удавалось увидеть. Сейчас один камень опустился на дно таза. Вода оставалась такой же прозрачной, как и была, но рябь привлекла внимание. Засмотревшись, я не сразу поняла, что доктор Морроу теперь сидел у моих ног. Он протянул руки и дотронулся до стопы. Я вздрогнула от неожиданности.
Или потому что его касания не давали покоя ни днем, ни ночью?
— Нужно опустить ваши ноги в воду, — проговорил доктор, и тогда я, перестав дрожать, сделала всё, что он сказал. Вода немного щекотала и была очень теплой.
Теплая вода, которая щекотала мои пятки.
Широко раскрыв глаза, я посмотрела на доктора Морроу. Посмотрела в его глаза, которые…
— У вас голубые глаза?
Глупость, но именно она сорвалась с моих губ раньше, чем я успела признаться, что что-то чувствую. Что мои ноги чувствуют воду!
— Голубые? — переспросил Морроу и, моргнув, вновь взглянул на меня. — Разве?
— Нет, — выдохнула, увидев, что цвет его глаз был таким же серым и безликим, как и камень, которые лежал на дне таза. Тот же самый цвет, который я видела уже половину месяца. — Простите, я ошиблась.
Доктор промолчал, а мне пришлось отвернуться, чтобы он не увидел, как вспыхнули щеки. Впрочем, не о щеках мне нужно было думать, а том, что ногам возвращалась чувствительность. Значит, доктору удавалось меня вылечить. Значит, я должна поверить в него. В его возможности. И поверить в себя. Неужели случится невозможное, и однажды я смогу встать и сделать несколько шагов? Смогу бегать, кружиться в танце…
Новое касание доктора заставило мои коленки затрястись. То есть ноги оставались неподвижны, но внутри я чувствовала изменения. Странное ощущение не давало покоя, пока я стоически молчала, наблюдая из-под опущенных ресниц за тем, как руки доктора двигались по моим ногам.
— Какое желание, — мой голос все-таки дрогнул. — Какое желание…
Доктор поднял голову и посмотрел на меня так, будто не расслышал вопроса. Хотя я так и не смогла его озвучить. Сжав губы, покачала головой, и почти ничего не говорила, пока доктор не закончил с процедурами. После он собрал свои инструменты и странные камни, надел пиджак и, попрощавшись, покинул комнату.
Селена провожала доктора до дверей. Но стоило двери закрыться за его спиной, как служанка мигом вернулась и посмотрела на меня огромными от удивления глазами.
— Что между вами и доктором произошло, мисс Диана?
Я пожала плечами.
— Ох, мне кажется, доктор был чем-то взволнован, — развела она руками. Возможно, пока я занималась тем, что грызла себя за ложь и ненужные мысли, Селена что-то успела подметить. — Он явно был чем-то огорчен. Вы рассказали ему о нашем разговоре? Про то, что вернулась чувствительность спины?
Я кивнула, едва не прикусив язык. Умолчала-то о большем.
— Тебе показалось.
Теперь служанка пожимала плечами.
— Надеюсь. Не хотелось бы, чтобы доктор был чем-то раздосадован. Ведь у него получается. Вы же сами это чувствуете.
Я кивнула и молча наблюдала, как Селена собирала полотенца и тазы.
Наверное, она была права, и доктор оказался чем-то взволнован, потому что когда Селена ушла, а я попыталась прилечь, внезапно обнаружила один камень под одеялом. Потянувшись, подобрала камень, поднесла поближе и попыталась рассмотреть. Камень был округлым, приятным на ощупь, а еще он был теплым. Простой на вид, но все же необычный. Необычен он был тем, что, кажется, помогал мне излечиться. Да и цвет мне показался особенным: голубой с золотистыми прожилками, которые будто мерцали в дневном свете.
Голубой, как его глаза. Нет, глаза доктора были серыми. Но глаза того незнакомца из бального зала… Они были голубыми.
Я смотрела на камень, крутила его в руках, стараясь понять, в чем их сила. Почему именно камни использовал доктор?
Морроу, вероятно, допустил оплошность, позабыв забрать камень. Верну его завтра, а пока, положив под подушку, подтянула свои ноги руками, пытаясь устроиться поудобнее. Еще немного поерзав в кровати, внезапно замерла — на миг мне показалось, что почти удалось сесть, помогая себе не руками, как раньше, а оттолкнувшись ногами.
Но это ведь невозможно…
Или возможно?
Глава 7
— Доброго утречка, сестрица!
Марианна ворвалась в мою комнату без стука. Сестре стоит поработать над манерами. Родители ее разбаловали.
— Доброе, — устало отозвалась, посматривая то на сестру, которая кружилась по комнате, пытаясь показать, какое у нее отличное настроение, то на дверь, желая, чтобы пришла Селена и выпроводила сестренку прочь.
Селена не нравилась Марианне, как и Марианна — служанке.
— У тебя какие-то новости или ты пришла, чтобы досаждать мне?
Марианна от неожиданности замерла на месте. Возможно, я перестаралась, придав своему голосу холодной резкости, но на Марианну подействовало. Она хотя бы перестала метаться по комнате, везде заглядывать и дергать портьеры.
— Разве я не могу скучать по старшей сестре? — напыщенно возмутилась она. — Мы так редко видимся.
Я пожала плечами.
— Возможно, мы видимся редко, потому что никто не навещает меня?
— Или потому что ты отказываешься общаться с нами, — упершись ладонями в бока, заявила сестра.
Вздохнув, я кивнула. Пусть говорит все, что желает и уходит. Спорить с ней я не хотела. Ведь отчасти мы обе были правы. Я не желала присоединяться к семейным обедам и ужинам, тем более в последнее время матушка и сестра часто уезжали по приглашениям в разные семьи, где они посещали светские рауты и не пропускали ни одного бального дня. Отец тоже много работал или разъезжал, так что в итоге дома я оставалась одна со слугами. Никто из родных не приходил сюда, чтобы поинтересоваться моим здоровьем. Например, Марианна заглянула ко мне впервые с того дня, когда сообщила про лодочные прогулки. Мать тоже лишь раз зашла, чтобы взглянуть на меня. Мы почти не общались. А отцу новости передавала Селена и доктор Морроу.
— Ну же, говори.
Марианна хмыкнула, вздернула носик и приблизилась ко мне.
— Сегодня мы уезжаем на скачки. Мистер Слойтер пригласил нас…
Дальше я не слушала. Марианна беззвучно открывала рот, рассказывая про то, что их ждет и кто будет на скачках, а я думала только о том, что произошло два года назад. Тело сковал страх, будто обнимал ледяными руками, не позволяя пошевелиться.
— Ты меня слушаешь?
— Что? — Я дернулась и уставилась на сестру.
Марианна фыркнула.
— Ты опять меня не слушаешь. Потому что тебе неинтересно? Я говорю какие-то глупости? — от неожиданного изменения ее настроения я оторопела.
Сестра подлетела ко мне, запрыгнула на кровать. Матрас под ней прогнулся, покачнулась и я. Что-то с глухим звуком упало на пол. Марианна, открыв рот, уставилась на
