что у тебя в голове. Но Париж – это не запад, на моей карте – путеводителе по зоне, Париж – это восточная провинция, в которой меня даже в ресторан не пустили босиком. Блин, ровно в час обед кончился и Париж пропал. Я возвратился в читальный зал, на этом чудеса кончились. Бахилы остались в Париже, а в моих карманах звенела мелочь, её должно было хватить на большую пиццу. Я наехал на секунданта, как только он появился, за то, что не предупредил, что в зоне не только времена смещаются, а нужно быть готовым ко всему. Выйдешь из библиотеки и попадёшь в Мюнхен двадцать девятого года или в Сардинию, на дикий пляж. Я ещё даже не изучил до конца отксеренную инструкцию, остановился на системе штрафов. Максимальное наказание получает тот, из граждан зоны, который злит диких гусей, доводит до бешенства верблюдов и монахинь-кармелиток, из храма Пресвятой девы Марии и первозданного греха. За каждый проступок нарушитель получал сто штрафных бала. Для меня эти документы о зоне – были тёмным лесом, но пока я всё проглатывал, не пережёвывая, и не обращаясь к сплетнику дуэльному, как он меня достал! За то, что я променял бахилы на еду, они с отделом кадров такой вой подняли, что меня от вида их призрачных рож уже тошнить начинает. Если бы вы знали, чего я наслушался от этих приведений, каких эпитетов был удостоен! Кошмар! Три дня меня полоскали, даже импичментом пугали:
– Они, значит сил своих не жалеют, чтобы зона сокращалась, а этот… Властелин, все их труды насмарку.
– Я не понимаю, мне что голодным ходить? Я, в отличии от вас, живой. Платите валютой, и я ничего продавать не буду.
Секундант, аж сморщился:
– Не заработал ещё, шалопай.
Где они такие слова обидные находят? На четвёртый день успокоились:
– Благодари всех святых, чтобы никто не связал появления этих прозрачных калош с Чернобылем. Если поднимется шум, то зона, автоматически может увеличиться на всю территорию Франции.
Одень очки.
Блин. Эти уроды на площади, кулаками грозят и пытаются кинуть камни. Приведений, даже больше стало, или мне показалось?
– Видишь, что ты натворил? Братья не довольны. Запомни, Властелин, пока мы зону не уничтожим, то никто из приведений не успокоится. Не мы, ни наши братья, не их отдельные фрагменты, которых ты, пол землекопами называешь.
– Подслушал нечисть?
– Это моя работа, я же Пресс-секундант! Учи материальную часть, хозяин! Иначе, сплошные ошибки будут. Я ещё раз прошу, не продавай ничего из зоны, не теряй и не подписывай, даже нейтральных документов. Это не игра, это очень серьёзно всё.
Пресс-секундант провалился сквозь пол. Я уже привыкать начал к внезапности их появлений и исчезновений. Чем дальше я усваивал этот трактат, написанный языком средневековья, тем больше заматывался в паутину противоречий. До меня только сейчас начало доходить, как авария на Чернобыльской АЭС, связана с зоной. Зона в этих местах возникла давно, ещё на рубеже пятнадцатого и шестнадцатого веков. Слухов и свидетельств много. Но нигде, даже в церковной литературе, нет упоминаний о землях Чернобыли. Что только, в дневниках Гоголя, и то намёками, я даже удивлялся, как мог возникнуть этот документ с характеристиками зоны. Я читал и вновь перечитывал инструкцию, пытаясь понять то, что не имеет смысла, такое ненавязчивое ощущение, что идёт продолжение развода, который начался для меня на территории суверенного государства Израиль, в городе Хайфа. Я, откровенно не мог понять, как могут быть увязаны более семьдесят государств мира с моей покупкой. Блин, евреи целый доллар заплатили, чтобы я избавил их от головной боли. Ненавижу! Ненавижу эти внеплановые перемещения: то в Токио двадцать первого века. Сейчас на Синайский полуостров, стоило мне только про Израиль вспомнить. Надо будет у пресс-секунданта поинтересоваться, как и для чего эти перемещения происходят? Стоял в библиотеке посреди пустого города. Сквозняком от двери потянуло, вот и натянуло меня, на куст верблюжьей колючки, в момент её пересыхания. А если бы я был без штанов? Я даже вздрогнул от мыслей. В зоне лучше не думать, если не хочешь, чтобы что-то материализовалось, с зоной шутить нельзя, я это понял. И если написано в инструкции, что нельзя дразнить диких гусей, верблюдов и монашек – кармелиток, то я даже пробовать не советую, здесь, наверное, штрафами не отделаешься. Я не тупой, я сам понял… в то время, как инструкция написана на отвратительном русском языке, даже не кириллицей, а украиницей, со всевозможными вставками из санскрита и каких-то церковных тайных языков. Пять печатных страниц текста, но в каждом слове – шифр, искажённый временем. Встречаются даже такие слова, которых я ни в одном орфографическом словаре не встречал. Написано: перед тем, как войти в купол, необходимо, одежду и тело пропитать конским варьём, при этом купол должен находиться в сердце пустыни, когда Марс спрятан луной, а Солнце запуталось в пуповине Осириса. «Война и мир», в свободной интерпретации. Блин, я, наверное, дожил до времени, когда картины пишут аниматоры с футуристами, а инструкции составляют мастера детективного жанра, с националистическим уклоном. И, после каждой находки с расшифровкой этой головоломки, хочется крикнуть на весь мир:
– Элементарно, Ватсон!
На одну только эту фразу, у меня ушло более двух месяцев. Но я понял основное, что в течении всего времени пытались до меня донести эти призраки из подчинённых. Я никак не мог врубиться, что такое зона с её без таможенными переходами в различные страны и в различные времена. Притом, время могло меняться произвольно, ты мог купить мороженное в одной стране, в одном времени, а доедала его твоя голова, висящая на колу, перед входом, в чей-то развёрнутый тумен. Мимо тебя тащат стенобитное орудие, на котором прилипли сладкие капли растаявшего товара. Это не история, не экзотика, это то, чего не должно быть. Это зона, моя зона! И наша задача: моя, моих подчинённых и всех, кто случайно попал в ареал влияния зоны, это очистить её от алогизма, вернуть всё в свои времена, так, как это должно быть, иначе… иначе приведения не завершат свой путь, а я буду скакать из страны в страну, из города в пещеру и наоборот, разгадывать ребусы на карте зоны. Я стал оттачивать свою наблюдательность, иначе невозможно было понять, за что этот район попал в зону? Что здесь было не так? Что удерживает эту синайскую землю в зоне, которую мы, ошибочно, относим к чернобыльским. Авария на атомной станции сыграла роль резонатора, катализатора, открыв входа, закрытые от человека
