Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
– Так что, Людмила, – не отпуская ворот ковбойки, вопрошала я, – вы сами расскажете или отправимся в полицию?
– Да отпустите вы, – пришла в себя девушка, – при чем здесь полиция? Я ничего такого не сделала! Пришел брат Инги Петровны, попросил ключ от почтового ящика. Я и отдала.
– Инга Петровна в курсе? – озадачилась я. – Вы Инге Петровне сообщали об этом?
– Нет. Брат ее попросил ей не сообщать. Инга сейчас за границей, ей не до чего. У нее дела какие-то важные. А брат сказал, что сам будет вынимать платежки за квартиру и свет и оплачивать. Иначе, сказал, Инга все забудет. Долги накопятся. И пени.
– Как вы расплачивались с Ингой Петровной?
– На карту сбербанка переводила. Да что вы меня пытаете? У вас нет никаких прав! – окончательно пришла в себя девица.
Я решила помириться. Я вообще-то человек очень мирный и душевный. Мне претят всякие ссоры и напряженки. И только непреодолимой силы обстоятельства заставляют меня в них участвовать!
– Хорошо, – сказала я мягко, – давайте телефон Инги Петровны.
И улыбнулась. А улыбка у меня хорошая. Располагающая. Чуть глуповатая, поэтому люди всегда расслабляются.
Людмила продиктовала мне телефон Инги Петровны. Однако все же с подозрением смотрела на меня.
Я не нашла ничего лучшего, чем спросить на прощание:
– У вас есть телефон брата Инги Петровны?
– Нет, – пролепетала квартиросъемщица, – но с ним всегда можно связаться через Ингу Петровну.
Я посмотрела на Людмилу. Взгляд мой должен был обозначать крайнюю степень негодования. Уж – не знаю – получилось ли?
Добралась до машины и сразу набрала телефон Ярцевой. По вотсапу. Если человек за границей, а с ним нужно поговорить, лучше не бомбить его телефон.
– Инга Петровна? Вам удобно сейчас говорить? Я – помощник адвоката Ольга Звонарева, – мне почему-то понравилась эта версия меня. То есть моего вмешательства в ситуацию. Она, версия, была уместна в данном случае. – Нашей адвокатской коллегии стало известно, что на вашу недвижимость, находящуюся по адресу… покушается злоумышленник. Вам необходимо либо явиться в суд, либо прислать свои письменные возражения. Пошлите мне свою почту – я отправляю вам примерный текст. Или вы вернетесь в Москву к двадцать пятому ноября?
В трубке послышались рыдания. Нешуточные. Такие полновесные, горькие рыдания. С соплями.
Я помолчала. В полном недоумении.
– Да вы не волнуйтесь так, Инга Петровна. Все же еще не так все плохо. Мы занимается этим делом. Если вы напишете о своих возражениях, напишете заявление в полицию о том, что мошенник Красавин пытался обманным путем завладеть вашей недвижимостью, – все будет хорошо. Вы когда вернетесь?
– Я вернусь! – сквозь слезы проговорила Инга Петровна. – Я вынуждена вернуться!
И снова впала в рыдания.
Но сквозь них я все же различила отдельные слова. И даже смогла связать их в предложения. Они повествовали (с явным уклоном в восклицание) о нелегкой судьбе женщины средних лет, которую бросил мужчина.
Я, конечно, привыкла к тому, что располагаю людей к себе. Потому что у меня вид добродушный. Я произвожу на людей впечатление наивной и незлобивой женщины, душевной. Каковой, впрочем, я и явлюсь. Мне часто изливают душу совершенно незнакомые люди. Но вот так, чтобы по телефону, даже не заглянув в мои пронзительные круглые глаза, исполненные сочувствием, – это впервые.
Впрочем, когда человек долго находится на чужбине…
Совершенно непонятно, зачем мне нужны были все эти сведения о чужой жизни, но не прерывать же человека, который хочет выговориться. Женщину, к тому же!
И я узнала, что Инга уехала в Америку в конце 90-х. Через какую-то фирму завербовалась горничной работать. Инга по профессии – логопед, но работы в России не было, а тут Америка и работа.
Когда Инга первый раз увидела своего работодателя, подумала: «У меня не будет проблем». Как потом признался Роберт (работодатель), он подумал, взглянув на Ингу: «Это – моя проблема».
Жена Роберта, толстая, дебелая, истеричная американка, конечно, невзлюбила Ингу. Но Инге было наплевать. Она, конечно, не влюбилась ни фига в этого Роберта, но все же он был Ингиным шансом. И Инга старалась. Любить Роберта.
За 20 лет Инга и Роберт объездили полмира. Роберт купил Инге квартиру в Нью-Йорке и мерседес. Правда, на имя своего сына.
– И я была такая дура, такая дура, что верила. Верила этому старому удаку, что это потому, что ипотека на сына оформлена, что у него скидки какие-то… Идиотка! Я даже ухитрилась гринкарту не получить! У-у-у-у…
– Так когда вы вернетесь? – радостно спросила я.
И тут же осеклась: можно ли быть такой жестокосердной? У человека – горе. Тем более, у женщины.
– Инга, у вас брат есть?
– Нет, – удивилась не ставшая американкой, – почему вы спрашиваете?
– Когда вы вернетесь?
Впрочем, это было уже неважно. Я все выяснила и обо всем уведомила и предупредила.
Представление меня самой как помощника адвоката навело меня на мысль. Ирина мне сразу скинула координаты своей адвокатессы – на всякий случай. Я решила, что пришло время с ней познакомиться.
Адвокат Наталья Замятина была ровно такой, какой я хотела всегда быть. Но не смогла. Деловой, решительной, жесткой, но склонной к сочувствию, сразу видящей корень проблемы. К тому же Наталья была красавицей. Настоящей. Такая Симона Синьоре в расцвете лет. А не какая-нибудь смазливость с накаченными губами.
Я рассказала Наталье, что по просьбе Ирины Осокиной объезжаю ответчиков, к которым предъявил иск злодей Красавин. Наталья покачала головой.
– Вы справитесь? Одно дело детективное агентство – другое дело частное лицо.
– Думаю, справлюсь, – сказала я неуверенно.
Наталья предупредила о необходимой в данном случае осторожности.
– И хорошо бы они тоже написали заявление в полицию. Чем больше потерпевших – тем лучше. А то они там не мычат не телятся. Если будет много потерпевших – это их хоть немножко мобилизует. И осторожно, осторожно, осторожно…
– Закопята живет где-то на даче… Как его найти?
– Если дача зарегистрирована на Закопяту – легко.
И Наталья ее нашла в реестре – в Раменском районе Подмосковья.
– Завтра съезжу, – пообещала я.
– Осторожно! Красавин наверняка не один действует. У меня уже было одно такое дело несколько лет назад. Умер дедушка семидесяти семи лет, дочь стала в наследство вступать, и тут выяснилось, что дедушка за два месяца до смерти женился. Причем в Дагестане почему-то. То есть понятно, почему. В Дагестанском ауле легче брачными бумажками разжиться. «Жена» дагестанская тут же тоже стала на наследство претендовать – а там тоже квартира дорогостоящая. Еле отбились.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
