его из равновесия и снова заставляя рухнуть на землю.
Кочевник останавливается перед ним и наотмашь ударяет ладонью по щеке так, что в ушах воришки звенит, а по бледному, почти мёртвому лику вместе со жжением расплывается бесформенными пятнами болезненная краснота.
"Всё ещё слабак", — сквозь зубы прошипел дружинник, чьи глаза сверкают от удовольствия и осознания собственных силы и превосходства.
Кашлянув от непривычного ощущения свободы в гортани и хрипло набрав полные воздуха лёгкие, Ярослав щедро плюнуёт своему обидчику прямо в лоб. Мышцы на челе булгарина напрягаются, а мутная серо-алая от крови слюна вяло стекает неровными ручейками вниз, на брови и веки.
— Довольно, — властно взмахнул рукой Вещий Олег, одним жестом давая понять Люту и остальным, что пытки закончены. — А сейчас, если ты не хочешь продолжения забав, расскажешь нам всё так, как оно было на самом деле.
— Ольга… Князь сейчас с Ольгой.
Веремудов Сказ: о Деве-Лебеди да роде Рюриковом
ВЕРЕМУДОВ СКАЗ. О ДЕВЕ-ЛЕБЕДИ ДА РОДЕ РЮРИКОВОМ.
Старый воспитатель склонился над постелью маленького князя, освещаемой лишь бледным пламенем лучины, а его морщинистые, бледно-жёлтые руки нежно коснулись волос отрока, когда тот в очередной раз заворочался и надул губы от недовольства, будучи не в силах заснуть. Веремуд лелеял наследника киевского престола не первый год и понимал, что юный правитель был встревожен и нуждался в чем-то, что могло бы утихомирить беспокойный ум.
"Тише, мой маленький княжич", — тихо прошептал он сладким, словно медовый напиток, голосом и положил ладонь на грудь непослушного дитя. — "Закрой глаза и позволь мне рассказать тебе сказку о прекрасной деве-лебеди и твоём славном предке".
Глаза маленького принца расширились от интереса, и он еще глубже закутался в тёплое одеяло, желая услышать историю от славившегося знанием легенд и преданий учителя.
"Давным-давно, в далёком-далёком Рогаланде, жил отважный князь по имени Валь, что значит "сокол". Отстав от своей дружины во время охоты, увидел он трех прекрасных лебедей, что прилетели к холодному лесному озеру, сняли с себя пуховые белоснежные одеяния да обратились в необыкновенной красоты дев. То были лебединые девы, валькирии, которые в виде птиц обыкновенно прилетали купаться в реки и озёра, сокрытые от взора простых смертных. Удачливый Валь воспылал страстью и принялся караулить лебедей, чтобы поймать одну из них и завладеть ей. Дождавшись, пока девицы начнут играть и плескаться в студёных волнах, вышел князь из засады и спрятал одно пуховое платье. Облачились две девы в белые одежды, превратились рукава их в крылья широкие, да только одна дочь неба осталась на сырой земле.
Бросился князь к девице — а она в сторону. Схватил тогда князь красавицу за белы ноженьки грязными руками и повалил на травушку. Оттого у лебедей отныне лапы черны.
Закричала тогда девица, взмолилась о помощи богам да сёстрам-валькириям. Блеснул нож в руке у разгорячённого Валя, отрезал он несчастной язык её. С тех пор у лебедей ярко-алый клюв, а вместо колдовского пения они лишь хрипят и шипят, аки немые.
Овладел Валь небесной дочерью, с тех самых пор начал он жить с ней как с женой. Белокурая дева подарила ему двенадцать сыновей по числу месяцев в году да семь дочерей по числу звёзд в Стожарах.
Упросила слезами и жестами однажды дева у мужа позволения надеть лебяжью одежду на себя. Дал согласие своё Валь, ибо любопытно было ему посмотреть на свою жену, по-прежнему прекрасна ли она в своём пуховом платье. Накинула она на себя одеяние, обернувшись птицею, и вылетела в отверстие в крыше избы, откуда выходит из очага дым.
В то время младший сын девы гнал со двора стадо коров. С криком «Куда ты, матушка?» вцепился он ей в хвост, да только не удержал и упустил сильную птицу. Снегом пуховые перья легли на его тёмную головушку, окрасив сединой одинокую прядь.
То был знак избранности самим старцем Одином, хозяином Вальхаллы и повелителем валькирий. Принесёт он мудрость и непобедимость его потомкам.
Закружилась лебёдушка над избой, прилетели к ней из-за леса сёстры. Крыльями ударяли по Валю и его чадам, клювами щипали, шеей длинной били, да только не подпускали к жене и матушке.
Молвила тогда старшая лебедь: «Вы, жители земные, оставайтесь на земле, сестра наша небесная же полетит на небо, на свою родину, в облачные чертоги! Как только станет день пребывать после долгой зимы — делайте обряд в её честь, вернётся тогда лебёдушка с севера и обратится девицей красной. Вернется она в семью, но повернется день на убыль — позовут её сёстры обратно домой».
С тех самых пор половину года жила девица-лебедь с сёстрами своими, другую половину проводила с Валем и детьми. Пошло поверье у рода его сверять полёт лебедей с удачей будущих походов и набегов, куда клювы их укажут при полёте — там будет богатая добыча.
По сей день это сказание живёт в запретах убивать или употреблять в пищу белых лебедей."
— А что с Валем и его детьми?
— Сделал Валь ясного сокола символом своего рода, выбрал лебедь белую дланью Одина, ведущей к победам, — прошептал Веремуд успокаивающим и нежным голосом. — И стал далёким потомком младшего сына Валя отец твой, княже, великий Рюрик, родившись с такой же меткой Одина, седой прядью. Так что и в тебе течёт кровь прекрасной небесной девы и отважного воина.
Глаза маленького князя потяжелели от истории воспитателя, и вскоре он задремал, а сны его наполнились образами храбрых предков и невиданной красоты девицы-лебеди.
Старый Веремуд улыбнулся, наблюдая за сном маленького князя и зная, что красивая легенда принесла ему утешение и покой. Он продолжил сидеть у кровати отрока, заботливо положив руку ему на плечо, до тех пор, пока не убедился, что наследник престола крепко спит.
Глава IV: Маленькие волны
ГЛАВА IV: МАЛЕНЬКИЕ ВОЛНЫ
"Реченька течёт и плещет,
Неспокойна светла голова.
Сердце девичье трепещет,
Не найдёт оно словá…
Белой птицей в вышине
К ненаглядному летит.
Без ответа, в тишине
Реченька бежит, спешит,
К цареградским берегам
К расписным палатам.
Мне милёнка дорога́
Улыбка, не злато…"
Старая неприметная лодка с неслыханным для такого судёнышка упорством шла против течения, прорезая собой, будто лезвием, тёмные и быстрые воды реки; шлейфом за ней оставался контрастный белый след из пены и пузырей.
Брызги студёной влаги время от времени падали на шею и задумчивое лицо Ольги, которая закончила напевать себе под нос придуманную ей же мелодию и теперь просто сосредоточилась на своей
