Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
class="empty-line"/>
Винсент Ван Гог. Два срезанных подсолнуха III 1887. Холст, масло. Метрополитен-музей, Нью-Йорк
Несмотря на то что ему велели убираться, несмотря на вполне реальную опасность, несмотря на молодчика из «Тамбурина», который с угрозами заявился на улицу Лепик («Ее официант ворвался в твою квартиру без ее ведома»), Винсент вернулся в ресторан, несомненно, уверенный в том, что он все еще мог добиться ее любви. Неизвестно, что произошло дальше. Свидетельства из вторых рук разнятся, а словам Винсента доверять нельзя. Одно известно точно: произошла драка. Кто-то – управляющий или один из его приспешников – попытался вышвырнуть Винсента вон. Он сопротивлялся. Последовал обмен ударами. Возможно, нападавший «бросил Винсенту в лицо пивной бокал, поранив ему щеку», а может быть, «порвал о его голову один из натюрмортов с цветами». Так или иначе, Винсент скрылся с места происшествия, истекающий кровью, опозоренный и в полном отчаянии.
Винсент Ван Гог. Голова женщины с распущенными волосами. Картина, масло, холст. Декабрь 1885. Музей Ван Гога, Амстердам
Залечивая раны в тревожном ожидании вердикта из Амстердама, Винсент взял бумагу и перо, чтобы попробовать найти объяснение последней постигшей его катастрофе. Он говорил о происшедшем как о сорвавшейся сделке. По его словам, он вернулся в «Тамбурин» только для того, чтобы забрать свои картины и репродукции, поскольку тревожился за их судьбу в свете предстоящей распродажи, вызванной банкротством. Винсент утверждал, что спор начал не он, а управляющий. «В одном ты можешь быть уверен, – заверял он Тео. – Я больше не буду ничего писать для этого ресторана». Что же касается самой Сегатори, Винсент решительно оправдывал ее. Он представлял ее, как когда-то Син Хорник, очередной невинной Mater Dolorosa – Богоматерью Скорбящей, которую следовало не наказывать, а жалеть. «Она страдает, и ей нездоровится, – объяснял Винсент. – Я ни в чем ее не виню».
Свое разочарование Винсент вылил на холст, создав четыре картины с образами увядающих подсолнухов.
Винсент Ван Гог. Стоящая обнаженная женщина с боку. Рисунок, карандаш. Февраль 1886. Музей Ван Гога, Амстердам
Винсент Ван Гог. Голый стоящий мужчина спереди. Рисунок, черный мел. Январь 1886. Музей Ван Гога, Амстердам
Винсент Ван Гог. Вид на Хет Стин. Декабрь 1885. Музей Ван Гога, Амстердам
Перед переездом в Париж за короткое пребывание в Антверпене Винсент Ван Гог создал целый ряд живописных и графических произведений Ван Гог был в то время свободен в своем самовыражении и писал с натуры. Живой человек, выбранный им самим, вдохновлял его гораздо больше, чем натурщик в мастерской Фернана Кормона в Париже и тем более гипсовая статуя. Виды Стеена, которые Винсент считал достойными продаваться в галереях, не вдохновляли продавцов произведений искусства.
Антверпен стал для Винсента роковым в том плане, что такого количества доступных женщин, общества которых он искал постоянно, не было больше нигде. И это сыграло с ним злую шутку. У него диагностировали сифилис. В то время его условно лечили ртутью. Условно, потому что полного излечения не наступало, а ртуть приносила новые мучения. Финалом жизненного пути человека с подобным диагнозом, как правило, был сумасшедший дом. В сочетании с наследственной эпилепсией шансов на долгую и продолжительную жизнь было не много. После отъезда из Парижа Ван Гогу осталось жить всего два года. Их он планировал провести в братстве художников. Его планам не суждено было сбыться.
Братство художников. Поль Гоген
Славный Винсент и ядовитый Гоген продолжают составлять счастливую пару.
Поль Гоген. Письма к Тео
– Мне совершенно необходимо уехать, – писал Поль Гоген брату Винсента Тео.
– Погода стоит ветреная и дождливая, и я очень счастлив, что не один, – писал Тео со своей стороны Винсент.
– Несмотря на некоторые разногласия, я не могу держать зла на человека с таким добрым сердцем, когда он болен, страдает и взывает ко мне, – смягчился Гоген.
– Наши дискуссии наэлектризованы до предела, – волновался Ван Гог.
– Винсент становится очень странным, но борется с этим, – пытался сдерживать свои эмоции Поль.
Гоген приехал в Арль 20 октября 1888 года. А через два месяца, 24 декабря этого же года, Тео ван Гог мчался на поезде в Арль, чтобы увидеть своего брата в психиатрической лечебнице.
Что же произошло за эти два месяца?
– Ах, дорогие мои друзья, пусть мы и сумасшедшие, но все-таки можем испытать оргазм посредством глаз, разве не так?[32] – писал Ван Гог в письме Эмилю Бернару в первой половине августа 1888 года.
Винсенту было всего 35. Но его способность вступать в интимную близость с женщиной становилась все слабее из-за мучившей его неизлечимой тогда болезни – сифилиса. Поэтому последние отведенные ему два года жизни он уже не думал о возможности серьезных отношений с женщиной или о создании семьи, а сосредоточился на идее объединения художников ради высокой цели служения искусству: «Мне кажется, если я найду еще одного художника, который захочет разрабатывать тему юга и, подобно мне, будет так поглощен работой, что согласится жить, как монах, раз в две недели посещая бордель, а в остальное время не отрываться от работы и не терять попусту время, тогда все устроится превосходно»[33].
В ожидании такого художника Ван Гог с энтузиазмом рисовал. Во все предыдущие годы, когда Винсент жил надеждой создать семью и испытывал чувства к женщинам, его картины, как ни странно, были полностью лишены эротизма. В образах Син было много страдания. Когда у нее родился ребенок, Винсент тщательно проработал тему материнства. Но никакой красоты тела или намека на близость с женщиной, изображенной на картинах, нет. В период общения с Марго Бегеманн и Гординой де Грот, результатом которого стали «Едоки картофеля», в грубовато выписанных фигурах есть гротеск изображения быта крестьян, но не чувственная сторона их жизни. В парижский период картины с образом местных проституток настолько прямолинейны, что отдают пошлостью и дешевой доступностью, а не эстетически выписанной эротикой.
Совсем другое настроение появляется в так называемый арльский период. Тогда, когда реальная интимная жизнь Ван Гога идет на спад, картины начинают излучать волнующий эротизм. И не важно, что пишет художник! Будь это портрет мужчины или женщины, или образ цветущего дерева – все светится изнутри. Сам Ван Гог объяснял это так: «Чем больше я становлюсь беспутной и больной старой развалиной,
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
