впиваясь нежным, чувственным поцелуем. Он не разрывает мои губы от страсти, а гладит их. Нежит, дразнит, ласкает, словно оберегая. Стону ему в рот, углубляя поцелуй, и обнимая мужчину за шею. И в голове всё это время только один вопрос.
Могла ли я влюбиться в дьявола?
Глава 12. Ну вот и всё
София.
— Могла. — шепчет мужчина, углубляя со мной поцелуй. Трёт гелем моё и своё тело, а затем включает воду, смывая. — Я тоже люблю тебя. Думал это невозможно. Думал влюбиться в человека моему уровню невозможно. Но вот она ты..
— Так я тебе и поверила! — скептически осматриваю лицо наглеца, но не нахожу в нём ни намёка на враньё. — Ты говоришь правду? Мы так мало времени провели вместе… — рассуждаю, не понимая, могло ли такое произойти. Но то что привязалась сама это факт. Я почувствовала это ещё раньше, но никакую не хотела признавать. А теперь… Теперь нет смысла отрицать.
— Нам обоим хватило этого времени. — улыбается сексуальной улыбочкой, подхватывая меня на руки. — Продолжим в спальне?
— Ритка… — шепчу, уткнувшись лицом в его шею. Он так пахнет… Пахнет мужчиной. Моим мужчиной?
— Она спит у себя дома. — говорит, а я ухмыляюсь. Конечно… Забываю, что он дьявол, которому подвластно практически всё. — Так что, ты согласна отдать мне свою невинность и родить ребенка? — спрашивает, снова горячо целуя, и опуская на простыни, помещаясь между моих ног.
Внизу живота снова затягивается тугой узел, крича, нет, умоляя согласиться на всё, что он скажет. Да! Да! Да! Я очень хочу тебя, Дьявол!
— Нет… — шепчу, вертя головой в разные стороны. — Не могу… Ты ведь уйдёшь… Уйдёшь тогда я знаю… — целует шею, ласкает по очереди грудь, уделяя особое внимание твёрдым вершинкам.
— Не уйду. Обещаю. Я останусь с тобой здесь. Буду жить жизнью людей. Мы будем самыми счастливыми… Ты представляешь? Станем самыми влиятельными… богатыми… вечно красивыми, молодыми… Я сделаю тебя бессмертной… Мы всегда будем одним целым… — шепчет, целуя животик, и наконец опускаясь к лепесткам. Вскрикиваю от удовольствия, когда его язык начинает кружить по клитору, возбуждая ещё сильнее. — Я люблю тебя, София… По-настоящему люблю… Как никогда никого не любил… А я вообще никого не любил. — ухмыляется, засовывая язык внутрь, и заставляя меня застонать в голос, не сумев сдержаться.
— Люц… Возьми меня… — шепчу, чувствую, что больше не могу терпеть эти пытки. От желания почувствовать его в себе на глаза наворачиваются слёзы. — Умоляю… дай мне почувствовать это снова..
Два раза повторять не нужно. Мужчина сразу же поднимается обратно, впиваясь в мой рот поцелуем, и одним толчком входит. Мне не больно, он сделал всё для этого. Я сразу же улетаю в атмосферу, сходя с ума от бешеного оргазма, который накрывает моё тело с ног до головы. Рычит, и его лицо тут же меняется. Глаза изменяются на ярко жёлтые, даже светятся, на лбу, щеках, шее вздуваются синие вены, словно его вот-вот раздавит. На макушке появляются огромные завёрнуты рога, а внутри меня становится так горячо, что терпеть совсем невозможно. Стараюсь слезть с органа, что сделать у меня не получается. Мужчина держит меня мертвой хваткой, продолжая вколачиваться яростными толчками, не прекращая ни на секунду.
Сначала я кричу от боли, плачу, умоляя прекратить. Но потом… Потом моё тело находит в этом ещё большее удовольствие, чем раньше, и я со стоном притягиваю ближе Люцифера сама впиваясь в его губы, кусая до крови.
Оргазм за оргазмом я схожу с ума в объятиях багрового монстра, любуясь его настоящим лицом. А он прекрасен. В любом из своих ипостасей он прекрасен. Великолепен… Люц имеет моё тело во всех возможных позах, доводя до исступления снова и снова. Сжимает грудь, кусает соски, ласкает пальцами клитор, насаживая меня на себя как тряпичную куклу. А я не могу сопротивляться, желая его ещё и ещё. До тех пор, пока во мне не разливается горячее семя моего дьявола. Такое горячее, что меня снова обжигает до боли, словно внутри меня разлился вулкан.
Уже практически утро, а я даже не заметила, что мы занимались любовью всю ночь. Но он был прав. Прав с самого начала. Я получила такую порцию удовольствия, что хватит на всю жизнь. А таких порций будет бесконечное множество..
— Этот иероглиф останется у тебя на всю жизнь. — показывает красную закорючку на моих рёбрах, возвращаясь к человеческому облику. — Это означает, что ты моя. Означает, что я тебе защищаю. Никто из тёмных сил не сможет причинить тебе вред. Впредь в твоей жизни будет только успех, везение и удовольствие. Ты проживёшь самую лучшую жизнь, которую могут жить смертные.
— Люцифер… — шепчу, чувствуя как ком в горле скапливается как снежный шар. Я понимаю к чему он клонит, но боюсь это слышать. — Ты ведь… Ты сказал… что любишь… — по щекам текут слёзы, и я не в силах им помешать. — Что мы будем вместе… Здесь… — хлюпаю носом, стараясь притронуться к мужчине, но моя рука проходит сквозь. — Что..
— Я же дьявол. — ухмыляется. — Ложь моё второе имя, малышка. — пожимает плечами. — Ты действительно нравишься мне, поэтому я дам тебе самую лучшую жизнь. Но на этом всё. — голос ни дрогает ни капли. Ему всё равно. И как я могла повестись на всё это? — Через три месяца я приду за сыном. В больницу не ходи, сама родишь прекрасно. Жди, София..
— Но, ты обещал помогать мне с делами три месяца! Ты не выполнил свою часть контракта! — кричу, не зная что делать. За что ещё зацепиться..
— Обещал, — хмыкает. — возможно. Но я не буду этого делать. По крайней мере сам. Твои дела справятся сами, это я тебе гарантирую.
— А если будет дочь?
— Будет сын.
— Я не отдам тебе его… — реву, заворачиваясь в одеяло, словно пытаясь спастись.
— Я не спрошу. Он сам выберет меня, вот увидишь… — прикасается губами к моему лбу, и растворяется в воздухе, оставляя меня в комнате, насквозь пропитанной его запахом. Его аурой. Его голосом. Пропитанной им.
Мне хочется кричать от боли, но я не могу. Мне хочется реветь, но слёзы в момент высохли. Мне хочется разбиться на осколки, но я даже не могу встать с кровати.
