и запутанные тёмные подземелья!
Посопев и раздражённо подёргав щекой, Конан отступил, и спустился назад в долину: нарубить побольше смолистых веток на факелы.
Через гребень он перевалил практически не скрываясь. Ткнул уже зажжённым факелом в ближайшую серебристо-белую паутинную нить. Та, как и в прошлый раз, вспыхнула, передав импульс остальным нитям. И те рассыпались с хлопком в серый порошок.
Конан продолжил спуск, с подозрением глядя на барана и его овец.
Но те оказались учёными: вначале долго его рассматривали.
Этой форы Конану оказалось достаточно: он приблизился настолько, что смог прицельно метать кинжалы, которыми был щедро оснащён его любимый пояс.
Работал Конан спокойно и методично: десять стальных зубьев — десять поражённых тварей! Одиннадцатого монстра — барана! — варвар просто насадил на меч, не без отвращения пронаблюдав, как из раны на вздутом брюшке потекла омерзительная молочно-жёлтая жижа: не то гной, не то — кровь уродливого чудища!
С противным чавканьем тварь сползла с острия, когда киммериец опустил меч вниз. Устрашающего вида жвала всё ещё продолжали трепетать и двигаться в тщетной попытке добраться до врага.
Конан оглядел поле битвы: только три из поражённых паучьих отродий пытались ещё как-то достать до него. Подойдя, он просто отрубил им головы. Отрубил и остальным поверженным: мало ли! Вдруг — коварно прикидываются?!
И только после этого он вынул из хитинисто-волосатых тел драгоценные метательные кинжалы и тщательно отёр о землю. Спрятал аккуратно в гнёзда на широком поясе, которым был теперь опоясан. Проверить, легко ли футовые лезвия выходят из своих ячей, не забыл. Двинулся к двери домика.
На пороге пришлось остановиться, чтоб глаза привыкли к полумраку. Но когда Конан вошёл, никакого чародея внутри, конечно, не оказалось. Вместо него киммерийца поджидали трое воинов: самого свирепого вида, и в полном вооружении. Сабли оказались в руках, и щиты надёжно прикрывали тела.
Варвар сразу догадался — это те, похищенные темником на базаре! Но…
Может, они ещё в состоянии понимать его?
Нужно попробовать. Потому что убивать ни в чём неповинных, кроме того, что, насколько он мог судить, позволили себя заколдовать, солдат, не хотелось бы. Он поднял правую руку вверх, показав, что в ней нет оружия:
— Это вы — воины из стражи наместника Паркента?
— Да, чужеземец.
— И чего вам от меня надо?
— Убить тебя!
— Но почему?!
— Потому что ты хочешь убить нашего повелителя, великого и богоподобного Лая!
— А почему вы думаете, что я хочу убить его?
— Он сам нам так сказал!
— Понятно. А… Скажем, попытаться уговорить вас не убивать меня я не мог бы?
— Нет! Довольно слов! Защищайся, проклятый наёмник!
Конан подумал, что действительно: слов было сказано даже больше чем надо. Но…
Но обычно его враги, или слуги магов, желающие «просто убить» его, так много не разговаривают. Значит ли это, что он может попытаться…
Как-нибудь расколдовать их?!
Впрочем, этот вопрос быстро отошёл в область теоретических, потому что на него напали с трёх сторон, и напали профессионально! И варвару пришлось даже отступить из хижины — на оперативный, «так сказать», простор!
Здесь его тяжёлый, но более массивный меч можно было использовать куда эффективней, чем в тесноте комнатёнки, где удары лёгких сабель так и сыпались со всех сторон! Ему даже нанесли пару царапин: не смертельно, конечно, но — обидно!
Теперь Конан не церемонился: перерубил одну из сабель у рукояти, и треснул её слегка растерявшегося хозяина мечом по голове: плашмя, разумеется — иначе тот оказался бы располовиненным до паха! Второго удалось остановить подножкой, и солидным пинком в печень, пока бедолага пролетал мимо.
С третьим пришлось повозиться: воин попался немаленький и неробкий. Обращаться с саблей и кинжалом, теперь зажатым в другой руке, умел. Но и киммериец не зря провёл лучшие годы в неустанных битвах и работе. Потому что если б не блистательное умение владеть любым оружием — жизнь его давным-давно… Вот именно.
Последнего нападавшего Конан исхитрился обмануть.
Варвар вдруг остановился, отскочив от сардора, поднял глаза на дверной проём, и как бы удивлённо крикнул, разведя руками:
— Слушаюсь, господин! Раз вы приказываете — не убью!
Не оглянуться за спину на такую провокацию мог бы наверное, лишь гений предусмотрительности и сообразительности. Каковым заколдованный воин явно не являлся.
Ну вот и получил удар огромным кулаком в темя — прямо за ухом, у кромки шлема. После чего отправился мирно «досыпать» на травку поляны — где уже корчился от боли второй воин, и лежал, словно срубленный ствол, первый.
Конану осталось треснуть стонущего мужчину по голове тоже, и крепко связать всю троицу их же поясами, и кусками верёвки, что имелась в его необъятной суме — киммериец припас её в том числе и для таких случаев. Убедившись, что воины упакованы надёжно, и даже зубами друг другу путы не развяжут, Конан вернулся в хижину.
За первой, ничем не заинтересовавшей его комнатой с огромным очагом-печью и простым дощатым столом у окна, и со стоящими рядом лавками, обнаружилась вторая — вероятно, опочивальня мага. В убранстве этой главенствующее место, похоже, занимал тоже стол — огромный, почерневший от пролитых на него колдовских снадобий-зелий, и даже с кое-где проеденными ими насквозь, дырами. О том, что весь он был уставлен разными сосудами, стеклянными и керамическими, и странными приборами, и говорить не нужно: иначе какой же это стол чародея?!
Киммериец довольно долго оглядывал каморку: простая походная кровать в углу, узкая, вряд ли особо удобная. Тюфяк-матрац, набитый соломой. Прикрыт застиранной линялой тряпкой-простынёй не первой свежести. Два табурета, слегка искривлённых и явно скрипучих. На стенах, и под потолком, за досками стропил — веники и пучки высушенных трав. В углу — сундук. Тоже наверняка набитый бутылочками с зельями, мешочками с сушёнными крысиными хвостами, толчённой «печенью единорога», пеплом священного папируса, разными магическими амулетами, книгами, и прочей бессмысленной чепухой.
Вздохнув, киммериец подошёл к сундуку. Да, втроём такой как раз можно…
Он довольно легко справился и один.
Лаз, открывшийся его взору, даже не был прикрыт крышкой: Конана словно приглашали!..
Ох уж эти чародеи. Всё-то у них — стандартно. Предсказуемо. И… Скучно.
Конан вернулся в первую комнату. Пошарил за печью. Есть! Ну правильно: ведь маг — не маг, а кормить воинов, которые ещё во плоти, нужно чем-то вполне реальным!
Жаль, конечно, жертвовать явно уворованным с базара мешком пшена, но — жизнь дороже. Подумав, он прихватил и полмешка риса, стоявшего тут же, в углу.
Первым в зев подземелья полетел мешок с рисом. Ну и — ничего. Мешок так и
