четыре выпуска и на этом воспоминания о прошлом пришлось прекратить. Но котик меня порадовал.
О том, что теперь вооружены до зубов никто не знал и местные банды дезертиров решили проверить нас на прочность и соединившись в одну большую шайку в четыреста голов отправились к нашему лагерю. По дороге они ограбили и сожгли две деревни и изнасиловали и частью убили население этих деревень. Нескольким женщинам посчастливилось убежать, и они рассказали мне, куда и сколько направляется этих скотов. Боевой настрой у моих солдат сразу просел, но и бежать сразу они не смогли. Всё-таки шведов били, здесь же какие-то отбросы и значит возможно есть какие — то шансы.
После того как были собраны все резервы и поставлены в строй у меня оказалось реально в строю сто мушкетеров и полсотни пикинеров. И в качестве козырного джокера четыре орудия. Против нас шли четыреста-пятьсот бандитов. Орудий не имеют огнестрельное оружие есть но вот с зарядами у каждого по-разному.
Двигаться они могли по лесной дороге, на выходе из леса мы их и встретили. Диспозиция была очень простой. Сотня мушкетеров в три линии и пикинеры редкой цепью впереди трех шеренг мушкетеров. И вишенка на торте — четыре орудия на небольшой высоте справа от выхода из леса. Шайка выходит из леса по дороге и попадает под залпы мушкетов и затем под пушечные залпы картечью. Просто без затей и сложных маневров. Перестраиваться на поле боя мои ополченцы не умели и к тому же откровенно дрейфили но пока стояли в шеренгах и ждали команды стрелять. Мой новоиспеченный прапорщик картинно стоял со знаменем роты городского ополчения и полотнище флага колебалось под легким ветерком. И вот первые враги вывалились из леса на опушку и затормозили. Я наблюдал в подзорную трубу за этими пертурбациями. Кстати, подзорная труба — это мой трофей за шведским артиллерийским майором, такой оптический прибор вещь жутко дорогая и статусная. Не у каждого полковника имеется. Вот у этого шведского майора была теперь и у меня есть. Мало того, теперь у меня и часы имеются. Правда не карманные или там наручные — каретные часы. Этакий часовой прибор для кареты, но скорее комнатные настенные часы это наиболее близкий по смыслу для современности термин для описания этих часов. Да и, кроме этого, всего мне досталась та картина с котиком и праздником. Теперь у меня в палатке эта картина радует глаз. Газеты не стал на стену вешать, не поймут. Картину не удержался повесил. Вот теперь если продуем бой обидно будет. Только повесил и вот опять потерял. Вот пока я так мысленно развлекался, бандиты построились в коробку выставив пики пошли на нас. Видимо, это всё-таки дезертиры. Строй терции они помнят. Хоть это и импровизация. Двадцать человек в ряду пикинеров, но вот с броней у них не очень, хорошо если половинный доспех у кого есть, так просто в кольчугах идут. Мушкетеры и аркебузиры выстроились по углам коробки и изображают из себя солдат. Пики откуда-то взяли нормальные шестиметровые и флаг даже нашелся. Вот прямо войско. Мои с лица спали, но стоят. Между нами, примерно восемьсот метров. Это минут пятнадцать-двадцать им маршировать. Мушкетерам команды нет стрелять и пушки молчат ждут команды на открытие огня. Вот уже осталось триста метров и наконец долгожданная команда. Командую пушкам открыть огонь и первый залп. Первый залп ядрами — ядро это не шрапнель, просто металлический шарик примерно с яблоко размерами и вот четыре таких яблочка прорезали строй бандитов — каждое унесло не меньше десятка человек из шеренг этих ландскнехтов. Дрогнули на миг остановились и снова пошли и тогда уже со ста метров — первый мушкетный залп и первый ряд с пиками лег, но враг переступил через убитых и вперед и снова залп мушкетов и новый ряд пикинеров лег на землю навсегда. Теперь между линиями нашими и вражескими пятьдесят метров и третий залп и снова ряд врага упал, но строй идет и тогда две линии мушкетов, которые уже перезарядили мушкеты по команде стреляют в упор и вот теперь, когда мушкеты разрядили в упор, когда свинцовые пули сбивают по два три человека и кровь льется, не останавливаясь и ударом пули отрывает руки и ноги. Строй врага остановился, назад не бежит и вперед не идет, встал на месте. И вот тогда пушки дали залп картечью. Больше сотни врагов за один залп отправилось к праотцам или в ад не знаю. НО враг стоит и тогда снова три залпа трех линий мушкетеров. И дезертиры наконец побежали. Поле боя осталось за нами. Врага мы не преследовали. Победа нам досталась чудом. Если бы враг все-таки нашел силы и пошел, то мои ополченцы бы просто бросили мушкеты и бежали зайцами с этого поля брани. Ополченцы пока не стали солдатами, но после сегодняшнего сражения они смогут вести боевые действия во фронте. Они получили закалку огнем.
Теперь подсчитать потери противника и свои потери и подсчитать трофеи. Пока шел бой я считал противников. У меня получилось примерно пятьсот человек. С пиками триста и с мушкетами и аркебузами примерно двести человек. Вот и посчитаем сколько мы положили врагов. На поле боя осталось четыреста двадцать семь тел из числа дезертиров и бандитов. Ушло живыми человек семьдесят. Банда, конечно, немаленькая, но теперь мои порвут этих разбойников. Теперь они не бояться этих дезертиров. Раненные враги, их не было. Мушкетная пуля, попадая в человека почти всегда приводит к смерти. Раненные это немыслимая редкость. У нас тоже были потери — восемь человек умерли от сердечного приступа. Боялись, но не побежали. Наших похоронили как героев. Врагов просто закопали в овраге. И строем под барабан и флейту торжественным маршем вернулись к своим осадным занятиям. «Охотники» решили заняться идеологическими атаками и со крепостной стены стали клеветать на меня и Магду. Пришлось взять нарезной карабин и пройти к крепостной стене. «Охотник» в черном капюшоне в мегафон клеветал на меня и Магду, мол и бесстыдники мы и ересью балуемся и предаёмся разврату. Прямо уж и разврату, зависть и ещё раз зависть. А зависть — это грех. И черный «охотник» поплатился за свои высказывания. Стрелял я с двухсот шагов от лесной опушки. «Охотник» был полностью уверен на таком расстоянии он недосягаем для пули или болта из арбалета. В принципе он был прав на двести шагов — ни гладкоствольный мушкет, ни арбалет не достанет. Вот только у меня
