саду бушевал вовсю, и пока всё дотла не выгорело, огонь не унимался. Только несколько людей остались нетронутыми огнём. Они просто на время пожара отключились, а когда он стих, очнулись и принялись бродить, ища своих обидчиков. В их памяти осталось, то что, в лифт ангелы мести, забежали в последние минуты своей гибели, тем самым обезопасив себя от расправы. И всё это время неуспокоенные души в уже мёртвых телах людей, наблюдали за лифтом, и очень хотели, чтобы он вернулся обратно, что так и вышло. Одна уцелевшая женщина, прогуливаясь по сгоревшему саду, нечаянно пнула ногой какую-то коробку. Нагнувшись и увидев, в прозрачной, пластмассовой коробке таблетки, вспомнила как чья-то невидимая рука, клала в рот эти самые таблетки людям, души которых в скором времени освободились, и устремились вверх, навстречу абсолютному покою и счастью. Она подобрала их, и крепко сжала коробку в руке, боясь ненароком выронить её.
В лифте Ангела за несколько минут до его падения устала бороться за своё никчёмное существование. Постоянно стареть и омолаживаться, она больше не хотела, и сил уже никаких не осталось, проходить раз за разом, через все эти бесконечные циклы, и, сдавшись, сказала Анжело.
– Анжело, ты как хочешь, а я больше не могу. Я устала от всего этого, и сдамся по приземлении на землю, в пасть этим ненасытным животным.
– Я хотел давно тебе предложить то же самое. Но боялся, что ты не согласишься, поэтому и молчал.
– Прощай Анжело – со слезами на глазах произнесла Ангела.
– Прощай Ангела – в ответ вяло повторил Анжело.
Из двери упавшего лифта, они выползли на четвереньках, и, выпрямившись во весь рост, увидели перед собой тела людей, с их искажёнными душами, жаждущими раз и навсегда покончить со своими мучителями. Ангелы мести даже не пытались сопротивляться, а сами кинулись на них, чтобы быть поскорее укушенными, со смертоносным ядом внутри себя, как можно скорее. Наконец-то всё было покончено. Яд мгновенно подействовал, и ангелы мести упали замертво. Души покинули свои измождённые тела, в которых находились в заточении долгие годы. Среди сотни мёртвых тел осталась лежать коробочка с таблетками, которую всё-таки обронила женщина, душа которой обрела долгожданный покой.
Глава 20
Заметные изменения, и последующее расставание по-необходимости.
Всё это время Аида попеременно дежурила с родителями, возле выздоравливающего Араона. Все казались счастливыми, ведь мальчик, как и предполагала Жезина, очнулся на третьи сутки, после произошедшего с ним несчастья. Он стал таким слабым и измождённым, что у него даже не хватало сил, для того, чтобы лишний раз встать с постели, при необходимости. Жезина тоже приходила его навещать изредка, но, к сожалению, мальчик её больше не видел, и не понимал с кем Аида постоянно беседует, оставшись с ним наедине, ведь никого же не было больше в комнате, кроме них двоих. Аиду настораживали произошедшие с Араоном перемены, которые ничего хорошего не предвещали. Что-то в нём изменилось, но что Аида, пока не могла понять. Он как-бы отдалился от всех, и не подпускал никого к себе, замкнулся в себе, и стал в течение такого короткого промежутка времени, чуточку взрослее. Смеяться и шутить он перестал совсем. А на шутки Аиды, реагировал с агрессией, и не понимал, что в них может быть смешного. Аида уже не знала, как с ним себя вести, и на какие темы можно вести беседы. Лишний раз в его присутствии, девочка боялась ляпнуть что-то не то, чтобы не спровоцировать у Араона, очередную вспышку гнева. Родителей он жалел, но больше никак не воспринимал их, и чтобы их не обидеть, старался изо всех сил держать себя в руках, при общении с ними. Родители не дураки, и всё прекрасно чувствовали, и понимали, что Араон, не будет больше прежним, весёлым, беззаботным мальчишкой. То, что осталось в нём, от этих укусов, укоренилось настолько, что он перестал сам себя контролировать. И вот после очередной ссоры, Аида не выдержав, убежала на улицу погулять, и громко позвала про себя Жезину, чтобы та немедленно явилась к ней. Девочке, кроме неё больше не с кем было вести откровенные разговоры, родители в последнее время её не понимали совсем. Жезина появилась, и, видя в каком состоянии, находится Аида, поняла, что дела окончательно зашли в тупик.
– Я больше не могу, выдерживать такое обращение, и общение с Араоном. Что с ним стало? Он стал абсолютно чужим для меня человеком. Верни мне прежнего Араона – девочка в истерике накинулась с обвинениями на Жезину, но та в ответ не могла найти подходящих слов, которые бы утешили бедную девочку, потерявшую навсегда друга и брата в одном лице.
– Держись моя дорогая. Я не буду тебе врать, но он не станет прежним, уже больше никогда… Мне очень жаль. Я виновата, что взяла вас с собой на эту битву, надо было одной туда идти, и пусть было бы, что было…
– Не говори так… Никто не знал, что всё так произойдёт. Прости меня Жезина. Нам надо навестить поле боя, и взглянуть, что от него осталось.
– Я пойду одна Аида, тебе и так сейчас нелегко, и не до этого.
– Ну, уж нет, даже и не думай, пойти туда без меня. Я сгорю от любопытства, если не увижу всё своими глазами – возмущённо произнесла девочка.
– Давай руку, так уж и быть пойдём вместе.
Через долю секунды, они стояли перед тлеющими телами людей, и догорающими остатками кустарников. Всё выгорело дотла, остались лишь детали, которые догорали очень медленно, и постепенно. К сожалению, таблетки, оставленные в суматохе Жезиной, в тот день, тоже сгорели, и исчезли без следа. Они бродили среди останков, и искали тела ангелов мести, и вскоре обнаружили их сильно покусанными, лежащими в неестественных позах, возле упавшего лифта. Аида, чтобы не закричать от ужаса, прикрыла рот рукой, а Жезина долго всматривалась в их искорёженные тела, и перекошенные от боли лица, а затем сказала:
– Когда они полностью сгорят, через какое-то время они перевоплотятся и придут на землю, в виде простых людей, дабы искупить свои грехи. А это всё вскоре догорит, и исчезнет. Наконец-то души несчастных узников, освободились и обрели покой.
– Я рада, что мы им всем помогли, в особенности родителям Араона – с грустью произнесла Аида.
– Вот и всё закончилось… Аида послушай, меня внимательно. Не пытайся насильно удерживать Араона, если он захочет покинуть родительский дом. Отпусти его с лёгкой душой. Он должен научиться жить, с тем, что у него теперь внутри. Рано или
