Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
английского языка. И я на самом деле надеюсь, что вы согласитесь. Вы получите также пять академических часов адъюнкта Телландер, она поменяется с вами на латынь.
Последнее предложение сопровождалось намеком на улыбку. Мод подумала, что улыбка на этом лице – нечастая гостья, потому что очень скоро она растаяла.
Мод сидела, словно громом пораженная. Биение сердца отдавалось у нее в ушах, и она с трудом могла сосредоточиться на словах ректора. Словно поле зрения Мод внезапно сузилось, и женщину напротив она видела теперь сквозь окуляры перевернутого бинокля. Забавно, но только сейчас Мод обратила внимание, что у ректора Экман росли самые настоящие усы. Серые, толстые волоски, словно… Что там говорит эта ведьма?
Мод сделала глубокий вдох и попыталась взять себя в руки. Ректор сказала, что Язва намерена вернуться и забрать у Мод все часы французского. Латынь получит адъюнкт Телландер и, так как та является ведущим преподавателем немецкого, все эти часы она тоже, разумеется, сохранит.
От латыни Мод могла бы отказаться, но отобрать у нее французский? Эта рана была смертельна. Французский был самым популярным языком среди учениц, вторым по популярности шел немецкий. Английский в те годы все еще был относительно мало распространен.
Постоянная работа учителем английского… звучит неплохо, но учитывая небольшой размер учебного заведения, нетрудно было догадаться, что на полную ставку часов не хватит.
Мод откашлялась и ухитрилась выдавить:
– Так… преподавание английского – это постоянная работа?
– Да. Нужно будет уладить кое-какие формальности, но мы с этим разберемся. Никто из ваших старших коллег не хочет брать английский.
Первоначальный шок уступил место ледяной ярости. Она распознала это чувство, помня, что нельзя показать и доли своих переживаний. Если они вырвутся наружу, велик риск, что Мод перепрыгнет через стол и выцарапает глаза ректору Экман. На пару мгновений она замерла, сидя на стуле. Ее постепенно наполнял гнев, но ледяное спокойствие никуда не делось. Внезапно в мозгу Мод, который тут же принялся обсчитывать возможные ходы, что-то щелкнуло. Нет, ректор – не тот человек, с которым нужно сводить счеты. Ее цель – некто другой. Гнойный нарыв, вызревающий под крышей школы.
Мод поднялась на ноги и протянула руку:
– Благодарю! Я с радостью соглашусь на должность преподавателя английского языка, – с улыбкой произнесла Мод.
– Вот и замечательно, – отозвалась мадам ректор, пожимая протянутую руку.
Рождество прошло как обычно. Мод купила подарки Шарлотте с Хильдой. Себе она тоже по традиции купила подарок сама, будто бы он от Шарлотты. Сестра имела смутное представление о Рождестве. Иногда, впрочем, она оживала, и интересовалась, почему в большом зале нет елки. В последние годы Мод всегда отвечала одинаково:
– Все елки закончились. Мы можем зажечь свечи.
Так они поступили и в этот раз. Они поставили два массивных серебряных подсвечника на кухонный стол, потому что в столовой для трех человек места было чересчур много. В Сочельник у Хильды была ночная смена в больнице, но прежде, чем идти на работу, она успела отведать рождественский ужин вместе с сестрами.
Шарлотта, как обычно, получила в подарок новые ноты. Большинство ее старых тетрадок были сильно потрепаны. В этой новой нотной тетради были несколько наиболее известных произведений Шуберта – тех, что нравились Мод. Себе и Хильде она купила по паре настоящих нейлоновых чулок. Хильда, открыв упаковку, от восторга залилась румянцем. Ей было слегка за тридцать – столько же, сколько Шарлотте – и выглядела Хильда моложаво. У нее была стройная фигура, движения ее были полны энергии, а вокруг нее всегда создавалась атмосфера покоя и уюта. Хильда была блондинкой с высокими скулами и голубыми глазами – настоящий нордический тип. Сама Хильда утверждала, что ее родители были финнами.
Однажды летом Хильда на недельку уехала в Вермланд, в маленькую деревушку, в которой выросла. Возвратившись в Гетеборг, она выглядела счастливой и отдохнувшей. Практически сразу после ее возвращения полетели письма, как минимум по одному в неделю. Каждый раз, когда в почтовом ящике обнаруживался конверт с именем Хильды, глаза ее вспыхивали. На прямой вопрос Мод Хильда призналась, что во время коротких летних каникул в местах своего детства она встретила мужчину. Он оказался новым священником в местной общине. Хильда смущенно улыбнулась. У Мод скрутило живот. Если этот роман продолжится, скоро Хильда от них уедет. Выйдет замуж за пастора и вернется в Вермланд. И Мод ничего не сможет с этим поделать.
Однако у Мод были и более насущные проблемы. 29 декабря она получила письмо от ректора Экман. Там было новое расписание Мод. Она тут же кинулась считать часы. Все оказалось хуже, чем она могла предположить – количество часов упало более чем наполовину. Соответственно, и жалованье Мод должно было снизиться в той же пропорции. Но это было попросту неприемлемо! Это была катастрофа!
Настала пора что-то предпринять.
Адъюнкт Грета Рапп вернулась на свое прежнее рабочее место в первый же день весеннего семестра. Большинство преподавателей собрались в учительской, чтобы поприветствовать ее. Мод стояла дальше всех. Это дало ей возможность хорошенько рассмотреть женщину, которая выгнала ее с насиженного места. Потому что Мод видела ситуацию именно под таким углом: не Язва возвращалась на свое законное место, а Мод оттесняли с отвоеванных позиций. К тому же, лишая значительной части жалованья.
«Язва – это удвоенная я, за исключением роста», – думала Мод. «В два раза старше, в два раза толще, в два раза уродливее». Последняя мысль доставляла Мод определенное удовольствие. К несчастью, у старой ведьмы было и вдвое больше баллов в университете, не говоря уже о том, насколько дольше был ее преподавательский стаж. Мод достался непростой противник.
Адъюнкт Рапп встала на пороге учительской, и сквозь толстые круглые линзы своих очков обвела собравшихся цепким взглядом. Ее коричневый твидовый костюм, вне всяких сомнений, был пошит еще в начале войны. В нем были широкие подплечники, а расклешенная книзу юбка длиной доходила до икр. На ногах – шерстяные чулки и тяжелые ботинки, – отметила Мод, усилием воли подавив улыбку, которая уже готова была расплыться у нее на лице. В правой руке у ведьмы был большой кожаный портфель, а через согнутую левую она перекинула серое шерстяное зимнее пальто. На голове у нее была черная шляпка из потертого искусственного меха, слегка надвинутая на один глаз.
Многие учителя вздрогнули, когда она провозгласила:
– Доброе утро!
После этого она сделала несколько шагов вперед, к шляпной вешалке, чтобы развесить свою одежду. Бесстыдно уставилась на короткое меховое пальто, которое Эльза перешила для Мод из прекрасной материнской каракулевой шубы.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
