составить мне компанию.
Калли запустила какое-то ужасное реалити-шоу, которое мы с Эмми пытаемся игнорировать, пока они рассказывают мне о драме Найтс-Ридж за последние десять дней.
— Я голодна, — внезапно скулит Калли.
У меня полный поднос ужина, и я ковыряюсь в нем, но они ничего не ели. Еда здесь лучше, чем я ожидала, но на самом деле это не то, чего я жажду.
Я хочу тако. Тако, как в Америке.
О… или бургер от Aces на пляже Розвуда.
Отодвигая свой поднос с едва теплой едой, я стараюсь не погружаться в мысли о еде, которую я не могу съесть.
— Как ты думаешь, кофейня все еще открыта?
— Есть только один способ выяснить это. Если это так, принеси мне панини, — говорит Эмми.
— О, так я ухожу, не так ли? — дерзит Калли.
— Ты сама заговорила об этом.
— Но ты явно голодна.
Я сижу там и перевожу взгляд с них двоих на меня с довольной ухмылкой на лице.
Мне это нравится. Это какая-то норма во всей этой херне.
— Уф, ладно, — наконец уступает Калли, поднимаясь со стула и хватая свою сумочку. — Ты хочешь чего-нибудь? — она спрашивает меня.
— Нет, я в порядке, спасибо.
— Хорошо, сейчас вернусь.
Эмми ждет, пока за ней закроется дверь, чтобы заговорить.
— Она действительно идеальная принцесса мафии, не так ли?
— Эй, — шутливо жалуюсь я. — Ты пытаешься сказать, что это мне не подходит?
— О нет, ты, скорее всего, будешь стоять рядом с мальчиками, готовясь к убийству. Я не уверена, что это та принцесса, которую они ожидали увидеть.
— Да, достаточно справедливо. Мне действительно нравится ощущение, когда я обхватываю пальцем твердую… — бровь Эмми удивленно приподнимается. — Пистолет, Эмми. Я говорю о пистолете.
— Конечно, это так. Ты не в том состоянии, чтобы говорить о том, чтобы обхватить своей рукой что-то еще. — Она подмигивает.
— Не надо, — умоляю я. Образы Тео, Алекса и Нико с их твердостью в руках в ту ночь в подвале возвращаются ко мне.
Отбросив все это в сторону, я смотрю на Эмми.
— Ч-что? — нервно спрашивает она.
— Не могла бы ты кое-что сделать для меня? Что-то… большое?
— Если ты согласишься сохранить мой MC в секрете. Назови это.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Себастьян
Прошло пять дней с тех пор, как Стелла проснулась, и, кроме тех двух случаев, когда у меня была возможность поговорить с ней, я видел ее только тогда, когда она спала, и мне удавалось проникнуть незамеченным.
Это чертовски убивает меня, но я знаю, что ее время здесь подходит к концу. Из того, что я слышал, она уже на ногах, и ее лекарства сократились почти до нуля.
Со дня на день она уйдет отсюда, подальше от системы безопасности, которую мы установили, и вернется в мир. Мир, в котором человек, который ударил ее ножом, все еще на свободе и, возможно, ждет.
Я просыпаюсь в понедельник утром, чувствуя знакомую боль в шее после сна на стульях в коридоре, и смотрю на стену передо мной.
Я запомнил каждую отметку и отступ за последние две недели. Это место кажется мне более знакомым, чем дом моей семьи. Клянусь, я провел здесь больше времени, чем в этом месте за многие годы.
Лифт звенит, объявляя о первом прибытии дня, и я поднимаюсь.
— Доброе утро, солнышко, — поет Тоби, его улыбка немного слишком широкая для первого утреннего занятия.
— Разве ты не должен быть в школе?
— Я ухожу. Только что принес принцессе завтрак. — Он поднимает пакет с едой на вынос и кофейную чашку, которые держит в руках, как будто ему нужно что-то доказать.
— Ты принес что-нибудь для меня?
— Нет, ты, должно быть, забыл оформить заказ.
— Придурок, — бормочу я, не в восторге от его попытки пошутить.
— Что-нибудь новенькое? — он спрашивает.
— Насколько я знаю, нет. У тебя?
— Нет. Итальянцы — это тупик. Никто не пикнет ни слова.
— Может быть, это были не они, — говорю я, констатируя очевидное.
— Да, может быть, и нет. Это не помогает понять, кто это был, не так ли?
— Она скоро выйдет, — говорю я, позволяя моему страху отразиться на моем измученном лице.
— Я знаю. Гален уже усиливает охрану в доме, но она не собирается там оставаться, давай будем честными. Мы не можем завернуть ее в вату. Это только быстрее оттолкнет ее.
Я провожу рукой по своему покрытому щетиной лицу. На данный момент это граничит с полной бородой. Признаю, это не лучший мой образ. Но это то, что есть.
Он прав, я знаю, что это так. Но мне нужно, чтобы она была в безопасности. Защищенной.
Мне нужно быть рядом с ней, черт возьми.
— Ты все еще не дал ей этого? — спрашивает он, кивая на коробку, которая была под стулом, который я превратил в свой новый дом с ее дня рождения.
— Нет. Она была слишком занята, выгоняя меня.
Ублюдок смеется, как будто ему действительно нравится, что меня вышвырнули на обочину, в то время как он радостно приходит навестить мою чертовку.
Клянусь Богом, если он хотя бы прикоснется к ней, я, блядь, убью его.
— Хорошо, хорошо, я лучше доставлю это.
Поднимаясь на ноги, я смотрю, как он идет к ее комнате, завидуя, что он может это сделать, что она хочет его, угрожая проглотить меня целиком.
Я не замечаю, что он остановился в дверях, пока он не произносит мое имя.
— Д-да?
— Где она?
Мои брови хмурятся. — Может быть, в ванной?
Тоби врывается в комнату, и, не задумываясь, я быстро следую за ним.
Ее кровать пуста, простыни смяты, как будто она была там недавно, но в остальной части комнаты странно тихо.
На столе рядом с кроватью ничего нет, а на буфете — никаких вещей.
— Ее здесь нет, — говорит Тоби, его лицо искажено беспокойством.
— Ну, она не могла просто уйти. Она—
— Где Стелла? — Тоби спрашивает в спешке, когда шаги останавливаются позади нас.
Развернувшись, я сталкиваюсь лицом к лицу с одной из ее медсестер.
— О, разве ты не знал? Она выписалась прошлой ночью.
Мой желудок падает к моим гребаным ногам.
— Она, блядь, что? — Я лаю, заставляя медсестру отступить в шоке. — Ты позволила ей выписать себя?
— Мне-мне жаль, но ей восемнадцать. Мы мало что можем сделать, чтобы остановить это. Кроме того, ее все равно собирались выписать сегодня или завтра.
— Иисус. Черт.
Запуская пальцы в волосы, я тяну, пока не оказываюсь на грани того, чтобы сорвать их с головы.
— Куда она ушла?
— Домой, я думаю. Прости, я не уловила ее планов. — Лицо медсестры ясно показывает, что ей неинтересен этот разговор.
— Но как она выбралась? Я был там всю ночь. Я—
— Спал, — добавляет Тоби, как будто
