застыла на месте. Затем медленно опустилась на диван.
— Как видите, есть что-то и похуже, чем разгневать духа рода. Неправда ли? — Аристарх откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу. — С вашими дочерьми все в порядке, Но, будет ли с ними и дальше все в порядке, зависит только от вас.
Он поднял руку вверх, покрутил указательным пальцем. По-видимому это был какой-то замысловатый знак охранникам, что стояли позади кресла. Потому, что один из них достал какой-то очередной прямоугольник и приложив к уху, начал по нему что-то говорить.
Картинка на прямоугольнике в руках охранника в очках сменилась. Позади привязанных к стульям девушек появился какой-то жирный мужик, в кожаном фартуке поверх голого, заплывшего жиром тела.
В руках у этого борова был длинный тесак, которым он демонстративно помахал перед лицами девушек, испуганно мычащих сквозь кляпы в их ртах.
— Вы же не хотите, чтобы помимо руки вашего мужа, в следующий раз вам принесли в свертке руку одной из ваших дочерей? — обратился Аристарх Иванович к графине.
— Нет. Прошу. Не делайте этого, — взмолилась в отчаянии Елизавета Андреевна. — Умоляю вас, не трогайте моих девочек.
— Подписывайте, — Аристарх Иванович кивнул на папку с документами, лежащую на столике.
Графиня, бледная от ужаса, дрожащими руками, открыла папку. Перевернула пару листов, пробежалась опустошенным взглядом по тексту. Закрутила головой в поисках, чем подписать.
— Глеб, подай даме ручку, — велел Аристарх очкарику. — Подписать документы.
Уточнил он, когда охранник достал из-за спины сверток. Глеб кивнул и, поправив очки на переносице, достал из внутреннего кармана небольшой стилус. Передал Елизавете Андреевне.
По всей видимости палочки для письма, ну или по-простому — стилусы, в этом мире называли ручками. Хотя, я пока не могу понять, какой ассоциативный ряд привел к такому странному названию.
Графиня занесла руку с зажатым между пальцами стилусом над листом бумаги. Замерла. Видно было что она колеблется. Борется внутренне сама с собой.
Заметив это, аристократ нахмурился и махнул одному из охранников. Тот что-то сказал в свой странный прямоугольник, опять приложив его к уху.
Жирный боров на картинке из устройства в руках Глеба, безумно ухмыляясь поднес свой огромный, весь в пятнах крови и зазубринах, тесак к предплечью одной из связанный девушек. Провел, слегка надавив, по коже. Из под зазубренного лезвия потекла струйка крови.
— Нет. Нет! — быстро заговорила графиня, видя происходящее. — Не надо!
Глубоко вздохнув, она зажмурилась и опустила руку со стилусом на бумагу…
Но, прежде чем она успела поставить роспись, массивные дубовые двери в поместье распахнулись и в холл вбежал…
— Ваше Сиятельство!
Запыхавшийся мужчина, в помятом и испачканном землей костюме, подбежал к сидящему в кресле аристократу. Согнулся, пытаясь отдышаться.
— Василий? Потрудись объяснить, что происходит? — строго взглянул на внезапного визитера Аристарх Иванович. — И что у тебя с лицом?
Я присмотрелся. О, так это же Василий Нестерович. Быстро он очухался.
Про его лицо вот, правда, такого не скажешь. Разбитый нос распух. Гематома от переносицы поползла на глаза, и теперь лицо Василия было похоже на распухшую морду какого-то уголовника с черной повязкой на глазах. С него сейчас можно было бы рисовать плакат — «их разыскивает королевская гвардия».
Я еле сдерживался, чтобы не заржать в голос и не демаскировать себя.
— Виноват, Ваше Сиятельство, — выпрямился Василий, услышав в голосе начальства нотки недовольства.
Хм. Уж не тот ли этот «Ваше Сиятельство», про которого болтали те двое недоумков, пока волокли меня в канаву? Тогда я передумал его благодарить.
— Я слушаю, — сухо произнес Аристарх Иванович. — Кто это сотворил с тобой?
— Наследник, — Василий поморщился и потрогал поврежденный нос.
— Какой еще наследник? — изогнул бровь аристократ.
— Один из слуг узнал в парнишке наследника рода.
— Ничего не понимаю, — нахмурился Его Сиятельство.
— Тихон. Он узнал в одном из трупов, которые они вдвоем с напарником стаскивали по вашему распоряжению к поместью, наследника рода. Я направил его к вам с докладом. Его не было?
— Не было здесь никакого Тихона, — раздраженно ответил Аристарх Иванович. — Ты сказал — «в одном из трупов». Так он мертв?
— Никак нет, Ваше Сиятельство. Думаю он был контужен взрывом одного из снарядов, во время нашего штурма. А эти олухи приняли его за мертвого.
— Понятно, — Его Сиятельство задумчиво потер подбородок. — И где он сейчас?
— Не имею понятия, Ваше Сиятельство, — вытянулся по стойке смирно Василий Нестерович.
— Госпожа Жабина, — Аристарх Иванович повернулся к графине. — Может быть вы объясните мне, что это за наследник объявился такой? И почему я о нем ничего не знаю?
— Аристарх Иванович… — испуганно забормотала женщина.
— Поймите, это может серьезно повлиять на наши с вами договоренности. В ваших же интересах ничего от меня не скрывать.
— Хорошо, — графиня отложила ручку и тяжело вздохнув опустила глаза. — Я расскажу.
— Внимательно слушаю, — откинулся на спинку кресла Его Сиятельство.
— Это Игорь. Сын моего мужа от первого брака.
— У Жабина есть сын? — вскочил с места Аристарх. — И ты молчала об этом? Ты понимаешь что это значит, тупая ты с*ка! Это значит, что со смертью графа полнота прав переходит к старшему сыну, после его инициации! В первую очередь к сыну, мать твою, а не к его вдове!
Разъяренный аристократ залепил графине звонкую пощечину, тыльной стороной ладони. Голова женщины дернулась от удара. Из глаз брызнули слезы.
— Глеб, — возвращая себе самообладание, Аристарх одернул края пиджака, поправил воротничок на сорочке. Произнес холодно — Распорядись, насчет ее дочерей…
— Нет! Только не мои девочки! — графиня упала перед ним на колени, — Умоляю вас!
— Наши договоренности потеряли с этой минуты хоть какой-то смысл, Елизавета Андреевна, — голос Его Сиятельства был напитан льдом.
— Нет! Подождите! Вы ошибаетесь. Игорь не может быть наследником.
Аристарх дал знак слуге повременить с передачей его приказа о расправе над заложницами.
— Ваше Сиятельство, — позволил себе влезть в разговор Василий Нестерович. — Думаю вам будет интересно узнать, что этот наследник, со слов Тихона, должен был сегодня пройти обряд инициации на родовом артефакте.
Аристарх Иванович зло посмотрел на сжавшуюся у его ног графиню.
— Нет, подождите! — взмолилась она. — Игорь, он не родной сын Алексея. Он не смог бы пройти инициацию на родовом артефакте.
— Я слушаю, — Его Сиятельство уселся в кресло и взглянул, хмуро, на графиню, все так же стоящую перед ним на коленях.
— Мой муж знал, что Игорь не его ребенок, — всхлипывая произнесла Елизавета Андреевна, утирая слезы. — Знал с самого начала. Он ведь и женился на Варваре когда она уже была беременна.
— Очень интересно, — задумчиво произнес Аристарх Иванович. — И от кого же?
— Я не знаю. — покачала головой графиня. — Вроде бы у нее
