— … ясно! — он перебил меня и круто развернувшись, не сказав больше и слова, пошел прочь. Странный какой-то.
Я опустила взгляд и резко втянула в себя воздух — на полу, где только что стоял незнакомец алели капли крови. А вот ещё одна, и ещё. Они стекали с его руки. Если ему нужна помощь, зачем тогда ушел? Повернувшись к окну обнаружила, что Оли тоже не было.
Ну и что теперь делать? Пришлось побежать следом.
— Подождите! Я могу вам помочь? — чем настойчивей звала, тем сильнее увеличивалось между нами расстояние.
Я вошла в азарт с четким осознанием — отпускать его ни в коем случае нельзя. И дело тут не в крови, которая уже проступила приличным пятном на серой ветровке.
— Да стойте же вы!!! — крикнула на весь коридор, и он остановился. За несколько секунд догнала его, остановившись немного позади. — Я действительно могу помочь. Даже если там пуля.
— Ножевое, — произнес тихо, и я перевела дыхание, обрадовавшись, что он пошел на контакт.
— Тогда вообще не вижу причин отказываться от помощи. Пойдемте, пока никто не увидел. Ну же, — настояла, заметив его нерешительность, — кровотечение усиливается.
Он с большой неохотой внял моим словам и вернулся обратно. Теперь я шла впереди, а он — сзади. Я интуитивно чувствовала его взгляд на затылке, и от этого впервые в жизни несмелый строй мурашек пробежал по телу. Даже вздрогнула от непривычного ощущения.
— Вот, — открыла ключом дверь соседнего кабинета. — Проходите.
Пока мужчина закрывал за собой дверь, я быстро достала всё необходимое для обработки раны и закрылась изнутри. Как же трясутся руки. Ничего не могла с собой поделать. Было неловко за свою реакцию.
Он медленно снял куртку, под которой оказалась футболка. Отлично. Я кивнула на кушетку, он послушно сел и повернулся ко мне правым боком, подставляя руку с глубоким порезом выше локтевого изгиба.
Под пристальным, изучающим взглядом я как можно спокойней натянула перчатки.
— Прививку от столбняка давно делали?
Он удивился.
— Два года назад.
Оказывается, его голос достаточно мелодичен. Не грубый или низкий, а бархатный. Обволакивающий.
Я одобрительно кивнула головой. Хорошо, что рана оказалась не глубокой и не были задеты мышцы. Зато была достаточно длинной. Не знаю, что руководило мной броситься за ним следом. То, что мужчина излучал опасность считывалось даже такой простофилей, как я. Ведь понятно, что не за красивые глаза он получил такую рану. Даже не волновало как: нападая или обороняясь. Вообще-то, не мешало бы обратиться в милицию. Но я понимала, что такой геморрой ему не нужен. Успокаивало лишь то, что если он пришел к Константину Юрьевичу, значит, рассчитывал на его помощь. Своему боссу я доверяла, следовательно, стоит довериться и незнакомцу.
После остановки кровотечения я принялась за обработку раны. Он вздрогнул, когда жидкость коснулась пореза, правда, несильно, едва уловимо. Дальше всё пошло как по маслу. Он стойко терпел, я же — пыталась справиться бушующим внутри ураганом и пылающим жаром на щеках.
Дальше я не знала, как поступить. Можно было бы использовать повязку, но не факт, что она поможет. Лучше наложить швы.
— Нужно шить, — нарушила давящую тишину между нами и скорее почувствовала, нежели увидела, как он согласился кивнув головой.
На языке вертелись вопросы, которые тут же проглатывались. Даже голову не решалась поднять, боясь встретиться с ним взглядом. О каких беседах могла идти речь? Но как только представила, что придется проткнуть его иглой — стало плохо. На лбу выступила испарина, которую поспешно вытерла салфеткой.
С решительным настроем аккуратно просушила кожу вокруг раны. С замиранием сердца продела нить в иглу и посмотрела в тёмно-карие омуты:
— Сейчас организую обезболивающее.
— Не стоит!
На нет и суда нет.
Не торопилась. Спешка тут неуместна. Важно следить за тем, чтобы края раны точно сошлись и в дальнейшем, при движении, не расходились. Проступающую кровь промакивала специальной салфеткой. Периодически скользила взглядом по плотно сжатым губам сидящего напротив мужчины и вдыхала легкий освежающий запах его парфюма. И снова мурашки пустились в пляс, а мелкие волоски на затылке зашевелились. Жуть, что творилось со мной в тот момент.
Когда, наконец, последний стежок завершил свое дело, над головой облегченно вздохнули. Я уже наложила ватный тампон по всей длине шва и забинтовала его, как кто-то постучал. От неожиданности я подскочила на месте, и обеспокоено посмотрев на застывшего мужчину, приложила палец к губам. Пришлось опустить шторку и спрятать его от любопытных глаз.
Стук повторился. За дверью стояла уборщица и подозрительно пялилась через мое плечо, заглядывая в кабинет.
— Стася, ты не знаешь, откуда у нас по коридору на полу капли крови? К вам никто не обращался за помощью?
— Нет! — оказывается, я умею лгать. Надо же.
— Хм. Странно. У кого не спрошу, никто не знает. Ладно. Когда будешь уходить, не забудь выключить свет.
— Угу.
Возможно, чересчур поспешно захлопнула дверь, но меня это мало волновало. Отодвинув ткань в сторону, успела проследить за легкой улыбкой на лице раненого, которая тут же погасла.
— Из-за меня у тебя могут быть проблемы, — он словно прочел мои мысли.
— Пустяки, — отмахнулась рукой, отправляя в мусорное ведро отходы.
Мне была не понятна природа возникшего между нами напряжения и чтобы хоть как-то послабить его, я заставила себя произнести пару слов.
— Завтра вам обязательно стоит показать руку Константину Юрьевичу. Если… ночью появится температура — выпейте жаропонижающее. Надеюсь, этого не произойдет, потому что потом придется назначить антибиотики. — ого! Да это же целое сочинение.
Он с благодарностью улыбнулся.
— Спасибо, Настя. Большое пребольшое. Завтра обязательно заеду.
Я подняла удивленный взгляд. Так меня никто не называл. Сколько помню, всегда для всех была Стасей. Необычно. И как-то непривычно резануло слух. Но произнесено было по-особенному. Мне понравилось.
— Не за что…
Он поспешил отвести взгляд, спрыгнув с кушетки, и потянулся за ветровкой. Повертев её в руках, присмотрелся к кровавому пятну и кое-как сложив, зажал под мышкой.
— Можно вопрос? — прозвучало у самой двери.
Я подняла голову, чтобы лучше видеть его.
— Конечно.
— Как давно ты работаешь с Хмуриным?
— Во-первых: не «ты», а «вы». Я с вами на брудершафт не пила. А во-вторых — зачем вам это?
Он снова улыбнулся. Теперь уже не таясь. Открыто. И колючий взгляд от этого преобразился. Да всё его лицо поменялось. Интересно, сколько ему лет?
