одно имя заставляло меня преклонить голову. Именно поэтому я должна в скором времени отпустить Кванджона. Потому что я не свободна. Потому что моя душа принадлежала другому.
— Прости, но сегодня я не позову тебя к себе, — прошептала ему в шею, и почувствовала как он кивнул.
Он еще раз сжал меня в удушающих объятиях и отпустил, чтобы сесть в машину и уехать.
Я провела пальцами по горящим губам и стерла стекающую слезу. Как я устала устраивать битвы с собственной тенью. Тенью из прошлого, которая притягивала и навевала теплые воспоминания.
Перестук каблуков по асфальту неожиданно успокаивал, а в коридоре меня остановил консьерж.
— Извините, Ксения Валерьевна, — чуть наклонив голову, проговорил старик, на бейдже которого я прочитала «Иван». — Вам письмо пришло еще в обед.
Я взяла тонкий конверт и рассмотрела его с разных сторон. Мое имя, мой адрес — отправитель не ошибся ни с чем. Адресант отправил его из южного города, где когда-то я провела целый год. Оно написано Юрьевой Любовью. Еще одним человеком из прошлого.
Я вошла в квартиру, переоделась и налила себя белого сухого вина. Вскрыла конверт специальным ножом, и оттуда выпала небольшая сложенная вдвое бумажка.
«Ксюша, не знала писать тебе или нет. Но моя мама тебе все же тетя. Почти родная кровь, хоть и дальняя. Она умерла почти год назад. Она не оставила завещание и поэтому все ее наследство делится между родственниками. И я надеялась, что тебе ничего не нужно. Ведь ты богатая и успешная. Но написать тебе мне все же пришлось.
Люба Юрьева, твоя двоюродная сестра».
Я без радостно хмыкнула. Тетя Маша умерла, а ее дочь написала мне после того, как прогорят все сроки вступления в права наследования. Даже смешно стало от ее попытки образумить и убедить, что мне не нужно чужое наследство.
Жаль, конечно, тетку, но большим сочувствием я похвастаться не могла. Точно не в отношении женщины, которая взяла меня на передержку.
Глава 4
Мое утро, как и всегда, ничем не отличалось от предыдущего. Я словно робот выполняла монотонные утренние действия, не задумываясь зачем. Может потому что привыкла видеть ухоженное тело в зеркале. Самый вероятный ответ.
Только в машине меня окутало какое-то странное чувство. — Предзнаменование? Будто нещадный дамоклов меч обратил наконец и в мою сторону свое карающее острие.
Уже в агентстве, когда я вошла в приемную, то в первую очередь посмотрела на новенькую секретаршу, вспомнив ее досье.
Авдеева Евгения приехала из Уфы. В родном городе она участвовала в трех-четырех конкурсах красоты, ни разу не победив. Ее единственный самый лучший результат — попадание в десятку. В Москву она рванула десять месяцев назад. Подавала заявки во множество агентств, но безуспешно. Везде дали отказ. Месяц назад, видимо отчаявшись, она пришла к нам. Я угадала, что она вначале пробовалась к нам моделью. Только в тот момент мы не интересовались ее типажом. Да и особенных талантов на кастинге девушка не проявила. Но Евгения видимо смогла как-то растрогать Марину. Возможно жалостливым рассказом. Из-за этого Рубин взяла девушку себе в помощницы. А неделю назад моя верная секретарша попала в больницу. Другие девчонки не справлялись с нагрузкой, а Женя в этом оказалась более проворной девицей, чем я думала.
Внешне она казалась нормальной девчонкой, которая пыталась дойти до личной вершины успеха. Не мне ее судить, но все же что-то не давало мне покоя. Не приятное чувство ворочалось в глубине души, и не позволяло ей полностью довериться.
— Ксения Валерьевна, — поднялась с крутящегося стула девушка и, закусив щеку, продолжила. — Я принесла вам кофе и поставила на ваш стол. А еще я хорошенько обдумала ваши вчерашние слова…. И обязуюсь доказать вам мою верность. Я восхищалась вами, когда вы только начинали покорять Париж. До сих пор вы для меня идеал модели. Я хочу стать вами, вот только у меня нет таланта. — Она сконфуженно опустила голову, сжимая до покраснения пальцы. — Поэтому мне хватит работы на вас. В вашем агентстве.
Я всмотрелась в чуть расширенные зрачки девушки, увидев собственное отражение: недоверчивое лицо, сжатые губы, пронзительный взгляд. Почувствовав неловкость от неподдельного благоговения девчонки, я отступила. Молча кивнула и прошла в кабинет, заснув тревогу в более глубокие дали души. Нечего портить жизнь простушки только из-за личных проблем с доверием.
Что за глупые чувства. Меня ведь никто не предавал. Наоборот, это делала я. Но почему-то я до сих пор с трудом верила людям, но при этом не обдумано доверяла некоторым личностям. Хоть начинай выщипывать волосы на голове, приговаривая «верю — не верю».
На столе замигал селектор, а нажав на кнопку из динамика вырвался взволнованный голос Евгении.
— К вам Н-никита Стафеев.
— Его можешь впускать без предупреждения, как и Марину, — посоветовала ей я, поправив кресло на котором сидела.
В кабинет вошел Никита, как всегда, с кипой бумаг наперевес. Его костюм тщательно отутюжен, а обувь ярко блестит. Он выглядел почти идеально. Только его волосы сильно взъерошены, даже хохолок приподнят на макушке, из-за частого прикосновения. Он мягко прикрыл дверь, стремительно прошел к столу, а затем аккуратно отодвинул стул и сел.
— Ты проверила документы? — он тут же начал с дела.
— Доброе утро, — ухмыльнулась я, с наслаждением замечая его смущение и неловкость. — Продолжай, мне нравится твоя увлеченность делом.
— Извини, Ксюш. Тебе тоже доброе утро, хотя мне сложно почувствовать его. Я не спал всю ночь и перепроверял данные. У тебя ведь есть связи с органами или безопасниками.
— Для чего? — удивленно моргнула я.
— Проверить кому принадлежат некоторые счета и проверить их по базам.
— Найду, даже если нет. Дай мне список имен или счетов, что у тебя там. Я передам безопаснику.
Он положил на стол один лист с полностью забитыми цифрами, напечатанные двенадцатым размером шрифта в два столбца. Пронумерованные счета рябили в глазах, но я упрямо пробежалась по ним, а затем сложила вдвое листок и спрятала между страниц блокнота.
— Это все?
— Дальше, когда мне пришлют имена, я смогу проверить некоторую информацию, но что-то большее уже не в моей юрисдикции. Не помешает работа безопасника, следователя, а также айтишника и проверенного интригана.
Я кивала при каждом слове Никиты, но в конце непонимающе уставилась на него. Это он съюморил только что или… я чего-то не догоняла.
— Интриган? То есть?
Никита оглянулся, словно в кабинете есть кто-то еще, и наклонился ниже. Он опасливо заглянул в глаза и на полном серьезе добавил:
— Ксюша, в твоем агентстве
