Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
мгновенно сменилось грустным, горестным. Она показала его толпе. Но лицо все равно напоминало мордочку ласки. Седовласый чернобровый господин поддерживал даму за локоть.
«Вдова! Вдова! А с ней сам Станиславский», – шептались в толпе. «Платье – от Пакэна», – заметила одна дама другой.
Даль покачал головой.
– Что, смешно? – раздался над его плечом голос.
– Идемте, – ответил Даль, не встречаясь глазами. Зашагал в сторону вокзала.
– Вам не понравилась даже моя шутка с устрицами? – не отставал Чехов.
– Вы попросили устроить похороны по своему замыслу, вот они.
– Дальше будет лучше! – весело любовался Чехов процессией. – Мой бедный прах упокоится подле праха некой мадам Кухареткиной.
Даль покачал головой.
– Вам не смешно? – удивился Чехов.
– Я не циник.
Тот прошептал – но Даль расслышал:
– Верно, вы болван в футляре.
Даль остановился, обернулся. Говорил он серьезно и мягко:
– Вам нет необходимости меня оскорблять, Антон Павлович, я все равно не обижусь.
Без известных всей России пенсне, бородки, пышно зачесанных наверх волос Чехова было не узнать, с облегчением отметил Даль. Но посоветовал:
– Наденьте все же шляпу. Гроб могли встречать ваши хорошие знакомые. Дамы особенно бывают наблюдательны.
– Вы святой? – поддел тот, но послушался: шляпу надел. Надвинул на глаза.
– Вовсе нет. Я давно смирился с тем, что самый высокий, чистый гений иной раз осеняет крайне, гм, сомнительную земную оболочку.
Чехова это развеселило еще больше.
– Забавный чудак! Как же вы себе это объясняете, позвольте узнать?
– Извозчик! – крикнул Даль, вскинув руку в перчатке.
Но от разговора не отделался.
– Нет, в самом деле, как? Вселенской несправедливостью? Игрой случая? Шуткой эволюции? – всё допытывался Чехов.
Извозчик лихо осадил рыжего конька. Экипаж блестел на июльском солнце медной дребеденью.
– Мойка, двенадцать, – приказал Даль.
Извозчик кивнул, и его «прошу» подоспело, когда Даль уже шмякнул саквояж на сиденье. Сели. Утвердили трости между колен. Одинаковым жестом положили руки в перчатках на набалдашники. Только перчатки различались цветом: у Даля бежевые, Чехов выбрал желтые. Извозчик чмокнул. Лошадь легко и плавно втянула экипаж в поток других.
– Вы не ответили, – опять завел Чехов. – Так что такое, по-вашему, гений в негодной оболочке? Вроде красоты в глупой женщине? Или миллионного приданого невесты-дурнушки?
Даль разглядывал изменившиеся дома – с надстроенными сверху этажами. Проспект остался на месте. Город рос вверх. Вширь, наверное, тоже…
– Нет, мне правда любопытно ваше мнение.
Далю пришлось обернуться.
– Вроде того, как радиоволне все равно, через какой телеграфный аппарат войти, лишь бы он чисто принимал и передавал, – терпеливо объяснил он. – …Если вас интересует мое мнение по какому-нибудь еще вопросу, спрашивайте, пока едем. На месте будет не до того.
Чехов откинулся на кожаную подушку. Губы его шевельнулись. Даль ясно прочел по их движению: «Дурак и есть». Немного задетый, уточнил:
– Что вы сказали?
Чехов безмятежно глядел по сторонам.
– Я сказал: пива бы сейчас. Холодного.
Даль в который раз лишь покачал головой. Отогнул полу пиджака, вынул из внутреннего кармана и нацепил синие очки. Передал вторую пару Чехову. Веско заметил:
– Не шутите.
Чехов надулся было, но послушался – нехотя. Надел очки, надвинул канотье на лоб. Лицо его теперь было в густой синей тени.
Окна и витрины отбивали друг другу подачи солнечными зайчиками. Единственные тени были образованы парасолями дам. Собаки трусили, вывалив розовые языки. Даже обычный ветерок с Невы и рек не охлаждал, а только взметал по мостовой жгуты пыли, коричневой от рассохшегося навоза. Остаток пути ехали в молчании.
Извозчик натянул вожжи у розовато-серого дома на набережной.
– Приехали, господа филеры! – обернулся. Рожа наиугодливейшая. – Охранка!
По плутоватому взгляду видно было: доволен своей догадливостью.
– Что? – возмущенно привстал Чехов. – В охранное отделение?!
Даль толчком усадил его обратно.
– Благодарю, – заткнул все расспросы извозчика свернутой пополам ассигнацией. Чехов не мог поверить, а потому и пошевелиться.
– Но вы…
Словно чтобы развеять последние сомнения Чехова, из парадной вышел жандарм. Прищурился. Блики, плясавшие по воде за оградой, больно жалили глаза. Вынул папиросу, закурил в кулак. И тут же про нее забыл. Так не понравились ему двое в дрянных, подозрительных очочках, замешкавшиеся в коляске. Саквояж привел его в ужас. Даль прочел в его волчьих зрачках: «Сука, бомбисты…» Оставалось полсекунды до того, как он поднимет тревогу. Даль быстро перегнулся через костлявые ноги Чехова, распахнул дверцу, прикрикнул:
– Вылезай!
И не сильно, но чувствительно ткнул между лопаток. Как он и ожидал, Чехов огрызнулся, а вся сцена сразу приобрела естественность. Жандарм сунул папиросу в рот. И даже кивнул сквозь дым – в ответ на кивок господина в синих очках, ибо тоже принял его за агента.
В дверях Даль еще раз дал Чехову тычка. Просто потому, что понравилось. И за прошлого «дурака», конечно, тоже.
– Я привел, как обещал! – подчеркнул шепотом.
В прохладном полумраке сняли и убрали очки, постояли, то ли привыкая к сумраку, то ли трепеща при мысли о том, что им предстоит. От самых их носков гулко восходила широкая лестница, крытая красным административным ковром. Со второго этажа доносились звонки, голоса, треньканье «ремингтонов». Чехов недоумевал. Даль слушал: не лопочут ли вниз шаги. Не стукнет ли дверь. Убедился: тихо. Сел над саквояжем. Быстро вынул два черных шелковистых свертка. Две черные шелковистые тарелки. Дал тумака одной. С хлопком раскрылась черная труба. Подал цилиндр-шапокляк Чехову. Тот вернул Далю канотье. Даль зашвырнул под лестницу: больше не понадобится. Свою шляпу отправил следом. Тоже надвинул цилиндр. Черными крыльями хлопнули по воздуху плащи. Оба закутались, покрыв летние костюмы. Прежними остались только трости. И саквояж. Даль стал подниматься по лестнице.
– Но… – зашептал вслед Чехов. Он был похож на пса, который напрасно старается забежать по ступеням впереди хозяина – суется то слева, то справа. – Как мы войдем?
Даль не повернулся:
– Так же как вышли из гостиницы «Зоммер».
– Но… то есть…
– То есть через дверь.
Он остановился. Чехов едва не налетел на него. В охристой стене, прямо на середине лестницы, была маленькая дверь, выкрашенная той же краской. Чехову пришлось бы сильно наклониться, чтобы в нее войти.
– Для прислуги, – пояснил Даль.
– Здесь же нет прислуги!
– Там есть.
Он взялся было за ручку, но Чехов заступил, закрыв дверь собой. На лице смятение.
– Нет! Куда ведет эта дверь? Я должен знать.
– В чулан, – спокойно ответил Даль, – оттуда в буфетную. Далее в комнаты… вела. Ведет. Неважно.
От последнего слова Чехов сузил глаза:
– Неважно? Очень даже важно. Это охранное отделение.
– Оно, – подтвердил Даль. Уточнил: – Сейчас… Пустите уже! – Терпение его иссякло.
– Так это все-таки охранка! – вскрикнул Чехов, будто до сих пор сомневался или надеялся на иное. – Какого черта!
– Нет никакого сейчас. Я же объяснил!
В лестничный пролет пролился свист. Залопотали вниз сапоги. Оба задрали головы. По перилам порхала вниз пухлая рука с перстнем на мизинце – как бабочка: присядет, перепрыгнет, присядет, перепрыгнет. Жандарм был в чудесном настроении и размахивал папкой – мелькала надпись «ДЕЛО».
– Ему теперь объясните! – зашипел Чехов. – Его – тоже нет?
Свист оборвался. Голова высунулась в пролет – щеки, усики, лакированный пробор:
– Эй!
Цепкий взгляд оценил двух субъектов
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
