3
Умница
Свиданием в библиотеке дело не закончилось. Получив согласие Руаны вступить в сговор, Викрат потащил её в кабинет хозяина крепости. Отец и господин Таа-Дайбер расположились там за бутылочкой — почтительная дочь непочтительно принюхалась — чего-то вонючего и явно крепкого. Видимо, ядрёное пойло северян, которое в приличном обществе неизменно и громогласно осуждалось. Но втихомолку употреблялось не реже изысканных вин.
— Поговорили, — бросив на Руану косой и чуть расплывчатый взгляд, понял господин Таа-Дайбер.
— Договорились, — поправил его сын, дожидаясь, пока дама сядет.
После чего и он сможет опустить свою задницу… на что придётся. Ибо незанятым в кабинете оставался лишь колченогий табурет. Однако дама торчала столбом и не торопилась испытывать это убожество на прочность.
— Ты моя дочь, — посмотрел отец исподлобья каким-то непривычно тоскливым взглядом всё потерявшего человека. — Мой единственный ребёнок.
— Ати моя единственная сестра, — осторожно напомнила ему Руана, приготовившись драться за сделанный выбор.
— Да уж, — буркнул отец.
И принялся цедить бормотуху яранов. Как только не задохнётся от этой гадости — невольно поморщилась она. Вздохнула и аккуратно присела на табурет. Викрат напоказ шумно выдохнул — дескать, дождался — и шмякнулся прямо на пол у стены. Ещё и ноги вытянул, демонстрируя пренебрежение к удобствам — что для таара странновато.
— Полагаю, — сцепив руки на животе, пробормотал старший Таа-Дайбер, — ты понимаешь всю опасность предстоящего?
— Ни малейшего представления, — честно призналась Руана.
Верховник посмотрел на сына с недоумением — тот лишь плечами пожал:
— Я объяснил только результат нашего невмешательства. А саму… проблему…
— Опишу я, — согласился с его действиями Таа-Дайбер. — Может, — весьма благосклонно улыбнулся он замороченной девице, — ты предпочитаешь задавать вопросы?
— Предпочитаю, — тотчас ухватилась Руана за дельное предложение. — И не желаю дожидаться, когда будет подходящее время. Хочу ответов прямо сейчас.
— Имеешь право, — согласился верховник и на это. — Слушаю.
— Викрат намекнул на бесчестье, которое ожидает мою сестру. Я хочу знать имя ублюдка.
Таа-Дайбер с отцом переглянулись. Отец кивнул и верховник буквально оглушил:
— Император.
— Да ну! — оторопело выпучилась на него Руана, пытаясь поверить в сказанное.
— Именно, — совсем уж мрачно буркнул отец и процедил с немыслимой для него ненавистью: — Свинья.
И тут Руана почувствовала в себе непривычную холодную злую сосредоточенность. Которая и породила второй вопрос:
— Это яраны пытаются натравить на нас императора? Или он просто беспринципный сластолюбец?
Пришла очередь Таа-Дайбера вытаращиться на невиданное прежде, казалось бы, невинное создание. Он пошлёпал узкими бледными губами и осторожно осведомился:
— Ма́руш, ты её воспитывал или натаскивал?
— Ни то, ни другое, — проворчал господин Таа-Лейгард, покосившись на дочь.
В его взгляде Руана к своему удивлению обнаружила гордость за полученный результат. Надо же. И они ещё всю жизнь требовали от неё следовать пресловутым правилам приличия. Она старалась, как могла, однако не услыхала ни единой похвалы. А тут разок явила себя наглой, чуть ли не разнузданной девкой — и вот нате вам: гордятся.
— Господин, вы не ответили, — пытаясь скрыть смущение, напомнила Руана.
— Яраны тут не при чём, — деловито продолжил Таа-Дайбер, отставляя чарку, ибо пошёл серьёзный разговор. — Наш император действительно сластолюбец. Пожалуй, это единственный его недостаток. И обычно он никому не мешает. При дворе всегда полно девиц, готовых…э-э…
— Обрести особое положение при императоре, — помогла ему Руана, дабы старик не тратил время на пустую осторожность при выборе слов в присутствие дамы. — Кстати, быть шлюхой императора действительно выгодно?
— Ещё как, — хмыкнув, прокомментировал с пола Викрат. — И, кстати, не так уж позорно.
И вдруг на Руану накатило. Как с ней бывало изредка: откуда-то из немыслимых, а то и несуществующих глубин памяти всплывало то, что она никак не могла видеть или слышать:
«Лариса Дмитриевна, не угодно ли вам ехать со мной в Париж? И полное обеспечение на всю жизнь. Стыда не бойтесь. Осуждения не будет. Есть границы, за которые осуждение не переходит. Я могу предложить вам такое громадное содержание, что самые злые критики чужой нравственности должны будут замолчать»
Походило на соблазнение девицы каким-то значительным человеком. Может даже императором — насупилась Руана, чувствуя, как внутри кристаллизуется ледяная расчётливая ненависть. Вот, значит, как. Императору перестало хватать придворных шлюх? Захотел…
Кстати, о «захотел».
— Послушайте. А где и когда император мог видеть нашу Ати?
— Ещё не видел, — хмуро пояснил отец, так же отставляя чарку. — Но увидит.
Увидит — согласилась она — когда молодожёнов по традиции притащат к нему за монаршим благословением — чтоб ему провалиться!
— И вы уверены, что император обязательно её возжелает? — закралась в душу крохотная полудохлая надежда. — При его-то возможностях и выборе?
— Он возжелает, — уверенно пообещал Викрат.
Руана оглянулась на пророка — тот ровнял ножом ноготь. Аккуратно и сосредоточенно — на неё даже не взглянул.
— А меня, полагаю, не возжелает, — уточнила она, заранее зная ответ.
— Таарию? — удивился Таа-Дайбер её разносторонности, ибо глупости в её речах пока не замечали. — Никогда. Хотя он и предпочитает умных женщин со скверным характером. Для таких даже внешность не преграда: обязательно окажутся… э-э…
— В его постели, — понятливо кивнула Руана.
— Да уж, — опять встрял Викрат со своей невероятно привлекательной ироничной насмешкой. — Вспомнить хотя бы госпожу Таа-Камбла. Вот уж была коровища. Задница, как…
— Сын! — прикрикнул на него папаша, воровато зыркнув на приличную девицу.
— Не отвлекайтесь на пустяки, — попросила та. — Как часто наш император меняет любовниц?
— Полностью или частично? — задал господин верховный советник сногсшибательный вопрос.
— Да, так мы увязнем в подсчётах, — не сдержавшись, хмыкнула Руана.
— Дочь! — на этот раз повысил голос отец.
— Прости. Увлеклась.
— Увлеклась она, — проворчал господин Таа-Лейгард, с удивлением разглядывая незнакомую ему дочь. — Где и понахваталась-то? Вроде Урпаха у нас строга без меры.
— Очень строга, — поддакнула Руана и вновь не удержалась: — А, сколько всего у императора перебывало любовниц?
— Восемьдесят пять, — моментально дал ответ Таа-Дайбер.
— Ему же только сорок шесть лет, — опешила неопытная дева. — Когда он успел-то?
— Ну-у, — протянул старый верховник, вновь и вновь подбирая слова, — помимо фавориток и постоянных любовниц есть ещё и случайные… эпизоды.
— Любопытно узнать, во сколько обходятся империи… шалости её монарха, — проворчала под нос Руана, пытаясь осознать, кто управляет их государством.
— А вот в этом вопросе император достаточно благоразумен, — заступился за коронованного кобеля верный советник. — Больше того, что может дать, никогда не презентует.
— К тому же горничные, торговки и крестьянки обходятся дёшево, — не преминул высказаться Викрат. — Крестьянки, обалдев от его внимания, вообще могут ничего не потребовать.
— О чём ты задумалась? — с подозрением осведомился бдительный Таа-Лейгард у притихшей дочери.
— О нашей императрице, — охотно поделилась мыслями та, откинувшись на стену,
