Книга Нарисованная любовь - Анна Грекова

— Прочти мне. Пожалуйста.

Эдвин потихоньку засмеялся и обнял Дженни, притянул к себе.

— Слушай.

Ищу любовь. Настойчиво. Давно. –

В цветах, восходах и раскатах грома.

Зову, мечтаю и надеюсь, но

Вокруг уныло, буднично, знакомо…

У Дженни внутри словно забурлило от переполнявшего чувства. Она отодвинулась и посмотрела на Эдвина так, словно впервые видела его.

— Потрясающе! — прошептала она. — Как же можно несколькими строчками рассказать о самом главном, без лишних слов и долгих объяснений?

Лицо Эдвина слегка порозовело.

— Еще! — потребовала Дженни.

— Хорошо, но не здесь. Бежим.

Он потянул Дженни к выходу, и они побежали через двор к саду.

— Не останавливайся. Я буду слушать столько, сколько ты сможешь говорить.

Они сидели спина к спине, Эдвин с небольшими паузами пел красивые строки, а Дженни плакала, потому что до отказа закрутилась в душе спираль и теперь, расслабляясь, выливала дремавшие там чувства. Как она хорошо понимала Эдвина по тем строкам, которые он когда-то сложил: его видение мира, ожидание чего-то, пока неизвестного ему, так и Эдвин уловил в рыданиях Дженни зарождающуюся тоску от одиночества, желания любить и огромное умение отдать всю себя во имя взаимности. Эдвин обнял ее, прижал к себе, а она рыдала на его плече, и он с щемящим сердцем гладил волосы и вытирал слезы, катившиеся по ее щекам.

Глава 4

Дженни проснулась в прекрасном настроении. Шевелиться и двигаться не хотелось, настолько её измотал бурный вчерашний день. Страсти улеглись, внутри мирно покоилось ощущение счастья.

Дженни решила не идти завтракать, но подумала, что должна это сделать, чтоб поскорее увидеть своего нового друга — Эдвина. Теперь она сможет доверить ему свои сомнения и самые потаенные мечты, зная, что найдет поддержку и понимание. Ему она сможет рассказать об Артуре!

За завтраком все ее внимание было обращено на Ани. Сестра светилась, глаза сияли, она заразительно смеялась и задевала то Дженни, то Эдвина. Дженни смотрела с улыбкой, раздумывая, что могло произойти такого, что сделало Ани совсем счастливой. Не выдержав, спросила:

— Я вижу, случилось что-то хорошее. Расскажи.

— Ничего не случилось. Просто как хорошо любить и быть любимой. Чудесно! — почти пропела Ани, вскочила, подбежала к окну и распахнула его. Придерживая шторы, еще раз прокричала в окно, с расстановкой: — Чу-дес-но!

У Дженни упало сердце. Вместо радости она ощутила неприятный холодок внутри: ей почему-то показалось, что ее предали. Вчера она всю душу выложила Эдвину, преподнесла на ладони в открытом виде, а он, наполнившись ее чувствами, отнес их другой. А должен был… Что?

Дженни поразило, что она могла подумать об Ани, как о «другой». И зачем вообще все эти глупые ощущения?

Она подняла глаза на Эдвина и замерла. Он, отставив чашку, смотрел прямо на нее серьезным проникновенным взглядом. Дженни хотела улыбнуться и вдруг поняла, что не может этого сделать. Что-то случилось. Ее обдало жаром, перехватило дыхание, а глаза напротив манили и притягивали, как магнит. Сколько раз Эдвин и Дженни смотрели друг на друга, но сейчас их взгляды сплелись на том уровне чувственности, о котором никто из них и не подозревал. Дженни затаила дыхание, ее вновь обдало жаром, и щеки запылали от зарождавшегося чувства. Такое же лицо было и у Эдвина, а еще что-то дрогнуло в нем, и Дженни поняла, что он прочел в ее глазах смятение и ту бурю чувств, что поднималась в груди помимо её желания. Может быть, следовало застыдиться, но Эдвин поймет, она уверена.

Под впечатлением этих мыслей Дженни спокойно улыбнулась ему. И вновь замерла. Эдвин вскочил, с грохотом отодвинул стул и быстро направился к Ани, все еще боровшейся со шторами. Он обнял ее, закружил и засмеялся в унисон ее смеху.

«Обороняется», — почему-то пронеслось в голове Дженни, но она не поняла смысла мелькнувшей мысли, выбросила её из головы. Возникло ощущение поражения, и тут Дженни узнала еще одно умение: держат себя в руках. Её лицо теперь ничего не выражало, каким-то усилием она накрепко заперла чувства внутри и продолжила совершенно спокойно пить чай, с улыбкой поглядывая на счастливую пару. Покружившись, они обнялись и ушли из комнаты.

Дженни еще некоторое время посидела за столом, даже съела кусок пирога, повертелась у зеркала и спокойно прошла к себе. Она занималась обычными девичьими делами: расчесывалась, перекладывала книги на столе, но вряд ли бы вспомнила потом, что делала. Она подумала о странном поведении Эдвина. Может, зря ей казалось, что он принял ее вчерашние излияния с участием? Эдвин мог решить, что она просто взбалмошная девчонка и пожалеть потраченного времени. Возможно, рассердился, что она вынудила его читать стихи, сам же говорил, что это — личное.

В конце концов, ничего не придумав, Дженни решила просто извиниться за вчерашнее и попросить Эдвина не сердиться. Пусть он останется прежним, называвшим её сестренкой и подразнивающим её усилия быть обворожительной дамочкой для недостойных парней.

Дженни продумала весь разговор, он показался ей вполне приличным. Но, поставив точку в последнем предложении, вдруг подумала: читал ли Эдвин сегодня ночью Ани стихи?

Вскоре к ней в комнату заглянула сестра.

— Пойдем в кабинет. Я получила письмо от нашей тети из Америки. Почитаем все вместе.

Ани и Эдвин сидели на диване, а Дженни забралась с ногами в огромное старинное кресло напротив.

— Я пропущу начало, — сказала Ани, — Это деловое письмо, ответ на мой запрос о возможности покупки партии лошадей — чисто хозяйское. А вот здесь…

Дженни слушала её голос, но совсем не вникала в написанное. Не отдавая себе отчета, почему делает это, она не отрывая глаз, смотрела на Эдвина. Ну почему он не поднимает глаз? Неужели не чувствует взгляд?

Эдвин слишком уж внимательно слушал Ани, и было непонятно, что его могло заинтересовать в родственных излияниях незнакомой дамы. Вдруг Эдвин встал, зачем-то подошел к книжному шкафу, постоял мгновение и, взяв стул, сел напротив Ани спиной к Дженни.

Боже мой, да он полностью показывает свое презрение! За что? Нет, видимо она совсем не знает жизни и принимает мир таким, каким хочет его видеть. А он гораздо сложнее.

— Вот такое письмо, — свернула листы Ани, — Я ей обязательно отвечу. Напишем, Дженни?

— Да, — Дженни поднялась, — и напишем, и я постараюсь навестить ее. Поезжу по свету, может быть, научусь лучше разбираться в людях.

Это она произнесла прямо в затылок Эдвину. Он не повернулся, внимательно рассматривал конверт с многочисленными