моментально.
– Да я уже сегодня к вечеру могу прибор перенастроить. Надо только понять, по какому принципу выбирать автомобили для перемещения.
– А какие варианты?
– Так вам решать, какие водители больше неугодны. Те, что не оплачивают парковку? Загрузим базу данных и все жмоты – фьюить! – в одну ночь лишатся транспорта. Мешают те, кто нарушает правила дорожного движения? Подключим Громовержца ко всем городским видеокамерам. Превысил скорость, рванул на красный или развернулся через двойную сплошную – бабах! – тысячеглазый охотник не промахнется.
– Громовержец… Название сам придумал? Хорошее, хотя немного пафосное. Так-с… А можно всех сразу выбросить из Мегаполиса? Жмотов, нарушителей, автохлам раздолбанный… Оставить только крутые тачки и достойных водителей.
Изобретатель снова утопил пальцы в бороде.
– Высшая раса машин. А остальных – истребить к чертовой матери. Чё-то это слегка фашизмом отдаёт, не?
– А я вижу здесь естественный отбор, – развёл руками Министр, – без которого невозможна дальнейшая эволюция, развитие нашего чудесного города. Пусть выживут сильнейшие, остальных – на свалку.
– Кстати, куда их всех девать? На северном полюсе не поместятся. Да и жалко мишкам экологию портить…
– Ну, есть и южный полюс.
– Пингвинов ещё жальче, – вздохнул изобретатель, но тут же просиял. – Придумал! Я выберу самый центр Тихого океана, где поглубже и никаких островов вокруг. Утопим все эти железяки, к такой-то матери в чужом фарватере!
И засмеялся. Вот ведь удивительное дело – двухметровый дядька, по идее должен ржать, как конь. А этот великан визгливо кудахчет, словно курица проглотившая детскую пищалку. Министр нервным жестом подозвал помощников, маячивших в некотором отдалении: давайте, мол, оформляйте нужные бумаги, мне пора возвращаться в офисную башню из слоновой кости. Развернулся на каблуках, чётко и по-военному. Зашагало к вертолету. Он чувствовал себя фельдмаршалом, который только что выиграл сражение с несметными полчищами… э-э-э… своих же сограждан? Смутные сомнения закопошились в гордо поднятой голове, а тут ещё догнал запыхавшийся Умелец.
– Подождите! С тарахтелками все понятно, но как же сами водители? У меня-то здесь всегда звучал сигнал тревоги, и голос из динамиков предупреждал: отойдите от машины, через десять секунд она исчезнет. А тысячи людей нарушают правила на скорости. Не успеют затормозить, отъехать к обочине и убежать, просто времени не хватит. С ними как быть?!
Вот-вот-вот… Думай, Министр, решай. Отступать нельзя. Советник Мэра намекнул достаточно прозрачно: это последний шанс. Надо срочно избавить Мегаполис от пробок, а значит – от большинства автомобилей. Владельцы тех пятисот тысяч, что останутся в итоге, только спасибо скажут. За возможность ездить по городским улицам без помех. Те же, у кого отнимут машины, скажут много чего обидного. Он представил длинную вереницу жалобщиков, пикеты у дверей министерства с клеймящими лозунгами. А там тротуарная плитка… Не дай Бог – отковыряют и в стекло швырнут. Или, хуже того, в морду. Народные волнения никому не нужны. Поэтому лучше сразу избавиться от взволнованного народа. Пусть улетают вместе с машинами в некую точку над далёким и безбрежным океаном. Бульк… Жестоко? Безусловно. Но иначе отправят в отставку, а преемник может выдумать способ и похуже. Мэр ценит тех, кто умеет принимать непопулярные решения. А раз на изобретателя указал его доверенный человек… Проверяют: отважится ли на ТАКОЕ. Но за годы службы Министр выдержал столько тестов на лояльность, к чему ещё один? Неужели… То-о-очно. Через семь месяцев выборы Мэра. Нынешний три срока отсидел, больше нельзя. А придёт к власти оппозиционер, начнёт копаться в финансовых отчетах и укатает на четвёртый срок – уже в тюремную камеру. Поэтому важно, чтобы победил свой в доску кандидат. Готовый на все, ради высокой цели. Харизматичный лидер. Если сейчас не тормозить, то градоправитель задействует весь административный ресурс в его поддержку… Ух, какие перспективы.
Правда, во время предвыборной гонки вся эта скандальная жуть может всплыть со дна Тихого океана… Но история его оправдает. И оставшиеся в живых водители. Они ведь, стоя в пробках, люто ненавидят друг друга и каждый думает: вот бы все остальные исчезли. Значит, он просто исполнит всеобщую сокровенную мечту.
А три четверти электората, – те, кто решает судьбу выборов, – ездят в метро. Им проблемы автомобилистов до ближайшего фонаря.
Умелец тем временем продолжал истерить.
– …Только представьте, вдруг там не один водитель. Например, везёт женщину или ребёнка. Или обоих сразу. Неужели всех утопим?!
– Сам ведь говоришь, нет другого способа на скорости-то. Мне нужен самый эффективный способ и в короткий срок. Это сейчас самое важное. А дети… Их, понятное дело, жальче, чем медведей и пингвинов вместе взятых. Но в рамках огромного города… Бабы ещё нарожают.
– Топить живых людей, да ещё и с мелюзгой… Я на такое и за миллион долларов не подпишусь!
Пауза висела подозрительно долго, Министр успел мысленно собрать целую тираду о ненависти к чистоплюям, которые дают задний ход в последний момент… однако произнести её не успел.
– За два подпишусь.
Спокойно сказал, основательно. Да, если человек – гений, то совсем не обязательно добрый. Этот вот явно не одержим идеей сделать мир прекраснее для всех, думает только о себе. Открытие сделал не ради науки, а чтобы соседа проучить. Над своей желтокрылой «ласточкой» вон как трясётся, куркуль проклятый. Такие, обычно, поддерживают высшую меру наказания с энтузиазмом.
– Включай полный контакт. Малейшее нарушение правил, превышение скорости или не остановился перед «зеброй» – уничтожить. Всех, без исключения: хоть у них там туфелька на стекле, хоть теща в багажнике…
Мегаполис перенаселён, трещит по швам. Естественный отбор – так по полной программе. Во всех газетах напечатать большими буквами, по радио и телевидению передать: с завтрашнего дня за нарушение правил дорожного движения – смертная казнь. Хочешь выжить, тогда крути баранку аккуратно. Умные и осторожные уцелеют. Почти все…
– А когда численность машин в городе снизится до полумиллиона, пусть твой Громовержец сам собой выключится, – Министр просиял, так ему понравилась эта идея. – Он ведь сможет посчитать весь транспорт в городской черте?
– За тысячную долю секунды, – кивнул бородач.
– Вот и чудно! Скажи моим шестеркам номер счета, куда перевести деньги. И приступай как можно скорее. Сам-то не забоишься ездить, когда бездушный металлический убийца за дорогами присматривает?
– Я сейчас на три месяца улечу в Австралию. Позагорать, пивка дёрнуть… Давно хотел выбраться, да и пересижу там, от греха подальше. За это время тут все наладится. О, вычтите сразу из моего гонорара сумму за парковку для «Ладушки», чтобы не пострадала.
Кудахтающий смех отдавался эхом в ушах, пока его не вытеснило стрекотание лопастей огромного винта. Оглядывая из кабины вертолёта намертво вставшие потоки машин, Министр окончательно убедил себя в том, что принял идеальное решение.
На следующий день помощники принесли коробочку с пультом, как от гаражных ворот – если кто ещё помнит такие, с большой кнопкой посредине. Записка лаконично предупреждала: «Прибор заряжен. Включайте сами, если уверены!» Он задумался всего на секунду, не о последствиях, а о том, надо ли выйти на улицу? Или сработает прямо отсюда, несмотря на бронебойное стекло? А вот и проверим. В сообщениях средств массовой информации и в тех, что отправили утром на сотовые всем, кто добросовестно оплачивает парковку, чётко прописано – дороги станут смертельно опасными для нарушителей ровно в полдень. А уже 12:01 – время начинать.
Кнопка вдавилась бесшумно. Странно. Где же оглушающий взрыв, раскаты грома или, хотя бы, патетическая музыка какая-нибудь? Может, не работает? Нет, по условиям сделки, Умелец получит большую часть оплаты после успешного запуска проекта. Вряд ли стал бы рисковать и присылать обманку. Но проверить не помешает. Министр подошёл к окну и глянул вниз, на «вечный» затор. Несколько минут машины просто стояли, потом самый нетерпеливый – на чёрном «Порше», – стал выруливать влево. Что задумал? Обогнать по встречке или развернуться через две белые линии? Никто этого так и не узнал. Прямо посреди манёвра, автомобиль покрылся синеватой рябью и исчез. Опять же – беззвучно. Ни хлопка, ни сирены какой-нибудь. Водители поблизости дружно завопили. Двое сбежали, побросав машины, которые тут же испарил
