class="p1">— С кого?
— С язычников.
— Я видел ваше племя — начал Вириат весьма нахальным тоном — зачем вам столько оружия?
— Может пригодится — кратко ответил Терес.
— И кого же вы убивали?
— В этот раз наёмников из Нурагии.
— Нурагии? — спросил кто-то.
— Страны, южнее этих гор. Я туда не доходил, так что знаю мало. Там живут язычники, что поклоняются каким-то духам.
— Они такие тёмные. Ходят в шапках с перьями и с большими щитами? — спросил Дивикон — если да, то мы видели их несколько недель назад.
— Да. Это были они — Терес едва заметно улыбнулся — обратно они уже не пройдут. Мы их победили.
— Так ты знаешь про этих людей? — усмехнулся Вириат — и что же они делали так далеко на севере?
— Шли убивать нас. Но мы убили их.
— Почему вы их убили?
Терес заметил, что то ли обаяние этих людей, то ли выпитое пиво развязывает ему язык. Сейчас он был готов излить им душу так, как сделал бы это перед престолом Всеотца. Но чувство осторожности подсказывало ему не делать глупостей и не рассказывать больше, чем нужно, чтобы они поняли его мотивы.
— Если бы вы знали, какие они звери. Когда мы взяли их лагерь, то нашим трофеем стал тотем из человеческих костей, который они носили в бою вместо знамени. Думаете, эти люди добровольно расстались с жизнью? Или может они искали могилы чтобы найти кости?
— Разве нельзя было договориться с теми, с кого вы собирали дань? Не доводить их до того, чтобы они нанимали таких извергов?
— Нет, лугдун. Мы пытались. Наши мечи говорят лучше нас.
— Ты так рассказываешь, будто для вашего народа война — что-то естественное.
— Так и есть — наше племя живёт войной. Так было всегда — отхлебнув ещё пива, Терес стал пересказывать старинную легенду, которую знал каждый уксбур — когда Всеотец рассеял племена, то наш прародитель — Амадок Свирепый привёл племя на болота. Спустя года его род размножился, а другие народы забыли заветы Всеотца, в Баласдаву — нашу столицу, явился ангел и сказал «До тех пор, пока язычники топчут Его землю, боевой клич будет вашей молитвой, а кровь нечистых — вашей жертвой». С тех пор, мы исполняем его завет — тут Терес заметил, что из его рассказа слушатели понимают от силы треть сказанного, но этого хватает, чтобы впечатлить их — А вы от какого рода произошли?
— Как бы так сказать… — задумался Вириат — мы не происходим ни от одного из ваших родов. Мы — потомки Бреогана — одного из сыновей первого человека на земле.
— Погодите-ка — прервал Терес — сына первого человека?
— Да. Великий потоп пережили не только те, кто спасался на ковчеге — ответил Вириат — Милостью Всеотца мы пережили его в этих горах. По его велению, перед тем как пошёл дождь, перевалы были закрыты солнечными стенами — именно поэтому, наша земля называется Лугдунум.
— Получается, наши войска возвращаются с походов по сточным канавам?
— Да, именно — усмехнулся Вириат — плывёте как… Как сам знаешь что.
Терес был смущен таким ответом.
— Мне казалось, что выжили только люди, спасшиеся на ковчеге.
— Люди. Главное слово здесь люди — ответил Вириат — Как видишь, нас людьми уже трудно назвать — есть много отличий, как ты уже успел, наверное, заметить.
Терес кивнул. В этот момент из дома вышла Слания. Её нога была перемотана бинтами, а вместо простой повседневной одежды, на ней было красивое платье, несколько фривольное по меркам уксбуров. Терес слегка смутился, увидев её в столь непривычном виде.
— Ну как тебе, понравилось у нас?
— Знаешь, слишком хорошо — заключил Терес — Нет трудностей, всё даётся легко. Можно позавидовать, но не случится ли беда, если кто-то нарушит вашу гармонию?
— Возможно, ты прав. Но нам не доводилось ещё столкнуться с какой-либо угрозой — сказал Дивикон и его соплеменники дружно кивнули.
Терес продолжил рассказывать про свою жизнь, о том, как живут уксбуры, о том, какие звери водятся внизу. Особенно понравились народу гор страшные истории об идолах, которым поклонялись язычники. После этого, Тереса провели в дом, в котором он остался на ночь в гордом одиночестве.
Дом был небольшим — очаг, каменные ложа с одеялами из овечьей шерсти, скромная утварь в углу, Окна были закрыты деревянными ставнями, а плотная каменная кладка оставляла ветер завывать снаружи. Угли в очаге догорали, освещая лицо Тереса тусклым красным светом.
Терес впервые за долгое время засыпал в человеческих условиях — накрывшись одеялом, а не своим плащом, в тёплом доме, а не под корнями деревьев. В конце концов, вокруг, впервые за долгое время была безмятежная тишина. Ни тебе похабных историй от соратников, ни готовых убить недругов. Терес заснул приятным сном.
Следующим утром, Терес встал и вышел из дома. Там его встретил Дивикон.
— Извини, человек, мы не можем отвести тебя домой прямо сейчас.
— Почему?
— Я, конечно, понимаю, что это прозвучит нагло — пытаясь оправдаться, говорил он — но мы не успеваем приготовится к зиме — уже скоро придут холода, так что нам пригодится любая помощь.
— Допустим. Что вам нужно? — спросил Терес.
— Нам бы урожай помочь собрать — чуть отойдя назад сказал Дивикон — заморозки скоро начнутся — боимся, что не успеем.
Терес задумался. От его вида, Дивикон, казавшийся вчера вечером грозным и властным, вмиг сделался боязливым и услужливым.
— У нас урожай начнут убирать позже — через две или три недели, если я не потерял счёт дням — размышлял вслух Терес — В целом, я успеваю. Что за урожай?
— Дикие злаки. Они у нас раньше поспевают.
— Подожди.
— Что-то не так?
— Слания. Она в порядке? — спросил, преодолевая стеснение Терес.
— С ней всё в порядке, рана несерьёзная. Через пару дней заживёт. Что-нибудь ей передать?
— Передайте ей мои извинения — она поймёт.
Без лишних вопросов, Дивикон отправился прочь. Спустя пару минут, Тересу вручили медный серп. Терес приступил к сбору урожая — поле было маленьким, так что можно было убрать его за пару дней. Он работал с утра до обеда — убрал много дикой ржи и натер мозоли на ладонях. В полдень, когда солнце поднялось высоко, Терес решил отдохнуть. Он лег прямо в поле и решил вздремнуть. Но стоило ему закрыть глаза и чуть-чуть задремать, как его легонько потрепали по щеке.
— Слания? — удивился Терес.
— Да, это я — усмехнулась она — принесла тебе обед.
— Видимо, нам предстоит расстаться чуть позже — сказал Терес, неловко
