этом, когда рассказывал про себя?! — А ты бы поступила по-другому? — ответил Рами вопросом на мой вопрос, — я говорил тебе про депрессию. Я только и могла, что стоять, и открывать рот, как рыба. От злости даже предложения не складывались. — Какой ты… заботливый! — вспылила я, отталкиваясь от парня. Он не выглядел растерянным, скорее уверенно-грустным, как будто знал все заранее, но не мог сказать. — Ты можешь меня ненавидеть..-Да! Именно так! — перебила его я.-.. но все так, как должно быть. Прости, я не мог тебе сказать заранее. И да, я тоже прошёл весь этот путь. И поверь, боли становится меньше. Особенно со временем. И чем быстрее ты начнёшь жить новой жизнью, тем быстрее поймёшь, насколько твои воспоминания важны. И то, что ты помнишь все о своей семье, родных, о своей жизни там, — Рами махнул рукой куда-то вверх, — это подарок. Настоящий подарок, а не проклятие, как ты сейчас думаешь. Но решать только тебе. — А если я не знаю, что мне делать?! — Тогда просто попробуй жить, а там увидишь. Домой мы шли молча. Я обижалась, хотя в душе уже начинала понимать мотивы Рами, его желание сделать все по своей схеме, которую он знал, как пройти. И как помочь мне все это пережить. Но дуться я не переставала. Дома Рами спокойно делал свои дела, сведя контакт со мной на минимум. Он дал мне время.
Я зашла в свою комнату, чтобы взять одежду, полотенце, и сходить в душ, выплакать оставшиеся слёзы, и попытаться адекватно подумать о будущем. Взгляд упёрся в клетчатую рубашку, которую оставил для меня Рами. Я долго стояла и смотрела на неё, пока рука сама не потянулась и не взяла ее с собой. Ужин у нас прошёл в полном молчании. Рами, естественно, заметил, что я надела его рубашку (исключительно в знак примирения!), но не подал виду.
Он вскользь поглядывал на меня, пытаясь оценить состояние моей души, но я держалась. Все слёзы я выплакала в душе, а новые ещё не накопились. На этой ноте мы разошлись по комнатам.
Глава 13
Утро выдалось тяжёлым. Я лежала в кровати, и никак не могла заставить себя встать. Но это неудивительно: пережить личную трагедию за два дня нереально. И когда начнёт отпускать я тоже не знала. И вместе с этим я осознавала, что назад пути нет, и ПРИДЁТСЯ начинать жить заново со всем грузом, который лежит на душе. Рами не заходил, даже когда время перевалило за полдень. Я наконец собралась с силами, и свесила ноги с кровати. Натянув на плечи клетчатую рубашку, я подошла к окну и распахнула шторы: на улице стеной лил дождь. Точно, ведь тут погода отражает твоё состояние. Я решила, что настало время спуститься. Умывшись и натянув джинсы, я прокралась на первый этаж, чтобы посмотреть обстановку. Рами сидел на диване и смотрел в окно, так, что я видела только его затылок. Я тихонько подошла к дивану и села рядом. — Как спалось? — не поворачивая головы спросил Рами. Я аж подпрыгнула. — Ты чего меня пугаешь? — воскликнула я. — Я пугаю? — усмехнулся парень, — это же ты подкрадываешься. — Не хотела тебе мешать, — нахмурилась я. И снова повисла пауза. — А что за окном видишь ты? — уныло спросила я. — А как ты думаешь? — Я не знаю, у тебя же другое состояние, не как у меня. — Серьезно? — горько улыбнулся Рами, — Я наорал на тебя, заставил пройти болезненный барьер и ещё и чувства не отключаю из-за своего же обмана. И поверь, я все ещё помню, как это — терять любимых. Я вижу стену из ливня, и, думаю, ты видишь то же самое. Мне стало безумно стыдно. Почему я решила, что моя боль сильнее, чем его? Потому что прошло время? А что, если время не лечит настолько, насколько мы все ожидаем этого?
* * *
Так начались мои месяцы уныния. Были дни, когда я думала, что все, это конец. Что сердце не выдержит, и я сдамся, и сотру память. Порой я так сильно уходила в себя, что не спускалась к обеду, и Рами приносил еду ко мне в комнату. А ещё, как только за окном начиналась гроза, он прибегал в комнату сразу же. Был рядом, пока я выла и ревела в подушку, терпеливо объяснял, что выход только один — пережить горе не в одиночку, и был со мной столько, сколько нужно было. В другие же дни мне легчало, и я обнаруживала за окном лишь туман, или легкий моросящий дождик. Тогда Рами понемногу посвящал меня в тайны нового для меня мира. Мы усаживались на диване, и часами говорили обо всем и ни о чем, а потом молчали, думая каждый о своём. К слову, со временем таких дней становилось больше, а гроз почти не осталось. Через какое-то время к нам в гости зачастила Амала, принося разные вкусности, которые она готовила сама. Я с благодарностью ела безупречную стряпню, мы обсуждали кулинарные изыски, и я ей рассказывала о том, что я любила есть в той, прошлой жизни. Амала даже пару раз похвалила мои румяные щёки и отменный аппетит. В эти периоды Рами уходил из дома. И, чем бодрее становилась я, тем на дольше он покидал дом. Был поздний вечер, Амала уже ушла, а Рами не пришёл, и я спустилась в гостиную, чтобы приготовить ужин. Настроение было обычно-унылое, но в глубине моей души начала зарождаться какая-то искра жизни. В окне был виден просто волшебный розовый закат, на который я любовалась: за месяцы пребывания тут это был первый закат, и сразу такой! Рами неслышно зашёл в дом и стоял наблюдал, как я замешиваю тесто из творога, муки и яиц на сырники. — Амала давно ушла? — наконец не выдержал он. — Да блин, — от неожиданности я чуть не выронила миску, в которой вымешивала творог, — почему ты так неслышно ходишь? — возмутилась я. — Прости, — легко ответил Рами, — так что насчёт Амалы? — настаивал парень. — Хм, ну, примерно полчаса её нету. — Черт, — Рами нахмурился, — а ты как? Я посмотрела на него круглыми глазами:-Я не ребёнок, Рами! Мне не нужна нянька, если ты об этом. Если тебе надо куда-то уйти, то ты просто можешь уйти, а я в состоянии побыть дома одна, — нервно улыбнулась я. — Мы поговорим об этом обязательно, — сказал Рами, — А сейчас может тебе чем-то помочь в готовке? — Когда ты последний раз отдыхал? — вопросом
