деда и попросил:
— Расскажи мне о том, что происходило после смерти отца, а то я плохо помню.
— Да я и сам смутно помню тот год… На похоронах были только самые близкие. Я знал, что он растерял друзей из-за того, что брал в долг и не возвращал. Но из них никто за деньгами не приходил. За что им большое спасибо. Прошло дня два или три после похорон, как поступил звонок от ростовщика. Следом за ним еще двое позвонили. Будто уговор у них был.
— То есть они позвонили и просто попросили денег? А если они соврали и отец у них ничего не брал?
— Я тоже сначала не поверил, когда услышал, что одному я должен тридцать тысяч, второму — пятьдесят пять тысяч, а третьему все двести, — дед покачал головой. Я даже голоса лишился от таких цифр.
Я тоже подумал о том, что это просто огромные деньги. Это ж сколько надо играть, чтобы проигрывать такие суммы? Или ставки были тысячные?
Между тем дед продолжал:
— Они курьера ко мне отправили с копиями расписок. Все в них было верно: и подпись я узнал, и почерк.
— А, может, это были подделки? Или отец уже закрыл все долги и только копии у них остались? Ведь отец продал все, что только можно вынести: картины, ковры, мамины украшения и даже серебряную посуду, — не сдавался я.
— Оригиналы расписок они мне вернули, после того как я деньги им перевел. Так что тут все верно.
— Расписки ты сохранил?
— Да, все здесь. На нижней полке в картонной коробке, — кивнул он на свой книжный шкаф.
Я достал коробку, быстро пересмотрел все, что там было, и нашел расписки. Их я аккуратно сложил и убрал в карман. Также прихватил блокнот с записями расходов, который вел отец. Мне пришло в голову самому убедиться в том, что почерк, действительно, отцовский. Однако сейчас у меня совсем не было времени.
— Что было дальше? — выдернул я деда из воспоминаний.
— Потом объявился Горин и все купил, — развел он руками.
— Отец хоть раз о нем упоминал?
— Я не слышал. Но Сергей и так стал очень скрытным, как играть начал. Поэтому я не исключаю, что у него мог появиться новый знакомый, о котором я ничего не знал.
В это время дверь комнаты открылась и показалась голова Даши.
— Машина уже у ворот.
Я велел деду соблюдать все рекомендации врачей и, попрощавшись, вышел из его комнаты. У входной двери обнял Дашу и пообещал приехать на каникулы.
— Мария Ильинична, присмотрите здесь за всеми. Если возникнут какие-нибудь сложности или что-то понадобится, то не стесняйтесь звонить мне, — я протянул ей свою визитку.
— Хорошо, Константин Сергеевич. Удачной дороги, — ответила она и чуть улыбнулась.
Я вышел на улицу, сел в машину и велел отвезти меня на станцию. За рулем был сам староста, поэтому весь путь мы проговорили о делах в имении.
В поезде я разложил на столике перед собой расписки отца и его блокнот и принялся проверять написание строчных и заглавных букв. Все сошлось. Расписки были написаны рукой отца. Ну, или это очень качественная подделка.
Приехал в Москву уже к вечеру. Погода здесь была получше, но небо заволокло тяжелыми серыми тучами.
На следующий день на теоретическом занятии по сбору и правильному использованию ценных лекарственных трав из Разлома, мыслями я был в завтрашнем рейде. Хотя Влад уверял, что мы зайдем первыми, внутри не было такой уверенности. А я привык себе доверять, так как много раз убеждался в том, что интуиция меня никогда не обманывает.
Рано утром во вторник мы со всей гильдией «Победителей» сели в поезд. Как всегда, ехали в купе, но в этот раз уже вчетвером. С нами были Соловей и Вязов.
— За три года я никогда не был в этом Разломе. Откуда он взялся, ведь лет тридцать уже новых Разломов не появлялось? Неужто из среднего его разжаловали на низший уровень? — озадаченно спросил Соловей, когда Влад объяснил, где Разлом находится.
— Я слышал, что некоторые из них со временем скудеют. Говорят, где-то в Сибири есть мертвый Разлом, в котором вообще ничего не появляется, — ответил Вязов.
— Врут! В них всегда что-нибудь можно найти. В некоторых из них такая плодородная земля, что даже ее можно продавать, — возмутился Соловей.
Я не стал присоединяться к разговору, хотя мне тоже казалось странным, что в нашем регионе появился еще один низший Разлом. Влад молчал, но было видно, что он встревожен.
Российская империя. Разлом под Воронежем
Каждый Разлом был обнесен высокой стеной и сверху закрыт куполом на тот случай, если из него вырвется какая-нибудь тварь. Это случалось крайне редко, но безопасность была прежде всего. К тому же на посту была круглосуточная охрана из опытных боевых магов, которые при случае могли сразу убить монстра, а также они занимались тем, что открывали и закрывали Разломы.
Мы подошли к посту охраны, за которым горел белым светом проход в Разлом. Влад показал наш пропуск одному из охранников, но тот сказал, что Разлом будет открыт только через полчаса.
— Тогда мы подождем здесь, — кивнул он.
Настроение у нас улучшилось, ведь это означало, что в Разломе после консервации еще никого не было, а значит, мы, наконец-то, сможем хорошенько подзаработать.
Вдруг сзади послышались шаги и прозвучал грубый голос:
— «Победители», какого хрена вы делаете у нашего Разлома?
Гильдия «Сириус» всем составом шла к нам. Их было десять человек, из которых у двоих был уже оранжевый ранг, но они продолжали охотиться со своей гильдией.
— «Сириус» вы датой ошиблись. Сегодня мы первые заходим, — ответил я и вышел вперед, преграждая им путь.
Лидер «Сириуса» Потап, порывшись в рюкзаке, достал свой пропуск, высоко поднял и насмешливо сказал:
— Ну что, сдулись? Эх-х, «Победители» вам никогда нас не обойти.
— Не торопись, Потап, — Влад показал ему наш пропуск.
Все поняли, что произошла ошибка и нас вместе отправили в один и тот же день.
— Будем действовать, как обычно. Сначала мы убиваем всех опасных тварей, а вам, так уж и быть, оставим тех, кто не кусается, — усмехнулся Потап, и члены его гильдии развеселились.
— Ну уж нет! Вы и так постоянно первыми заходите! Теперь наша очередь! —
